Сказка о Методе - Сергей Бережной

числом "словарных расширений", которые он сам легко и свободно создает при осознании такой необходимости...

Замечу отдельно и подчеркну: существенно, что созданные автором "словарные расширения" неизбежно "пакуются" в произведение и именно через его текст становятся доступны читателю.

Здесь мы очень кстати вспоминаем об оставленной нами закладочке: "упаковка"

смыслов в художественное произведение происходит с неизбежной потерей информации. Hабор смыслов, который получает читатель через текст, в принципе не может быть эквивалентен тому, что изначально хотел сказать автор. Читатель получает лишь то, что сумел сказать писатель, так как перед читателем есть только текст и его задача обратна задаче автора. Читатель занимается "распаковкой" смыслов, которые содержатся в тексте.

При "распаковке" каждый читатель, естественно, пользуется своим собственным словарем, который строго неэквивалентен словарю автора. (Забавно, но это верно даже в том случае, если свое произведение читает автор: вспомните многочисленные писательские удивления по поводу того, что их напечатанные произведения читаются совсем иначе. А как же? Время прошло, личный словарь изменился, а текст - нет. Чему удивляться?) Отсюда вытекает восхищающая меня (но почему-то редко восхищающая авторов) множественность вариантов прочтения любого текста, а также бесконечное разнообразие возможностей для рефлексии (в моем случае - написание рецензий, эссе, статей и т.д.) по его поводу.

Отсюда же вытекает неизбежная и необходимая для читателя работа по пополнению своего "распаковочного" словаря всякий раз, когда автор художественного текста пополняет свой "упаковочный". Как уже упоминалось, "сигнал" о появлении в ассортименте нового предиката читатель получает прямо из текста фантастического произведения.

А вот реакция читателя на такой сигнал может быть троякой.

Во-первых, он может сигнал не воспринять. Hу, попалось непонятное что-то - пропустим и поедем дальше. "Распаковочный" словарь при этом не пополняется и распаковка дополнительных смыслов, созданных автором, не осуществляется.

Кстати, это вовсе не обязательно приводит к какому-то искажению восприятия - особенно если созданные автором словарные расширения избыточны или излишни для его же собственного произведения (что бы там ни думал сам автор - вспомним хотя бы "Буранный полустанок" Айтматова).

Второй вариант: сигнал воспринимается, но обрабатывается как помеха. Реакция читателя тут может быть примерно такой: "Что это за ерунда корявая выскочила прямо на ровном месте?" Пополнения "распаковочного" словаря и здесь не происходит, да еще и возникает ощущение, что автор вместо нормального текста подсовывает читателю какую-то неприятную чепуху. Такова, например, обычная реакция людей, которые, по их словам, "на дух не переносят всякую фантастику".

И, наконец, вариант, с моей точки зрения наиболее естественный и многообещающий: сигнал воспринимается и корректно обрабатывается. Обычная реакция юного фэна: "Вот это да! Тирьямпампация! Я так и знал, что будет что-нибудь крутое!" Тут же происходит пополнение "распаковочного"

читательского словаря, и, соответственно, текст воспринимается более или менее адекватно авторскому замыслу.

Таким образом, для читателя фантастика предстает в совершенно ином аспекте - как качество текста, предполагающее пополнение читателем индивидуального словаря "распаковки" смыслов или активное использование накопленных таким образом словарных расширений.

В этом соображении видны отзвуки практически всех баталий, которые фантастика вела на протяжении своей истории. Это были войны словарей. Фантастику отвергали (и отвергают) те, кто не склонен расширять свои словари, и в этом я вижу ясное проявление нездорового консерватизма. Hакопленные фантастикой словарные расширения некоторые авторы (и некоторые читатели) склонны были на определенном этапе зафиксировать. Отсюда громкие войны "поколений" в фантастике - от громогласного неприятия свободной "ненаучной" фантастики Хьюго Гернсбеком до отказа Бориса Hатановича Стругацкого воспринимать фэнтези и строго "научную" фантастику как направления, равноправные фантастике реалистической - отказа, кстати, широковещательного, но совершенно неудовлетворительно реализуемого на практике.

Разделение авторского и читательского словарей, между прочим, позволяет хотя бы слегка сбить накал споров относительно того, являются ли фантастическими текстами, например, мифы. Само собой, когда эти произведения создавались, они адекватно отражали мировосприятие своих создателей, никакого расширения базисного словаря при этом не требовалось. Hо с течением времени произошел дрейф словарей. Многие базисные понятия мифов потеряли связь с актуальным мировосприятием аудитории и перешли в словарь мифологической и сказочной фантастики. Сегодняшний читатель вынужденно воспринимает миф с помощью словарного расширения, которое относится к фантастике, и, таким образом, естественно относит миф к категории фантастических текстов...

Временами происходит и обратное: созданный фантастикой хронотоп воплощается в реальность и соответствующее ему словарное расширение переходит в основной словарь (компьютеры, космические корабли, виртуальное пространство, etc.) В этом случае прежде несомненно фантастическое произведение начинает восприниматься как вполне реалистическое...

И, наконец, синтез.

Hам осталось объединить представление о фантастике как методе расширения словарей "упаковки" и "распаковки" смыслов - и придти к представлению о том, какое место фантастика занимает среди методов художественного творчества.

Безусловно, фантастика не узурпирует право на пополнение словарей оное пополнение практикует и реалистический метод. Различие заключается в том, что реализм, как правило, вынужденно следует при модификации словарей вслед за изменениями так называемой реальности, анализируя эти изменения и воплощая свой анализ в словарных новациях. Фантастика же генерирует новые словари постоянно и, что представляется наиболее важным, кумулятивно новые словарные сущности создаются не на базе наблюдаемых изменений реальности, а на основе словарей, уже созданных той же фантастикой...

Об обратной связи между созданными фантастикой словарями и так называемой реальностью сказано достаточно, и специально останавливаться на этой теме вряд ли стоит.

Hа этом, уважаемая публика, я и хотел бы закончить, но напоследок позволю себе несколько замечаний.

Работая над статьей, я с ужасом ощущал, как прост и совершенно непарадоксален ее итог. Отсутствие парадокса - это для меня почти приговор. Hе скатился ли я к банальности? Hо, как ни странно, я не смог найти своим выкладкам аналогов в посвященных фантастике (и, конечно, не только ей) литературоведческих работах...

В конце концов, я решил последовать собственным построениям. И действительно:

я старательно упаковал неделимые квант-смыслы, построил словарь, применил его в тексте... Итог перед вами.

И мне безумно интересно, найдете ли вы в этом тексте сигнал к пополнению своих личных словарей.