Австралийские хроники - Дарья Светлова

– Ну, да, за один. За четверг. Ведь по среду у нас заплачено?

«Так, так, начинается шоу, – усмехнулась Дашка. – Извини, Гарик, но твою сторону я принимать не буду».

Как раз в этот момент Гарик взмолился:

– Дашенька, объясните ему!

– Не—е—т, нет, нет. Лучше вы сами. И вы, это, с веревки сойдите, мне на нее белье вешать.

На веревку Гарик наступил в качестве ответной атаки на противника. Скрытой такой атаки. В Австралии не было принято никакие эмоции, кроме положительных, проявлять открыто. Не то, что было совсем плохо, как в Америке – улыбок, натянутых от уха до уха, на лицах не было. Все общались ровно и с желанием помочь. Друг на друга не кричали, матом не ругались, громко не разговаривали, в затылок не дышали и вообще в личную твою жизнь не лезли. А если и возникала нерадостная ситуация, то внешне тебя уверяли, что в порядке и «абсолютно никаких беспокойств, приятель», но потихоньку пытались мелочно отомстить. На веревку наступить, чтобы испачкать, или штору открыть утром в хостеле, чтобы солнце прямо в глаз и не до сна.

Для общения на бытовые темы существовало два языка, которые усваивались с детства и приезжим поначалу были непонятны. Если ситуация шла со знаком «+», предполагалось, что ты будешь улыбаться, помогать, благодарить за помощь, употреблять незначащие фразы «да-да, погода прекрасная сегодня» и в разумных пределах интересоваться достижениями собеседника «о, у тебя новая работа, молодец». Если ситуация шла со знаком «—», нельзя было требовать жалобную книгу, называть собеседника ослом или лезть в драку. Вслух нужно было произнести «не волнуйся, приятель, нет проблем» и улыбнуться широко и искренне. А жестами или действиями – незаметными для окружающих, но понятными неприятелю, поскольку он этот язык хорошо понимает – показать, как ты зол.

Также не было принято выражать эмоции в сторону противоположного пола. Это могло быть расценено как сексуальное домогательство и преследовалось по закону. Говорить комплименты незнакомкам, приставать к ним на улице, пялиться на грудь или попу и намекать на секс было под огромным запретом. Девушки в Сиднее ходили полуголые, в очень коротких юбках, обтягивающих лосинах и сильно декольтированных топиках, отращивали сексуальные челки и густо красили глаза. Ходи сколько угодно такая красивая по темным и безлюдным улицам. До дома доберешься без приключений.

В результате в общении с женским полом тоже выработался особый язык. Причем не сколько язык, сколько ухищрения мужской половины скинуть накопившуюся сексуальную энергию, но не в спортзале скинуть, а использовать по назначению. Допустимым было улыбнуться понравившейся девушке, поздороваться и спросить, как дела. А дальше, если девушка отвечала приветливо и заинтересованно, наступал момент икс.

– Почему здесь девушки в глаза не смотрят, – спросил псевдомуж.

«Трахнут разом», – мысленно ответила Дашка.

Особый взгляд глаза в глаза, и мавр может уходить. Обе стороны довольны, и все в рамках закона. Если девушка по доброте душевной смотрела в глаза, потому что у нее в стране так принято, момент икс также мог наступить. Мавр уходил, а ты потом пойди докажи, что не верблюд.

С лестничной клетки послышались возгласы «ну вот, я же прав был» и «ну да, теперь я понял». Это означало, что Демидыч наигрался и позволил Гарику решить, что после длительных подсчетов, знакомств с канцелярскими книгами и рассказов о том, как свирепствует здесь налоговая полиция, тот его убедил. Расплачиваться за игру предстояло Дашке. Гарик, приложив руку к сердцу, якобы ему стыдно, но ситуация такая, попросил освободить помещение утром. А поскольку рейс у Дашки вечерний, Гарик снова приложил руку к сердцу и сказал, что Дашка, безусловно, может оставить рюкзак в кладовке.

«Игра несложная», – подумала Дашка, неторопливо уплетая манго, очищая его Гариковским ножиком. Она напросилась в туалет в один из свободных номеров и попутно захватила ножик с кухни. На заднем дворе здания работал туалет для посетителей ресторана на первом этаже. Гарик про него забыл и теперь стоял неподалеку и ждал, когда Дашка закончит, так как ножик оставлять было жалко.

– Гарик, ничего, если я еще полчасика посижу? У меня такси на пять заказано.

– Конечно, конечно, – Гарик забрал ножик и заулыбался согласно правилам. – Я пойду. А вы приезжайте еще раз. Пока-пока!

Жизнь была хороша. На заднем дворе было тихо. Через пятнадцать минут приедет такси. Все собрано, манго съедено. Впереди Дашку ждал Дарвин – конечная точка австралийских хроник.

По маршруту Мельбурн – Перт

– Вас устроит город Перт? – в ответственные моменты Демидыч, находившийся в положении потенциального бойфренда, переходил на «вы». У меня отличный номер в гостинице, кровать два на два и куча кебабных на соседней улице.

Про Перт Дашка прочитала в путеводителе, что там есть краеведческий музей, а по заливу ходят паромы, на которых можно было отправиться в романтическое путешествие. Представив себя на пароме под теплым австралийским ночным небом, она ответила, что Перт ее вполне устраивает. Вот только прилетит она в Мельбурн, побудет несколько дней со своим другом по переписке, который организовал ей приглашение и австралийскую визу. Съездит с ним по Великой океанской дороге, а потом возьмет билет на самолет и сразу в Перт.

Потенциального бойфренда, а ныне псевдомужа такой расклад событий устроил. А вот Джона, австралийского друга по переписке, не очень. С Джоном Дашка познакомилась десять лет назад на сайте в интернете. Сайт был вовсе не сайт знакомств «заведи себе русскую невесту», а коммуникативный с чатами и форумами. Для поддержания работоспособного уровня английского языка Дашка на этом сайте болтала с парамедиком из канадской глубинки, ночным менеджером сборочного конвейера завода «Форд» из Калифорнии, бухгалтером из Лондона и англоговорящим вице-президентом бельгийской консалтинговой компании. И с Джоном. С течением времени первые четверо пропали, а Джон остался, писал письма по электронной почте и высылал подарки на Рождество и Дашкин день рождения. Жены или постоянной подруги у Джона не было, были брат с сестрой, три племянника, престарелые родители и любимый кот.

В письмах Джон извещал о природе, погоде, семейных новостях, жаловался на правительство, печалился о смерти любимого кота, радовался покупке новой машины и в целом проявлял себя, как Дашка позже поняла, вполне в соответствии с австралийскими законами, не приставуче и политически корректно. Один раз уж было собрался приехать в Россию, но услышал слово «гостиница» и решил не рисковать. Один раз пригласил Дашку приехать, но тогда обстоятельства не сложились и денег у нее не было. Джон продолжал писать и высылать два раза в год коробки с подарками.

Вопрос псевдомужа про Перт совпал со вторым предложением Джона приехать в Австралию. «Почему бы и нет, – написала в ответ Дашка. – Ты сможешь сделать приглашение для посольства?» Джон ответственно сделал приглашение, снабдив его бумаженцией, подтверждающей, что он действительно существует и проживает по указанному в приглашении адресу. Дашка со своей стороны подготовила письмо с работы, справку из банка, справку о владении квартирой и машиной и включила в общий пакет документов пару открыток от Джона для подтверждения отношений не близких, но дружеских. Сотрудница посольства, убедившись, что Дашка с Джоном просто друзья, не более – иначе пришлось бы собирать больше документов и получать визу невесты – забрала вещдоки и обещала перезвонить через две недели. Через десять дней Дашка получила визу.

– Я рад, – политкорректно написал Джон. – Предлагаю неторопливую и расслабляющую поездку по Великой океанской дороге до Аделаиды, а обратно через верх с заездом в Канберру. Дней на десять.

– Хорошо, – сказала Дашка, обозначая границы личного пространства. – Давай дня на четыре, а там посмотрим.

– Что ж… Приезжайте! – предложил Демидыч по телефону. – Мы вас ждем.

– Ага, – ответила Дашка. – Я тебе позвоню из Мельбурна. Может привезти чего? Хлеба черного или печень трески?

– Если не сложно, – вежливо попросил Демидыч. – Я тебе список пришлю смской.

В списке были фталазол, хлоргексидин, каффетин и антацид для желудка, австралийских аналогов которым не было, либо отпускались они строго по рецепту.

– Конечно, – обещала Дашка. – Схожу в аптеку завтра. Я начала паковаться потихоньку.

Про Австралию в России говорили мало. «На нас террористы не нападают только потому, что не знают, что мы есть», – пошутила позже Дашкина австралийская знакомая. Нашествие кенгуру, аборигены в буше и забор от кроликов. Про забор Дашка узнала из фильма с одноименным названием. Колония для английских каторжников, озоновая дыра и серфингисты на пляжах с золотым песком. Путешественник Кук, эвкалиптовые мишки коалы и какая-то австралийская команда, занявшая какое-то место на какой-то олимпиаде. С Австралией у Дашки были связаны детские воспоминания. Ее отец принес домой монетки со смешными животными – кенгуру, утконосом и коалой. И сказал, что монетки австралийские. Монетки хранились дома, но Австралией Дашка до сих пор не интересовалась.