Такая милая пара - Линда Йеллин

– В его жизни для него главным была стабильность. Основательность. О таких, как он, говорят – «крепко стоит на якоре». А когда я подался в войска, все это рухнуло. Помню, как он метался по комнате и кричал: «Неужели ты не понимаешь, что там идет война? «Как будто я был настолько туп, что мне и в голову прийти не могло, что там я могу потерять башку. Но вскоре он смирился с тем, что его сыну забрили лоб. Я бы очень удивился, если бы случилось по-другому. Помню, в день, когда я уезжал, он уже ласково трепал меня по плечу и советовал беречь себя.

– И ты берег себя? – я оценивающе посмотрела на Майкла.

– Видишь, мне удалось унести оттуда ноги, – мягко ответил он.

Поразительно, как в нем одновременно могли уживаться и нежность, и открытость, и доброжелательность, и жестокость. Такой необычный коктейль будоражил и интриговал.

– На войне открываешь себя с самых неожиданных сторон. И иногда это бывает весьма забавно.

Господи, – пришло в голову мне. – Похоже, этот парень там наломал дров. И мне до смерти захотелось узнать – что у него на сердце. Но я постеснялась прямо спросить его. Вместо этого на ум мне лезли всякие совсем неподходящие вопросы.

«Было страшно?

Убивать приходилось?

Смерть, какая она?»

Вот о чем мне хотелось спросить этого парня. Но мне не удалось его разговорить. Однако одно мне было совершенно ясно:

Майкл боялся смерти.

Не успела я выглянуть из аудитории, как мне на глаза попался Майкл. Он поджидал меня, а как только заметил, приветственно взмахнул рукой. Наши якобы случайные встречи становились все чаще. Возвращаясь из библиотеки, я часто замечала, как он подпирает дверь общежития, сжимая в руке тающее мороженое.

Но даже после нескольких совместных посещений концертов, походов в кино, после мороженого и долгих вечеров в кафе за чашкой кофе, когда мы сидели держась за руки, он не приставал ко мне. Мы все время где-то торчали вместе, но дальше этого дело не шло. Поначалу я думала, что он излишне робок, или я ему не слишком нравлюсь... Приходила даже мысль, что ему кое-что отстрелили там, во Вьетнаме... И лишь много позже я узнала, что все это время он старательно оберегал меня от мысли, что наши отношения – поверхностны и что он испытывает ко мне лишь «постельный» интерес. Но все это было потом...

...Как-то Майкл попросил меня помочь ему подобрать галстук – скоро должна была начаться беготня в поисках работы. Дело было вечером в пятницу... На мне, помнится, была тогда одна из самых вызывающих блузок. Из розового полупрозрачного нейлона. С карманами, нашитыми так, чтобы соблюсти минимум приличий.

– То, что надо, – удовлетворенно констатировал Майкл, встретив меня в холле.

– Ты так думаешь? – бархатным голосом переспросила я.

Майкл придержал дверь, и я прошествовала мимо него игривой походкой.

– Выглядишь очаровательно, – его голос звучал совершенно искренне.

Жаль, что Пайпер не может слышать, пришло мне в голову. Моя соседка решила почтить своим присутствием очередной феминистский съезд.

Продираясь сквозь толпу участников очередного анти-какого-то марша протеста, мы двигались по студенческому городку. Взвинченные молодые люди с безумными глазами что-то выкрикивали вокруг нас. Полицейские же, окружившие толпу, наоборот, выглядели лишь немного настороженными.

Мы прорезали это людское скопище, Майкл нежно сжимал мою руку, так, как когда-то это делал отец, когда старался не дать мне перебежать улицу в неположенном месте. На перекрестке мы остановились, ожидая, когда загорится зеленый свет. На улице машин было мало. Видимо, потому что участники подобных сборищ часто заканчивали их, разбивая витрины и поджигая автомобили. Наконец мы добрались до магазина мужской одежды. Майкл сразу же направился к нужной секции. Все его движения были выверены и сосредоточены. Ах, как мне хотелось раздеть его и отдаться ему тут же – на полу, прямо напротив вешалок со спортивными костюмами.

– Итак, какой образ ты хотел бы создать? – сбрасывая наваждение, спросила я.

Прямо перед нами возвышался стол, на котором разноцветьем рассыпались тысячи галстуков.

– Хочешь вызывать у окружающих доверие?

– По-твоему, без галстука я выгляжу подозрительно?

– Хорошо, тогда мы попытаемся придать иной оттенок твоей сногсшибательной индивидуальности, – предложила я и взяла галстук ручной работы. – По-моему, в нем есть элегантность и шик.

– По-моему, слишком много, – серьезно ответил Майкл. – Я буду стараться устроиться в маркетинговый отдел какой-нибудь рекламной фирмы. Поэтому я должен выглядеть солидно. Как исследователь.

– Может быть, подойдет этот, спортивный, – мои пальцы носились по разложенным галстукам, словно пальцы пианиста, порхающие над клавишами рояля во время концерта. Боже, как трудно совместить стиль галстука и индивидуальность сильного, уверенного в себе внимательного и сурового мужчины. Теперь мне ясно, почему я никогда не могла подобрать галстук отцу.

Майкл взял пестрый красноватый галстук.

– Вот то, что мне нужно, – уверенно произнес он.

– То, что нужно? Но ведь ты даже не приложил его к рубашке? Не прикинул, подходит ли он к твоему костюму.

– Дорогая, но ведь это только галстук.

– Прекрасно, но учти, излишняя поспешность часто подводит.

Он удивленно поглядел на меня.

– Я решил, что пора пригласить тебя в гости.

– Похвальное решение, – отметила я и направилась вместе с ним к кассе, сгорая от желания.

Майкл никогда не рассказывал, как он живет. И я не ожидала, что окажусь в подвале одного из домов на Десятой стрит. Из окон его квартирки, если и можно было что увидеть, так это туфли и ботинки, спешащие по своим делам. Все апартаменты состояли из прачечной, переделанной в кухоньку, и комнаты, где главенствовала печь. Заботливыми руками Майкла здесь образовалось что-то вроде гостиной. Он заставил все пространство книжными полками, не забыв, однако, про торшер и два кресла с алой обивкой. В углу стояла большая пластмассовая голубая миска. Она была полна воды.

– Ничего квартирка, – констатировала я.

– Главное – дешевая, – согласился Майкл.

– Из-за пожелтевших стен, что ли?

—Просто хозяин добрейшей души человек.

И хоть мне и не приходилось встречать добреньких домовладельцев, я воздержалась от комментариев. Оказалось, что площадь с Майклом до последнего времени делил кот, и это его миска, там, в углу. Но недели две назад он смылся.

– Надеюсь, вернется, – заключил удрученно Майкл. И добавил подумав: – Впрочем, все мои кошки однажды сбегали.

– Так чего же ты их заводишь?

– Нравятся.