Великие князья Великого Княжества Литовского - Витовт Чаропко

Миндовг не чувствовал себя сильным и нуждался в поддержке папы. В июле 1253 года Миндовг короновался. Летописи конца XVI века местом коронации называют Новогородок.[7] Так Миндовг стал «милостью Божьей» королем Литовии. История давала Литве шанс занять свое место среди европейских стран. Но на беду Миндовг оказался не тем человеком, которого должна была выбрать история. Не хватило ему ни сил, ни понимания своей исторической миссии, ни государственного мышления, чтобы быть королем. Он по-прежнему оставался князьком, думающим о личных выгодах, и методы его правления соответствовали его характеру — коварство, обман, хитрость. Королевская корона, само королевство были не целью, а средством удерживать власть, ради которой он мог и отречься от короны. Это была не вина Миндовга, а его беда, даже проклятье.

Как и обещал, Миндовг отписал Ордену то, что ему не принадлежало: Ятвязь, Жемайтию, Дайнову (земля между Неманом и Вилией), Нальшаны (земля в районе Гольшан, Ошмян, Крево). Это была плата за былую помощь и за будущую. В дарственной грамоте Миндовг писал: «...для того, чтобы этот свой священный долг в помощи нам они могли исполнять более деятельно, что очень нужно для нас в этих новых обстоятельствах, мы с согласия наших дедичей передали их дому на вечные времена вольное и безопасное владение ниже названные земли». Но передавал Миндовг земли при условии помощи рыцарей «нам и законным преемникам нашего королевства материальным мечом, поддержкой и советом против наших врагов и неприятелей веры». Со своей стороны Миндовг обещал поддерживать братьев-рыцарей. Таким образом, Орден стал союзником Миндовга. Но Миндовг не победил в войне. Тевтивил с русскими, жемайтскими и ятвяжскими отрядами осадил Миндовга в замке Ворута. И теперь Миндовг схоронился за крепостными стенами, не надеясь на свои силы. Только пришедший на помощь отряд крестоносцев прогнал Тевтивила. Но Миндовг так и не воспользовался этой временной победой. Его поход в Жемайтию на город Викента Твиремет был неудачным. В бою Миндовг чуть не погиб, когда ранили его коня. Когда в 1253 году князь Даниил Галицкий «плениша всю землю Новогородьскую», Миндовг запросил у него мира. Его сын Войшелк в 1254 году заключил мир, уступив Даниилу города Новогородок, Слоним и Волковыск. Неизвестно, в каком городе стал править Миндовг. Положение его было нелегким. Языческое население Литвы было недовольно своим правителем-христианином, поэтому он показывал, что его крещение «льстиво», и тайно поклонялся языческим богам.

Миндовг не проявлял рвения к распространению христианства. За это его по-отечески увещевал папа римский Александр IV в булле от 7 марта 1255 года: «Горячо просим и умоляем твою светлость, для отпущения грехов твоих, чтобы от почтениях к Богу и к нам ты помогал в нуждах тому же епископу (литовскому епископу Христиану. — Авт.), непосредственно подданному апостольского престола, охранял и защищал его от поганых, которые со всех сторон нападают на его диацезию, и набегов иных врагов, а также от недоброжелателей, подчиненных твоей власти, чтобы он с Божией помощью имел плоды, исполняя пастырский долг соответственно со своим обетом, а тебе за это пусть будет наградой благословение Божие и должная благодарность от меня». Епископ плодов от своей пасторской деятельности не имел. И дело не в том, что Миндовг не поддерживал его и потворствовал язычникам и «неверным», но и в нападениях крестоносцев. В короле Литвы они видели соперника и претендента на языческие земли, которыми хотели завладеть. Как ни странно, но крестоносцы были заинтересованы в сохранении язычества в Литве, вот и разоряли грабительскими набегами Литовское епископство. Позже, в 1310 году, это поставят в вину рыцарям Ливонского ордена: «О позор, — писалось в грамоте-обвинении комиссии при папе Клименте V, — как разрушители той же веры постарались некоторых из этих епископов, презбитеров и братьев скрытыми, тайными способами оттуда изгнать, а некоторых даже убить». Это, по выводам следствия, стало причиной того, что костел в Литве «был жестоко разрушен», а язычники «даже приведенные к вере, откинув свет правды, о горе, вновь приняли давние заблуждения». Неудивительно, что Христиан вскоре покинул не гостеприимную для него Литву.

А между тем в Полоцке сел на престол главный враг Миндовга Тевтивил. И самому Миндовгу приходилось ходить в «сподручниках» у еще одного новоявленного короля — Даниила Галицкого, тратить свои силы на его авантюры. Так, в 1267 году Миндовг вынужден был выслать дружину для неудачного похода Даниила на Киев. Поход вызвал гнев в Золотой Орде. Там решили огнем и мечом проучить Миндовга. И вот в 1258 году татарская рать темника Бурундая «повоевала Литву и Нальшаны», что ослабило позиции Миндовга. Вновь начали поднимать голову мелкие князьки, мечтавшие избавиться от престарелого правителя. Поэтому, чувствуя опасность, Миндовг еще в 1255 году просил папу Александра IV подтвердить его права на королевство и позволить после своей смерти короновать одного из своих малолетних сыновей Руклю или Репекью.[8] Тем самым Миндовг хотел юридически оформить преемственность своей власти и создать наследственную династию, и хоть подтверждение он получил, но все равно чувствовал себя неуверенно, «чтобы сильной рукой мы могли удерживать бунтовщиков против веры и нарушителей нашего королевства», говорилось в его грамоте. Миндовг вынужден был признать, что без помощи Ордена его королевство погибло бы. «Но перед нашим крещением и после его мы и наше королевство Литовия были так возбуждены и расстроены врагами христианской веры и отступниками, что если б названные магистр и братья не поддержали нас своей великой помощью и советом, то все наше королевство было б опрокинуто в ничто и вера уничтожена». В конце концов, чувствуя, что власть уходит из его рук, Миндовг идет на последнюю жертву и в июне 1260 года выдает грамоту, которой дарит Ордену после своей смерти «все наше королевство Летовию».[9] Правда, историки считают эту грамоту подделанной в Ордене фальшивкой.

В 1260 году Миндовг под давлением жемайтского князя Треняты отрекся от христианства. «Твой отец был великий король, и в его время не было ему равных в Литве. Неужели ты хочешь принять ярмо сам и своим детям, когда можешь быть вольным? Когда крестоносцы покорят жемайтов, то слава твоя погибнет, а с ней и все твое королевство, ибо ты должен будешь покориться им тогда со всеми детьми. Неужели ты такой слепой? Когда желаешь теперь же освободиться от католиков, на твоей стороне жемайты, которые любят тебя, ты должен согласиться отречься от христианства. Пожелай от всей души, что ты, всеми почитаемый, сильный и к тому же богатый король, оставил своих богов, которые так часто помогали твоим отцам. Хочешь остаться христианином, оставайся, но после пожалеешь, что остался. Это тебе посоветует всякий, кто желает тебе славы. Как только мы с тобой придем к латгалам[10] в Ливонию, то две эти земли сразу попадут в твои руки, ибо они очень хотят стать язычниками», — говорил убедительно Тренята. Миндовг не устоял, отрекся от христианства и тем самым утратил королевское достоинство. Литва вновь стала княжеством.

Тренята и подбил Миндовга на поход в Латгалию и Ливонию. В 1261 году князь Миндовг пришел с войском в Ливонию. Тренята изменил ему и увел жемайтов, а ливы не восстали. Наконец Миндовг понял, что Тренята использовал его в своих политических целях, чтоб ослабить его. Автор орденской «Рифмованной хроники» передает озлобление Миндовга на Треняту, которого называет злодеем и лжецом: «Из- за тебя стал магистру я недругом. Какой совет теперь мне дашь? Летты, ливы и эта страна, которую ты мне посулил, они не подчинились мне ничуть. Этот поход может мне трудности принести. Я сейчас же хочу прочь уйти, назад в мою землю вернуться и намерен поход прекратить». Но Миндовг должен был винить прежде всего самого себя, что послушался Треняту. Зачем же ему тогда голова? Миндовг выглядит жертвой своих амбиций и чувств, а вот понимания политической обстановки и перспективы ему не хватает. Сам себе создает проблемы, решить которые он не в силах. Он вынужден был признать правоту слов своей жены Марфы, что зря слушается такую обезьяну, как Тренята. Выхода из сложившегося положения Миндовг не видел — оставалось подчиниться обстоятельствам. С горечью бывший король говорил жене: «Нравится тебе или нет, но я бросил христианство, порвал с магистром и вновь пришел к язычеству. Возвращаться в католичество теперь поздно. Поэтому, жена, молчи теперь. Что будет, то будет, я придерживаюсь указаний Треняты и жемайтов. Знаю, что сделал глупо, но твоим наставлениям теперь конец».

Ослепленный обманчивым величием, Миндовг делает ошибку за ошибкой, теряет союзников, ссорится с соседями. «В этом же году (1262 г.) упомянутый Мендольф, собрав множество, до тридцати тысяч, сражающихся: своих пруссов, литовцев и других языческих народов, вторгся в Мазовецкую землю. Там прежде всего он разорил город Полоцк, а затем города и деревни всей Полоцкой земли, жестоко опустошил мечом и пожаром, разбоями и грабежом. Напав также на Пруссию, разрушил города, уничтожил почти всю землю Пруссии, и его окрещенные пруссы учинили жестокую резню христианского народа», — сообщает польская «Великая хроника о Польше, Руси и ее соседях». По другим источникам, войско возглавил Тренята. Если это так, то становится очевидным, что престарелый Миндовг терял свое влияние и уже оказался на вторых ролях. К власти рвался Тренята и тихо плел нити заговора. Нужен был удобный момент, чтобы устранить Миндовга, а поэтому Тренята выжидал.