Место под солнцем - Вероника Ягушинская

эхом отозвалась я.

О такой «смене обстановки» можно было только мечтать!

***

— И Мисс Вселенная становится… — ведущий сделал томительную паузу, за время которой мое сердце успело дважды остановиться, — Аглая Веливерстова, Россия!

Поначалу я даже не осознала смысл сказанного, не поняла, почему мне на голову опустилась корона, а через плечо перекинули алую ленту. Осознание произошедшего пришло позже, когда я, стоя босая на балконе своего люкса, пила "Кристалл” прямо из горла и смеялась. Громко, до истерики, а потом я кричала, и голос мой, заглушаемый шумом вечно неспящего города, растворялся в чернильном небытие.

«Поздравляю!

И простите меня!»

Всего лишь две скупые строчки, а сколько смысла.

«Уже давно простила, Артур».

Дальше были будни, еще более серые, чем раньше. Теперь я не принадлежала себе. Каждый мой день был расписан по минутам, причем не мной. Удивительно, но даже перерывы на поход в туалет были включены в расписание, и жить в таком ритме мне предстояло целый год, пока меня не сменит новая несчастная Мисс Вселенная.

Да, меня узнавали на улицах, мне улыбались и просили автограф, я была звездой, пусть всего на год для мира, но для своей страны я так и останусь Мисс Вселенная до тех самых пор, пока какая-нибудь другая русская девочка не получит этот титул. Радовал ли меня этот факт? Безусловно, но…

Это вечное но!

***

Тур по России подходил к концу. Еще одна неделя, и сверкающий в лучах закатного солнца самолет унесет меня опять за океан в какую-нибудь отдаленную засушливую нищую страну, где Мисс Вселенная просто обязана появиться и напоить из бутылочки коалу на камеру. Сегодня мы посещали детский дом. Для меня подобные визиты всегда были самыми тяжелыми, потому что с детьми, как с бездомными котятами, хочется всех забрать к себе, но нельзя.

Всех ребят собрали в актовом зале, и представление началось. Как обычно, широко и приветливо улыбаясь, я произнесла заученную наизусть и опостылевшую за столько прочтений речь о мире во всем мире, согласии, свободе, ответственности, уважении и прочем, после чего украдкой вздохнула с облегчением: самая нудная часть окончена, теперь вопросы и ответы, а это уже как-никак живое общение.

Сначала вопросы были стандартными, но так всегда бывает. Всем ведь интересно знать, каким образом я, простая учительница, докатилась до такой жизни. Потом обычно спрашивали, нравится ли мне мой статус, и тут приходилось безбожно врать. Не рассказывать же правду о том, что сплю я по три часа в сутки, кожа на лице уже трескается от косметики, волосы вылезают клоками, и есть мне практически не дают. При всем при этом, я еще должна улыбаться и всему миру нести доброе, мудрое вечное, текст которого составлялся десятком специалистов: от психиатров до политологов.

Кому-то из детей было интересно участвовать в беседе, кто-то откровенно скучал. Вскоре общение как-то незаметно приобрело более личный, теплый характер, я спустилась со сцены в зал, и заинтересованные дети окружили меня со всех сторон. Как в старые добрые времена. На глаза непроизвольно навернулись слезы, но я сдержалась. Моргнула, отвела взгляд в сторону, чтобы не заплакать, и только тут заметила девочку-подростка, одиноко сидящую в дальнем углу. Вид девчушка имела такой несчастный, что я не удержалась и спросила у ближайшего ко мне мальчика:

— У той девочки что-то случилось?

Признаться, я ожидала ответа из разряда «она только вчера сюда попала», но действительность сразила меня наповал.

— Да нет, — пожал плечами мальчик. — Ей просто двойку за экзамен по физике вкатали, и теперь ей светит справка вместо аттестата.

— А пересдать можно?

— А смысл? — удивился он. — Люське вся эта наука — филькина грамота. Один фиг не поймет.

— Люся, подойди, пожалуйста, сюда! — уверенно позвала я девочку.

— Я? — удивленно хлопнула глазками та.

— Ты, ты! Иди скорее.

— Вы что-то хотели? — осторожно к нашей группке приблизилась невысокая рыжая девчушка со смешливым лицом, которое до сих пор хранило следы выплаканных ранее слез.

— Люся, что конкретно в физике ты не понимаешь?

— Все, — тяжело вздохнула девочка и опустила в пол взгляд красивых зеленых глаз. — Начиная с самой механики и так далее.

— Так это же все элементарно! — воскликнула я. — Если хочешь, я тебе доступно все объясню на корзинках и яблоках!

— А вы знаете физику? — удивились ребята.

— Конечно, знаю. Я же учитель этой самой физики.

— А можно и мне тоже?

— И мне!

— И мне, — понеслось со всех сторон.

— Можно! Всем можно, — счастливо засмеялась я, вновь попав в свою струю. — Где у вас тут какой-нибудь пустой класс?

В тот день с детьми я просидела до позднего вечера, и они внимали моим простейшим объяснениям с открытыми ртами. Оказывается, все действительно элементарно и просто, а они не понимали…

Мои сопровождающие поначалу снисходительно улыбались столь похвальному альтруизму, через час попытались меня увести, мотивируя тем, что нам надо посетить еще открытие выставки картин местного депутата, но уходить я отказалась наотрез, поэтому спустя три часа, пригрозив мне крупным штрафом, на выставку масляной мазни они отправились в гордом одиночестве.

Картины депутата без Мисс Вселенная переживут, а дети-сироты без аттестата нет!

На следующий день я вновь пошла в тот детский дом, в очередной раз порушив все расписание мероприятий, и за еще одно такое самоуправство меня пообещали лишить титула, отдав его более покладистой американке, занявшей второе место.

Что ж, если Мисс Вселенная может творить добро только для депутатов и их мазни…

***

— Аглая Сергеевна! Вы вернулись!

Буквально внеся обратно в вагон поезда, откуда я безуспешно пыталась выволочь огромный чемодан, меня со всех сторон облепили ребята из моего класса. Они искренне радовались, улыбались, выкрикивали разные теплые слова и непрестанно лезли обниматься, будто не видели меня не пять лет, а целую вечность.

— Мы скучали!

— А знаете, какая у нас была после вас классная?

— У!

— Вот вы были классной, а Марина Адольфовна просто Гитлер в юбке.

— Мы за вас, конечно рады были, но хорошо, что вы вернулись!

— Цыц! — раздался басовитый окрик, и все, как по команде, замолчали. — Из вагона-то дайте ей выйти. И чемодан прихватите, — приказал Артур.

Людская толпа подхватила меня и практически на руках вынесла на перрон. Следом, пыхтя от натуги, трое мальчишек вынесли багаж.

— А вы насовсем? — поправив очки, поинтересовалась Катенька.

— Насовсем, — утерев слезы счастья, произнесла я и отыскала глазами стоящих чуть позади Семенова и Терещенко, с чьей легкой руки и начался мой кругосветный вояж.

— А для вас, мальчики, у меня есть сувенир, — порывшись в сумочке, я протянула парням две моих