Ловушка - Владимир Михановский

Оранжевая точка двинулась в дальний путь к черной вертикальной нити. Она ползла так медленно, что хотелось ее подтолкнуть.

Прошло полчаса, и ускорение начало слабеть. Каждый в рубке чувствовал невыразимое облегчение. Но это не радовало людей: ведь это означало, что "Рената" прочно прикована к чему-то неизвестному, и это неизвестное цепко удерживает ее в своих смертоносных объятиях…

Оранжевая точка, не пройдя и полпути, замедлила свое движение, замерла, словно в нерешительности, на одном месте, затем медленно, но верно поползла назад, прочь от черной вертикальной ниточки…

* * *

Прошло уже четверо суток с той минуты, как оранжевая точка, отклонение которой впервые заметил пилот Карранса, начала свой роковой путь. Хотя ионные двигатели работали на полную мощность, скорость звездолета катастрофически падала.

Большой совет корабля заседал недолго.

— При максимальном режиме, топлива нам хватит ненадолго, — заявил Карранса, тяжело поднявшись с места. Веки его покраснели от недосыпания, под глазами набухли мешки. Он был первым пилотом корабля, и ему доставалось больше, чем другим.

— Конкретнее, — попросил капитан.

— Вот данные, полученные от главного электронного мозга, — Карранса протянул капитану несколько узких белых полосок, испещренных цифрами. Петр Брагин низко склонился над ними. Затем передал другим.

— Та-ак, — протянул капитан, — при максимальном режиме мы истратим все топливо за несколько месяцев.

Все промолчали.

— Поэтому я считаю, — медленно, делая паузы, сказал капитан, и слова его тяжело падали в напряженной тишине, — что двигатели "Ренаты" следует отключить…

— Полностью? — вырвалось у Стафо.

— Да, полностью. И лечь в дрейф до выяснения причин… — капитан помедлил с ответом, — причин торможения. А сжигать сейчас ионное топливо, как мы убедились, нецелесообразно.

— Позвольте? — попросил Иван Скала.

— Пожалуйста, — кивнул капитан.

— Полностью выключить двигатели мы не можем.

— Почему?

— Потому что из этой таблицы видно, — гравист подал капитану одну из узких полосок, — что мы попали в среду, которая совсем не пассивно тормозит движение. На "Ренату" действуют неизвестные активные силы, которые тянут ее назад. А это означает, что когда мы выключим все двигатели, "Рената" начнет падать обратно с ускорением… — Скала помолчал, глядя в таблицу, — да, с ускорением порядка двадцати четырех "же". Такое ускорение человеческий организм не в состоянии выдержать.

— Тогда мы можем оставить включенными боковые дюзы торможения, — предложил Карранса.

— Это решает вопрос лишь частично, — сказал капитан. — Боковые дюзы в данном случае слишком маломощны. Придется всем нам занять на время обратного движения анабиозные ванны. Вот что, — обернулся он к невысокому коренастому мужчине с поседевшими висками и волевым подбородком, — вам, Искра Гор, надо незамедлительно рассчитать для каждого члена экипажа кривую охлаждения биораствора, его концентрацию и все остальное.

Искра Гор, руководитель группы кибернетиков, коротко кивнул.

— Сколько времени вам нужно для расчетов?

— Два часа.

— Хорошо. У Лино Вара возьмите рентгеновские и структурные карты каждого члена экипажа для исходных данных. Действуйте.

Искра Гор по-юношески вскочил и быстро вышел из капитанской рубки.

Капитан провел рукой по лицу.

— Первый пилот!

— Слушаю! — Карранса хотел встать и ответить, как обычно, быстро и четко, но этому мешала странная слабость, что разлилась по всему телу. Неодолимая дремота смеживала веки. Язык пересох и распух.

— Вы со своей группой проверите боковые дюзы и подготовите главные ионные двигатели к выключению.

— Есть.

Стараясь не пошатываться — это было нелегко, — Карранса направился к двери.

Перед глазами поплыли бесконечные стены коридора.

"Неужели заболел? — он отогнал от себя тревожную мысль. — Наверное, переутомился".

* * *

В биозале — в низкой, но довольно просторной комнате овальной формы — продолжались последние лихорадочные приготовления. Вдоль стен тянулись двери — двадцать семь дверей, по количеству членов экипажа. Каждая дверь вела в биованну — маленькую комнатку с очень сложным оборудованием, которое позволяло удерживать человеческий организм на протяжении длительного времени на грани небытия. Искра Гор придирчиво проверял аппаратуру каждой биованны, внимательно следил, как закладывают расчетные данные в электронные запоминающие устройства.

Все шестеро кибернетиков — группа Гора — буквально сбились с ног, налаживая аппаратуру. Людям активно помогали роботы. Там, где требовались беспристрастность, точность и терпение, они были незаменимы.

Скоро капитан подаст команду, и он, главный кибернетик "Ренаты", повернет белую пластмассовую ручку рубильника. И ровно через десять минут сработает реле времени. От людей уже ничего тогда не будет зависеть. Все члены экипажа, к тому времени, будут лежать каждый в своей ванне, стараясь дышать глубоко и равномерно, расслабив мышцы. Тело будет опущено в биораствор по горло. Затем уровень биораствора будет подниматься, а организм все глубже и глубже проваливаться в бездонный сон, близкий к небытию…

Из задумчивости Стафо вывел загоревшийся экран вызова. Штурман был поражен, увидев, как за несколько часов осунулось и постарело лицо капитана.

— Как у вас дела, Стафо?

— Все в порядке, товарищ капитан.

— Навигационный пульт?

— Действует безотказно.

— Программа управления "Ренатой"?

— Полностью задана киберсхемам.

— Идите в биозал.

— Есть.

— Не задерживайтесь: команда уже подана на реле времени. Езжайте лучше на аварийном эскалаторе, он домчит вас за полторы минуты…

Экран погас.

Стафо порывисто поднялся, привычно застегнув комбинезон. Затем нажал на экране кнопку вызова биолаборатории. Перед ним медленно проплыла маленькая каюта, вся заставленная приборами. Цветное изображение было достаточно четкое, и Стафо отчетливо видел каждую пробирку, колбу, реторту. Но лаборатория была пуста. "Вероятно, Марийка уже в биозале", — решил Стафо. На всякий случай он включил экран обзора коридоров. И сразу увидел, как в конце отсека Мария дергает и не может открыть дверь. Стафо нажал кнопку увеличения, и перед ним во весь экран выросла тоненькая фигурка девушки. Особенно бросились в глаза Стафо ее руки вцепились в ручку двери, по-детски прикушенная губа и полные слез глаза.

"Марийка, я иду к тебе", — хотел крикнуть Стафо, но вспомнил, что связь с коридорами односторонняя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});