Лила Изуба: Голодные призраки - Филип Гэр

спросил он.

— Только если вы не станете ко мне приставать, — предупредила она.

— Обещаю, что не буду, хотя вы очень красивы.

Она рассмеялась.

— Не преувеличивайте. Ой, прости, мы же договорились на «ты».

Он рассмеялся в ответ.

— И правда. Как тебя зовут?

— Лила. А тебя?

— Алекс.

— Очень приятно, Алекс.

Она подцепила вилкой следующий кусок мяса, облечённый в слой соуса, и, предвкушая, поднесла его ко рту. Но тут же выронила на тарелку. Затем медленно выпрямилась, глядя на собеседника.

Тот продолжал смотреть на неё так же, как и прежде. Но ей показалось, что его серые глаза приобрели стылость и мертвенность.

Будто её внимательно разглядывал труп.

— Алекс? Тот самый Алекс Багенге?

Он утвердительно качнул головой. Его хвост скакнул ему на колени. Он взял его в лапы, вытянул, приобнял и рассеянно ткнул в него носом.

Он выглядел дружелюбно и неопасно.

Если не вглядываться ему в глаза. В стылые глаза мертвеца.

Она почуяла тонкий, но удушливый запах падали, вперемешку с ароматами крови, пороха и сожжённой плоти.

Её охватила паника. Против воли она начала дрожать и всхлипывать.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Его молчание превратилось в вечность.

— Лила, погляди на меня, — Алекс заговорил мягко, но с нажимом.

Она встретила его взгляд, не переставая дрожать. Стылость в его глазах исчезла. Словно спряталась за маской. Они вновь казались живыми. Но из-за маски отчетливо проглядывал край ободранного черепа, и эта метаморфоза напугала её ещё больше.

— Лила, я ничего тебе не сделаю. Я не хотел тебя так напугать, прости меня. Я идиот, который зря назвался своим именем. И я действительно пришёл узнать про статуи. Когда мы расстанемся, ты можешь рассказать обо мне всем желающим. Меня этот вопрос совершенно не заботит.

— Правда… вы не тронете меня?

— Лила, я похож на того, кто запугивает детей и маленьких самочек? Хотя, похож, наверное. Я вправду тебя не трону. Обещаю и клянусь чем угодно. Но, если ты нападёшь на меня, то я заберу своё обещание обратно.

Она невольно улыбнулась. Напасть на Алекса Багенге…

Леопард тоже заулыбался. Его глаза окончательно приобрели прежний, безобидный, вид. Запах падали и крови исчез, оставив лишь мимолетное горькое облачко аромата пороха, которое совсем не казалось теперь отталкивающим.

— Ешь, — посоветовал ей Алекс. — Мясо под кисло-сладким хорошо есть тёплым, холодное оно не так вкусно. И я тоже поем. Кстати, не забывай про эль.

Они доели молча. Эль и вправду оказался прекрасен.

Лила не сразу осмелилась вновь заглянуть в глаза Алексу Багенге.

— Но как же вы оказались здесь, в Абрафо?

— Мы же договорились с тобой на «ты»? Я специально зашёл именно в вашу библиотеку. Публичную библиотеку охраняют патрульные, там бы меня быстро узнали. Пройти же мимо охраны Абрафо, патрулирующей в основном только внешний периметр квартала, не составляет проблем. Я просто вешаю на шею чужой пропуск.

Он продемонстрировал ей пропуск на имя Мирса Джеро.

— Издалека никто не видит, что он на ягуара, а в зданиях я его снимаю, — пояснил ей Алекс.

Она потрясённо глядела не него, едва не выронив чашку с элем. Ей и в голову не приходило, насколько слаба охрана квартала Абрафо.

Алекс её понял.

— Ты обязательно потом сходи к Тое Багенге, и всё ей расскажи. Ведь вас с такой организацией пропускного режима однажды всех перебьют.

Лила успокоилась. Алекс действительно перестал её пугать.

— А правда, будто ты охотишься на Читемо? — с любопытством спросила она.

— Правда. Он совершает свои преступления в нескольких разных мирах. Точнее, как минимум в пяти. Вот я и пытаюсь выследить его и уничтожить.

— А статуи? Они связаны с Читемо?

— Нет, совсем нет. В моём расследовании они никак не связаны. Просто мне интересна история Эйоланда. Это очень необычный город. Так ты расскажешь мне про статуи?

— Конечно, — улыбнулась Лила.

***

Саймон сгорбленной тенью плелся вслед за Тьером и Рокс. Он не хотел выходить из своей мастерской, но его никто не спрашивал.

Он был жалок, мелок и худ. И ещё сер, как все волки. Он привык сутулиться и получать тычки от тех, рядом с кем ему приходилось находиться. В банде Рокс, впрочем, его не били, но привыкший к побоям Саймон до сих пор в это не верил.

Он видел жестокость Рокс и её подопечных. Любые банды жестоки по определению. А потому он боялся всегда, независимо от того, били его сейчас или нет.

Банда Рокс называла себя Саблезубыми. Тьер, крупная пума с повязкой вместо левого глаза, числился в ней боевиком и правой рукой Рокс. Саймон знал, что Тьер не прочь занять место Рокс, и страшился, что у того получится.

Саймон же был оружейником. Хорошим оружейником.

Почти гениальным.

В любой серьезной и старой банде его не выпускали бы за пределы мастерской никогда. Возможно, даже приковали бы цепью.

Но Саблезубые ещё не заняли свое место в теневой иерархии города. Они были слишком молоды, чтобы ценить чей-то профессионализм. Они жили сегодняшним днем на всю катушку. И хотя Рокс Саеда была достаточно умна, чтобы заглядывать в день завтрашний, послезавтрашнее утро её пока не интересовало.

Саймон выглядел от силы на двенадцать лет, но на самом деле ему уже миновало шестнадцать. Хотя никто и никогда не спрашивал его о возрасте.

За свою недолгую жизнь он сменил несколько банд. Все они канули в небытие. Ему везло: он всегда попадал либо на волков, либо на таких, как Рокс. Хотя банды, состоявшие из разных видов тери, были и самыми недолговечными.

Попади он в лапы клановых банд Изуба или Махойу, с него сразу бы спустили шкуру.

Саймон любил оружие. Точнее, он любил его создавать. Его повседневные мысли наполняли таблицы металлов и полимеров, характеристики смазок и схемы зацеплений, крутящиеся редуктора и крупинки пороха. У него были и мечты. Он любил мечтать. Разглядывая сквозь увеличительное стекло изношенный канал ствола, он мечтал о более стойком его покрытии. А потом часами, за перечёрканными листами бумаги, преодолевал свое бессилие в осуществлении этой мечты.

Он умел мечтать. Но большую часть своего существования боялся. Жизнь наполняла его страхом. А мечты всегда оставались на бумаге. Да и то, её у него слишком часто отнимали. Даже эти мятые, грязные листы, наполненные только одному ему понятным смыслом, он не мог считать своими.

Попади Саймон в руки Фрей Мэйтата, контролировавшей организованную преступность в шести кварталах города, возможно, он занял бы место рядом с Корном, главным специалистом по оружию клана Жерло. И, возможно, вместе они бы создали самое совершенное автоматическое оружие