Ненужная жена (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia"

— Во имя воды, — невозмутимо продолжил жрец после того, как Филипп тоже выпил во имя огня. — Во имя солнца и луны, а также всего сущего, — с этими словами он допоил нас остатками густой, вязкой и сладко-терпкой жидкости.

Странно, ведь кровь, вроде, солёная? Я пробовала не раз, когда противная иголка ранила мои пальцы во время вышивки.

— Властью, данной мне богами и стихиями, объявляю вас мужем и женой! — торжественно закончил жрец.

До этого он, правда, что-то говорил о семье, любви, терпении и прочем, но я всё пропустила. Филипп, похоже, тоже, ибо он не отрывал от меня своего взора, а когда жрец пробормотал, что он может поцеловать невесту, и вовсе улыбнулся. Слегка, но это было безумно приятно. А потом он притянул меня к себе, положил вторую руку на талию и поцеловал.

Ох! Мои губы обожгло самым волнующим образом! Они задрожали, ноги снова подогнулись, голова закружилась…

— Спокойно, дорогая, это всего лишь начало, — его голос, сейчас негромкий и от того ещё более низкий и вибрирующий, вызвал очередной табун мурашек.

— Да? — выговорить что-то более внятное я оказалась попросту не способна.

То есть это только начало? Будет ещё лучше? О, Боже мой, как мне это пережить и не упасть в обморок!

Правда, я раньше никогда этого не делала, в смысле в обморок не падала — всегда отличалась крепким здоровьем, но всё когда-то случается впервые. Так, по крайней мере, любит говаривать моя нянюшка, которую пришлось оставить там, в Дамарии.

В обморок мне упасть не дали — Филипп подхватил на руки, отчего сердце чуть не выскочило из груди, и понёс меня к выходу. Раздались овации, от которых мне стало откровенно неловко. Зачем? Мне и так жарко, а они…

— Не смущайся, это теперь твои подданные, — прошептал мне на ухо муж, отчего я вся покрылась мурашками. — Выше голову, королева.

И я выпрямила спину, взглянула ему в глаза и в очередной раз подумала, как же мне всё-таки повезло!

Всю дорогу до дворца мы не отводили друга от друга глаз. На обочинах дороги, по которой мы ехали в ландо — открытом экипаже, который у нас в Дамарии точно бы не прижился — климат более суровый, стояли толпы людей. Все они кричали, свистели, кидали в нас цветочные лепестки, горсти крупы. В ответ на них сыпались монеты — то бросали подаяние пажи, стоявшие на закорках.

Как мы добрались до стола, я помнила смутно, сам пир тоже казался чем-то однообразно шумным. Контрапунктом праздника, от которого у меня подгибались колени, были поцелуи. Крепкие, с каждым разом всё более горячие и глубокие, они заставляли трепетать. А уж пожелания от подданных, чей статус позволил присутствовать за королевским столом, и вовсе вгоняли в краску. Их дары, стоявшие поодаль, больше слов говорили, как они рады угодить своему королю. А теперь и мне — их новой королеве.

Не верится. Нет, то, что я буду королевой, говорили мне с самых пелёнок, но где именно и с кем — было загадкой. И пусть у сестры королевство в два раза больше этого, я ничуть не жалею, что не на её месте. Хотя нет, жалею. Её саму, ибо муж у неё…

Единственное, что меня сильно задело на пиру, это выражение лиц новоприбывших гостей. То был король Досландии с дочерью и старый маг. Кажется, именно с этой страной вечно конфликтовали мои братья? Возможно, именно поэтому они смотрели на меня с таким неудовольствием и даже презрением. Хорошо, что на сам обряд они не успели, а то, как пить дать, устроили бы какую-нибудь гадость. Что они здесь вообще делают? Неужели Филипп с ними дружен, раз пригласил их на свадьбу? Эх, как там говорил учитель этикета: «Ты — будущая королева, должна уметь держать лицо, даже если перед тобой твой враг».

Вот только где взять моральных сил, когда ты ещё ничего не успела никому сделать, а тебя уже ненавидят? Терпение. Мама всё время говорила о терпении: в общении с отцом, мужем, детьми, подданными и прочими. Вдохнув, я постаралась успокоиться, найти в себе силы не замечать…

Зато у моего мужа, похоже, терпение как раз закончилось, и дело касалось вовсе не гостей и чьих-либо взглядов. Он поднялся, подал мне руку, дождался, когда я встану и, учтиво поклонившись, вымолвил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дорогая супруга, пусть остальные продолжают пить и есть в вашу честь, а мы удалимся.

Ох, я вспыхнула, как свечка! Моментально. Захотелось приложить руки к щекам, но я сдержалась, тем более что все смотрят, а Филипп приобнял меня за талию, помог выйти из-за стола и двинулся со мной к выходу из пиршественной залы.

Жарко, невыносимо жарко и хочется пить! Особенно после того рябчика, которого от души посыпали перцем. Я его как раз закончила есть перед тем, как мой муж… Как это правильно сказать? В общем, захотел стать мужем во всех смыслах этого слова.

О, Боже, от одной мысли о том, что произойдёт совсем скоро, у меня началась паника! Кто-то на меня косо посмотрел? Какая это мелочь по сравнению с тем, что мне сегодня ещё предстоит пережить. Неизвестность — вот что пугает. Некому было объяснять, что там вообще происходит в супружеской спальне. Мама умерла несколько лет назад, сестра в другом королевстве, разве что нянюшка попыталась показать на пальцах, но я так ничего и не поняла.

— Бог с тобой, дочка, муж тебе всё покажет. Ты везучая, авось, хороший попадётся. В любом случае, ты должна его почитать и уважать, а уж что там с любовью, так то всё глупости детские.

Она тяжело вздохнула тогда и велела отправляться спать. Сейчас мне тоже велели идти, даже проводили до покоев, где меня должны были подготовить. Сам Филипп ушёл в свою комнату, чтобы тоже освежиться.

Брачная ночь, что же ты за зверь такой? Эх, знала бы, что ещё не скоро мне удастся это узнать…

[1] Этот сон когда-то приснился мне. Конечно, он не был связан ни с королями, ни с прочими мутантами, но вот вспомнился и пришёлся ко двору.

Глава 2. Брачная ночь и её последствия

В спальне, куда меня привели, было ужасно душно. От свечей, от обилия цветов, а ещё от огромной кровати, стоявшей посреди комнаты и притягивавшей взгляд.

— Откройте окна, — попросила я служанок, тут же кинувшихся мне навстречу.

Никто, кроме Френни, не обратил на мои слова внимания, хотя говорила я на местном языке. Неприятно.

— Госпожа, надо вас подготовить, — подала голос одна из служанок.

Симпатичная девица с тёмными вьющимися волосами и большими ореховыми глазами. Правда, взгляд у неё был далёк от почтительного.

Вместе с ещё парой служанок она подошла ко мне поближе и стала расшнуровывать свадебное платье. Кто-то довольно резко принялся вынимать шпильки из волос, снимать фату.

— Эй, можно аккуратнее, — возмутилась Френни, возвращаясь от окна. — Отойди, волосами я займусь сама

Я сейчас слишком волновалась, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Мой муж. Он скоро придёт и что-то сделает, после чего я стану его. Ох, Божечки, ну почему я не решилась подглядывать за тем же Кнудом и его женой Гертрудой? Постеснялась, решила, что не надо мне совать в интимные дела свой любопытный нос. Теперь вот расплачиваюсь лишним волнением! Хотя, неизвестно, как бы я себя чувствовала, если бы знала подробности.

Когда меня полностью раздели, принялись протирать влажными полотенцами, а после умащивать духами. Сказали, что на купание уже не хватит времени, король велел поторапливаться.

— Почему такой тяжёлый запах? — от чересчур сладкого аромата у меня начала кружиться голова.

— Чтобы соблазнить мужчину, — нравоучительно принялась объяснять та самая брюнетка. — В постельных делах важна каждая мелочь: запах, свет чтобы был не сильно яркий, красивое бельё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С этими словами она растянула в руках тончайшую ткань кружевного пеньюара. О, Боже, и это всё? Я не верила своим глазам! Едва на меня надели это развратнейшее произведение искусства и завязали лёгкий бантик под грудью, я подошла к зеркалу. Оно было в полный рост — королевская роскошь! — а уж отражение в нём.