Дорога без возврата - 3. - Ма Лернер

— Обижаешь. У нас все в лучшем виде. Если контакта нет, не срабатывает. Энергии мало — лезь в портал хоть головой, хоть ногами проку не будет. Сам видел, мембрана появляется только если переход возможен.

— Так, — сказал Рафик, обращаясь к девушке. — Извини. Давай-ка сядем, и серьезно поговорим.

Васька у вас был, про нас рассказывал? — спросил он, когда они уселись на стулья, а Ярослав устроился прямо на полу, причем так, чтобы видеть дверь.

— Это алкаш-магнитофон? Приходил и рассказывал. Дикий Запад и коровы с лошадьми. Уровень развития в районе 19-го века.

— Уже хорошо, — кивнул Рафик. — Значит должна понимать кое-что. Мы там, — он неопределенно покрутил пальцами в сторону потолка, — осваиваем просторы без правительства, полиции и в меру собственного разумения. Зашибись как иногда весело. Вот нам и подвернулся способ всех наколоть.

Ты уже не ребенок, должна понять. У нас собственно и выбора особого не было или к тебе обратиться или к кому-то из родителей. А они друг от друга скрывать не будут. Что знают двое, то обычно знают кому не нужно. Этот портал насквозь незаконный и если дело всплывет, нам непременно сделают секир-башка там, а к тому, кто здесь нам помогает, могут прийти кто угодно — от чекистов до обычных бандитов. Сама должна понимать, что такое портал и сколько он может стоить. Даже как оружие можно использовать. Шастать в тыл к противнику с диверсионной группой, украсть лично американского президента из постели или наркоту через границу тоннами таскать- тоже неплохо. Никакая таможня не остановит. Можно конечно из чувства глубоко патриотизма на родную разведку поработать, они заодно и спрячут ото всех, но очень не хочется всю оставшуюся жизнь на вопросы отвечать и под охраной в туалет ходить.

Ярослав хмыкнул.

— А ему государство Российское вообще до одного места, — пояснил Рафик. — Он родился там, и плевать хотел на козни пиндосов в отношении расширения НАТО на восток. Оно еще расширяется?

— Да все разговаривают, — подтвердила Таня.

— Ну, нам пока никакого интереса в этом нет. Как и начет всемирного потепления тоже. Мы ребята заинтересованные совсем в другом, обеспечить себе и своим семьям хорошую жизнь там. Возвращаться пока нет желания. Да и сомневаюсь, что правительство с эльфами из-за нас на конфликт пойдет. Сдадут без вопросов. Так что мы собираемся очень тихо и спокойно покупать необходимое и таскать туда. А высокую политику и мафию оставляем тем, кто этим занимается профессионально.

Короче, все это очень опасно. Ты для нас очень много сделала, но тебе надо хорошо подумать. Это не игра, тут, если мы нарвемся, будут самые настоящие трупы. Нам не привыкать, а тебе в это лезть совсем не обязательно.

— И что, — звенящим от обиды голосом воскликнула Таня, — вы сейчас выйдете и испаритесь в неизвестном направлении? А мне через пять лет еще раз придет открытка с пожеланиями здоровья?

— Кто так отговаривает? — спросил Ярослав. — Нашел чем пугать — опасностями и приключениями. Надо было сказать, что мы тут проездом по делам межпланетной бухгалтерии. Бумага туда, бумага сюда и три тысячи начальников с проверяющими ревизорами. Если она сестра Зверя, так и характер должен иметься.

Хочешь изменить свою нормальную жизнь и работать с нами? — спросил он Таню.

— Да!

— Тогда у тебя время до завтрашнего утра.

Слушай и запоминай.

Слово старшего — закон. Твои желания никого не интересуют. Возражать можно потом, но сначала приказ выполнить.

Общее благо важнее личного. Если нужно убить товарища чтобы информация не пошла дальше — мы это сделаем. Сначала попытаемся вытащить, но если не удастся, убьем своего. Это не красивые слова. Так мы живем. Мы стараемся избегать крайностей, поэтому тебе поставят блок. Ты просто не сможешь говорить о некоторых вещах с посторонними.

Ты дашь согласие на эти условия или дальнейшего разговора не будет.

Подумай хорошо — дороги назад не будет.

— А спросить можно?

— Конечно.

— Я могу побывать там?

Они засмеялись.

— Обязательно, — серьезно сказал Ярослав. — При первой возможности. Только тебе вряд ли понравится. Знаю я вас — горожан. На природу в отпуск у костра посидеть. Сутки-двое даже приятно. Жить постоянно — совсем другое дело.

Ты все-таки подумай и не гони коня. Знаешь что? Поговори с Протеем. Спроси его про Клан. Он лучше сообразит, как рассказать. А то мне в голову приходят только разные малопривлекательные вещи про дойку коров, копание огорода и стрельбу по соседям, которые не прочь тебя скушать. В буквальном смысле. Зажарить и съесть.

А сейчас нам стоит подумать, где переночевать, к тебе мы точно не пойдем. Сложно будет объяснить появление. Я еще могу за хорошего знакомого сойти, а вот его твои родители помнить должны прекрасно.

— Ко мне тем более нельзя, — сообщил Рафик.

— Вот это как раз не проблема, — победно улыбнулась Таня и достала мобильник. — Сейчас будет вам хата на выходные, а потом уже и подумаем спокойно.

Петя? — спросила она, — вот хорошо, что застала, — поправляя волосы, замурлыкала она в трубку. — Ты говорил, что на выходные на шашлыки на дачу собрался? Нет, спасибо. В другой раз. У меня проблема. Тут приехали два родственника на пару дней и им надо где-то заночевать. Да я бы с радостью, но нельзя бросить — в первый раз в Москве. Все будет в лучшем виде. Ничего не поломают, и я обязуюсь убрать твой стандартный свинарник. А предки у тебя не появятся с удивленными вопросами? Ага, спасибо. Сейчас такси поймаю и подъедем. Целую.

— А денег у нас тоже нет, — вставая с пола, сообщил Ярослав. При этом из расстегнутой куртки выглянул Узи.

— Я заплачу, вот только у нас не принято вот так с оружием ходить. Менты не поймут. Да и таксист напугаться может.

— Сейчас, — вздохнув, сказал тот. Достал из-под верстака маленький чемоданчик, обитый кожей и, открыв крышку, начал складывать туда сначала автомат, потом пистолет из подмышечной кобуры, еще один из-за спины. Туда же оправилось несколько обойм и здоровенный нож с пояса. Рафик подмигнул Тане и добавил еще один пистолет с ножом. Чемоданчик при этом оставался совершенно пуст.

— Это не чудеса, — сообщил он. — Это просто приятные мелочи, за каждую из которых люди убьют не задумываясь.

Таня ткнула пальцем в кнопку звонка и, прислушиваясь к его трелям, поправила тяжелую сумку на плече. Дверь распахнулась, и на пороге появился Рафик в одних штанах и босиком. Взгляд невольно уперся в шрам на боку. Раньше его вроде не было.

— А, это ты, — сказал он, отодвигаясь в сторону и пропуская ее в квартиру. — Я думал Ярослав вернулся. Это у тебя что? — подхватывая сумку, поинтересовался он.

— Продукты принесла. Я ведь знаю, у Петьки дома в холодильнике ничего нет.

— Вот с этим у нас порядок, — обрадовал Рафик. — Чтобы без жрачки в поход отправляться — такого среди нашего брата рейдера в природе не бывает. Прошу, — демонстрируя кухню, провозгласил он.

— О! — изумленно воскликнула Таня.

Она не в первый раз была в этой квартире, купленной для любимого сыночка и превращенной тем в филиал пивнушки. Нормальное состояние для нее — стол, застеленный газетами, открытая бутылка на столе, вскрытые консервные банки с остатками еды, несколько грязных тарелок в раковине, обязательные мерзкий запах старых загашенных бычков в пепельнице и батареи пустых бутылок из под пива и водки вдоль стен. В холодильнике имеется засохший сыр с испорченным йогуртом. Естественно никакой уборки не проводилось, кроме времени посещения родителями непутевого чада.

Сейчас в кухне была чистота и порядок. Пол вымыт, постоянный запах нестиранных носков и сивухи куда-то исчез, хотя от него не помогали и открытые окна. Не было даже пустых бутылок, а на столе стояли чистые тарелки со стаканами, салат из огурцов с помидорами и на плите жарилась картошка.

— Это не я, — ухмыльнулся Рафик. — Это Ярослав у нас большой не любитель грязи и встает с рассветом. Привык у себя начинать работать с Солнцем. Деревня. Про электрическую лампочку только недавно выяснил, но еще не приспособился. Солнце есть — работает. Село за горизонт — спать пошел. Привычка — великая вещь. Кушать будешь?

— А буду, — согласилась Таня усаживаясь. — Торопилась с утра, только один бутерброд и умяла.

— Вот и хорошо, — раскидывая еду по тарелкам, сказал Рафик. — На тебе вилку, приступай.

— А где он?

— Придет скоро. Пошел посмотреть окрестности. А что ты так на меня смотришь?

— Знаешь, я тебя помню, когда ты приезжал из армии в отпуск и потом. Ты сегодняшний не очень совмещаешься с теми. Один был веселый парень, вырвавшийся из армии на короткое время и готовый бежать за развлечениями, а другой спившийся алкаш. Даже ведешь себя по-другому.

— Так не мальчик уже, — усаживаясь напротив и пододвигая к себе тарелку, ответил Рафик. — Больше восьми лет с отбытия. Ноги новые выросли, ребенок с женой появился. — Он подумал, — и еще много всякого. Там жизнь резкая. Как на фронте год за три идет. Только пенсии не начисляют, что имеешь на то и живешь. У всех по-разному. Кто нормально устроился, а кто и не очень. Я вот очень удачно в свое время познакомился с Алексеем. Сам даже и не догадывался, насколько. Он та-а-ак поднялся, — протянул Рафик и покачал головой, — что по нашим масштабам практически олигархом стал. Ходит с охраной и сюда его просто не отпустят, слишком много на него завязано. Ну а я вроде как рядом. Где он не может находиться, там его и заменяю.