Записки сервера - Владимир Гусев

Гордей, когда мы еще вместе в НИИ работали, делил всех людей на идейных и безыдейных. Но, конечно, не так, как это в свое время делали коммунисты. Идейные, согласно Гордеевой классификации - это люди, способные генерировать новые идеи. К таковым он причислял себя, своего коллегу Витьку Бевзенко и - видимо, чтобы не обидеть - меня. Ну, и еще пару-тройку человек. Все те, кто не способен был решать технические задачи на уровне изобретений, были, в представлении Гордея, безыдейными. Потом, когда науку и технику в Украине и России начали планомерно уничтожать и мы все, идейные и безыдейные, в поисках хлеба насущного подались кто куда, Гордей это сделал одним из первых. Я еще подумал тогда, что Гордею волей-неволей придется перейти в стан безыдейных. Ну много ли простора для творчества при шитье кукольных платьев? Однако, как ни странно, Гордей так и остался идейным. А вот я... Жена требует денег, дочки - нарядных платьев, вкусной еды и развлечений, а я, работая то на двух, то на трех работах, пытаюсь "обеспечить семью". И времени для чего-то своего, заветного практически не остается. Ни времени, ни сил. Может, я что-то не так делаю? Может, мои нерожденные идеи все-таки важнее сытной жизни красавицы-жены и двух соплячек, все потребности которых можно свести к классическим "хлеба и зрелищ"? (В современной интерпретации - гамбургеров в "Макдональдсе" и телевизора...)

Я попытался продолжить ход мысли Гордея. Как можно заставить компьютеры сами себя ремонтировать, обслуживать и даже обеспечивать электроэнергией? Собственно, на полностью автоматизированных производствах... Да нет, почти весь персонал на таких производствах - это техники по ремонту и обслуживанию. И электроэнергии такие заводы потребляют - будь здоров! Никаких солнечных батарей не хватит... Впрочем, Гордей что-то там про "Возвращение Рамы" говорил. Компьютер на органических молекулах? Но работы эти пока - на самой ранней стадии научных исследований. И даже не исследований, а выдвижения идей. Ах, ну да, Гордей же у нас идейный...

Едва я вышел на Большую Житомирскую, вплотную к тротуару проехал джип и обдал меня хоть и весенней, а все-таки грязью. Чертыхнувшись, я принялся стряхивать капли с брюк и даже плаща. Вот скотина... Я имею в виду водителя джипа. Какая-то интересная мысль мне чуть было не пришла в голову. Я ее уже почти начал думать. А этот придурок...

На этой злобно-грустной ноте я тогда и закончил. И, возможно, никогда даже не вспомнил бы о нашем с Гордеем разговоре, если бы он не позвонил мне примерно через полгода. Совершенно неожиданно позвонил - мы ведь с ним даже не друзья. И почему он меня для такого выбрал, а не того же Витьку Бевзенко? Жил бы я сейчас спокойно, безо всех этих проблем. А теперь...

* * *

Было начало сентября. Погода стояла чудная: днем жарко, хоть в рубашке ходи, и солнце. Мы совершенно случайно встретились с Гордеем возле нашего универсама. Его недавно отремонтировали, переоборудовали, превратили почти что в супермаркет. Я как раз купил пару лампочек на сорок ватт дочки в очередной раз, выясняя отношения, свалили на пол настольную лампу; они у меня почему-то дерутся, как мальчишки - а Гордей выходил из продуктовой половины с батоном, кефиром и банкой консервов. Если бы я не знал наверняка, что он женат, подумал бы - холостяк добыл себе ужин и тащит в свое одинокое логово.

- Привет! - окликнул меня Гордей.

- Ты? Какими судьбами? Пролетая над Парижем?

- Не совсем. Я теперь живу в вашем Париже, - улыбнулся Гордей, и улыбка его мне не понравилась. Кажется, он не испытывал ни малейшей радости от того, что переехал к нам на Оболонь, хотя район считается неплохим: и метро есть, и Днепр близко.

Мы вышли из универсама и остановились недалеко от входа.

- Купил здесь двухуровневую квартиру в элитном доме? - неудачно пошутил я. Неудачно в том смысле, что шутка могла получиться злой. А что, если Гордей вынужден был продать свою большую квартиру и купил маленькую, чтобы элементарно не помереть с голоду? Такое сейчас сплошь и рядом происходит.

- Гостинки не бывают двухуровневыми, - еще более грустно улыбнулся Толик. - Я теперь один живу, - предупредил он мой следующий вопрос. - Жена ушла от меня пару месяцев назад. Нашла себе бизнесмена - хоть и не крутого, скорее всмятку, но все же... Он купил мне гостинку, жена с дочкой переехала к нему, а у нас пока тесть с тещей живут, приехали из села. Помрут квартира дочке будет.

- Теперь понятно, почему у тебя в пакете - ужин аристократа.

- Жаль время на приготовление еды тратить. Знаешь, я даже рад, что все так получилось. Теперь никто и ничто не мешает мне заниматься главным.

Кажется, мне в очередной раз предстояло стать громоотводом, спасающим Гордея от молний его странных идей.

Я посмотрел на часы: начало девятого. Мне сегодня предстояло еще постирать свои носки и сорочки - у жены была аллергия на стиральный порошок; детские и свои вещи она еще как-то стирала хозяйственным мылом, а вот мне приходилось обслуживать себя самому. Но это не займет много времени, минут десять я вполне могу потратить на болтовню. Впрочем, разговоры с Гордеем небезынтересны - будет о чем поразмышлять на ночь глядя.

- И какую же глобальную проблему ты сейчас решаешь? - произнес я именно те слова, которые жаждал услышать Толик. - В прошлый раз, помнится, ты хотел осчастливить человечество саморемонтирующимися компьютерами, работающими от солнечных батарей.

- Я и сейчас работаю в этом направлении. Только то же самое меня тревожит уже с другой стороны. Я пытаюсь найти ответ на самый общий, философский вопрос, - сказал Гордей и резко посерьезнел.

Мне обсуждать философские вопросы совершенно не хотелось.

- В чем смысл жизни, что ли? - попытался я свести разговор к шутке.

- Это - частный вопрос. Ответ на него прямо следует из ответа на вопрос более общий. Догадайся, какой?

- Что первично, материя или сознание? - с ужасно умным видом спросил я.

- Первично Сознание, сотворившее материю и все остальное, -легко решил столетия мучавшую философов проблему Гордей. - Но вот вопрос вопросов: зачем Бог создал Вселенную? Не как, не когда, не почему именно такую, а не другую - это все мелочи. Но - зачем?

Гордей тревожно поднял вверх указательный палец.

- Неисповедимы пути Господни... - смиренно сложил я руки перед грудью. - Нам не дано понять промысел Божий. А раз не дано - так зачем над этим голову ломать? - резко изменил я тон.

Но Гордея отнюдь не смутило мое ёрничанье.

- В Библии об этом ничего не сказано. Хотя этическая оценка акту творения дана: "И увидел Бог, что это хорошо". Но - для кого хорошо?

- То есть как это для кого? Для...

Для человека, конечно, хотел сказать я - и осекся. Человек-то появился на шестой день творения, а знаменитую фразу библейский Бог повторял в конце каждого рабочего дня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});