Подарок для Деда Мороза - Екатерина Аверина

Глава 2. Захар

Ника грациозно поднялась, сглатывая слезы, и опустилась на колени перед кроватью.

— Мой господин, я готова выполнять любые прихоти и желания, — произнесла девушка, глядя в пол. — Не гони меня. Я всегда была послушной, — это выглядит, как дешевая актерская игра.

— Встань! — начинаю злиться.

Меньше всего мне нужна женская истерика посреди ночи. Но любовница осталась сидеть на месте, вызывая глухое раздражение. Поднялся сам, дернул ее за руку вверх. Девушка пошатнулась и уперлась ладонью мне в грудь, чтобы сохранить равновесие. Тут же отдернула руку, будто обожглась обо что-то очень горячее. Покорно опустила голову.

— Прекрати этот цирк! — схватив за волосы, поднял голову, чтобы увидеть ее темные, как сама ночь, глаза. — Ты сейчас собираешься и едешь домой, — телефон издал звук пришедшего сообщения. — Твое такси ждет, — выдыхаю в пухлые губы, не касаясь их.

Ника сама потянулась за поцелуем, но рука, фиксирующая ее в районе затылка, дернулась, оттягивая чуть назад голову, оголяя шею. Провел носом по коже, вдыхая аромат духов, смешавшихся с запахом женского тела.

— Уезжай, Ника, — отпустил ее, ощущая вновь зародившееся желание.

Не женщина — чистый секс!

Сделал шаг назад, осматривая обнаженное тело с ног до головы. Отвернулся к окну, сверкая голой задницей.

— Захар, — обращается Ника, но, не добившись реакции, тихо шурша тканью одежды, приводит себя в порядок. — До встречи, — произносит полушепотом.

За ней закрывается дверь.

Вот и все. Ощущая легкое сожаление от того, что лишился опытной любовницы, устроился на кровати, уставившись в потолок, с которого все еще свисает цепь. Шесть лет назад я потерял жену, женщину, которая принимала меня всего, без остатка. Днем — хорошая мать и хозяйка, которая сама следила за домом даже при наличии домработницы, а ночью — горячая кошечка, готовая подчиняться и выполнять любые прихоти своего мужчины. После нее я так и не смог найти такую же… Чтобы сердце растаяло, чтобы влюбиться без памяти… И отпустить прошлое.

Теперь единственная любовь в моей жизни — это Ритка, дочка семилетка, похожая на папу. Моя шкодливая гордость. Неугомонная, смешливая принцесса. Ей можно все! И она это знает, нагло пользуясь тем, что отец готов закрыть глаза на многие шалости. А все потому, что так редко ее видит. Последняя командировка затянулась более чем на три месяца, и дочь еще не знает, что папа вернулся домой. Малышка сладко спит в своей кровати, обнимая плюшевого зайца, которого я привез ей из прошлой поездки.

Ритка ревнива. Она терпеть не может Нику и как отнесется к девушке, что появится в моем доме уже сегодня вечером, даже представить боюсь. Надеюсь, мы обойдемся склеенными волосами и другими безобидными шутками.

Именно в последней поездке мне удалось заключить крайне выгодную сделку. Поражен, как известный бизнесмен вот так легко фактически продал дочь за приличную сумму и возможность иметь меня в партнерах. В каком нужно быть отчаянии, чтобы поступить так? Я сдохну, но своего ребенка против ее воли никому не отдам. Теперь вот только думаю, что мне делать с совсем юной девушкой, не знающей, в чьи руки продал ее отец.

Нехотя поднялся, спрятал цепь в нишу и рухнул обратно на кровать прямо с высоты своего роста. Она жалобно скрипнула, но выдержала. Проваливаясь в беспокойный сон, как обычно, без сновидений, подумал, что до Нового года осталось всего три недели. Елку, что ли, купить?

— Папа! — визгливое чудо ворвалось в мое утро и запрыгнуло сверху, чуть не разорвав мочевой пузырь.

Поморщившись, схватил в охапку дочь и прижал к груди, радуясь, что ночью с меня не сползла простынь.

— Привет, принцесса, — целую ее в лоб, вдыхая аромат детского шампуня. — Как ты узнала, что я дома? — заглядываю в ехидные карие глазки.

— Сумки видела! И дала тебе поспать! — заявляет она, нетерпеливо усаживаясь на кровати, подгибая под себя ножки в высоких вязаных гольфах с помпонами. — Там снег, ты видел? — мечтательно смотрит в окно. — Погуляешь со мной, — корчит жалостливую моську.

— Не могу, — признаюсь честно. — У меня важная встреча сегодня, но потом, — щелкаю ее по носу. — Я весь твой. За елкой поедем?

— Так рано? — грустно опустив реснички, вздыхает Ритка.

— А чего бы и нет? Создадим себе настроение?

— Тебе обязательно-обязательно ехать на эту свою важную встречу? Ты же только вернулся, — она укладывается рядом и кладет голову мне на плечо.

— Да, принцесса. Я не могу ее отменить, — разворошил непослушные волосы.

— Обещаешь, что потом вместе поедем за елкой? — жмется дочка ко мне сильнее. — Честно-причестно?

— Обещаю, — не могу сдержать улыбки. Соскучился. — Идем завтракать?

Малышка ерзает и кивает.

— Тогда беги, скажи, чтобы накрывали, я приму душ и спущусь.

— Хорошо, — быстро целует меня в щеку непоседа и пулей вылетает из комнаты.

— Замок! — напоминаю себе. — Надо сделать на двери замок.

Рита уже достаточно взрослая, чтобы начать задавать вопросы по поводу той же анатомии, проступающей через ткань постельного белья. Хорошо, внимания не обратила, но в следующий раз может не повезти.

Обмотав бедра простыней на случай, если дочь вернется, взял одежду и прямиком в душ, смывать с себя прошедшую ночь.

— Надо чаще бывать дома, чтобы не упускать подобные мелочи, — ругаю себя, намыливая шампунем короткие волосы.

Пена стекает по телу, перевитому тугими мышцами, задерживается на утреннем стояке и падает вниз, в ванную. Я не похож на типичных бизнесменов своего круга. Не ношу костюмов, предпочитаю удобные, чаще камуфляжные штаны или джинсы. Туфли терпеть не могу. Давно заменил их высокими ботинками на шнуровке. Футболки, толстовки привычнее белых рубашек. Хотя Ника говорит, мне идет. Вот и сейчас, готовясь к встрече с будущей женой, я влез в привычные черные джинсы, обтянувшие сильные ноги, и темно-синюю футболку, поверх которой, так уж и быть, рубашка, но серая, цвета мокрого асфальта. Да и под жопой вместо пафосной тачки обычно байк, но сейчас зима, и старый друг скучает в гараже, ожидая сезона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍