Порывая с прошлым - Александр Филиппов

Да, город стремительно растет и развивается. Если в начале 40-х годов его население не превышало 300 тыс., то в 1975 г. оно составило 4 млн. На это повлияло не только промышленное развитие города. После образования Пакистана сюда хлынула масса мусульманских ремесленников, рабочих, торговцев, мелких служащих из Индии. В конце концов их оказалось больше, чем местных жителей, синдхов по национальности. Ежегодно деревни, где шел интенсивный процесс обезземеления, выбрасывали тысячи крестьян. Многие из них пришли сюда в надежде устроиться на работу. Но это не так-то легко. Промышленность не в состоянии поглотить всю эту массу людей. Летом 1973 г. в Карачи насчитывалось 320 тыс. безработных. Эту цифру мне сообщили в городском комитете Партии пакистанского народа.

Карачи — город многонациональный. Здесь проживают снндхи, панджабцы, белуджи, брагуи. Тут осело около 200 тыс. пуштунов, приехавших из северо-западных районов Пакистана. Недалеко от порта их колония — лачуги из глины, известняка, а то и просто из ящиков и контейнеров. Работают пуштуны шоферами, сторожами, рассыльными, садовниками и пользуются репутацией честных людей. В колонии господствуют патриархальные отношения и обычаи. Как правило, на работу пуштун нанимается при содействии старейшин колонии, которые в этом случае несут за него ответственность. За это пуштун должен отдавать им часть заработной платы или подносить подарки. Старейшины, конечно, не живут в этой колонии. Они люди состоятельные. Служат в полиции на высоких постах или работают в какой-нибудь фирме, снимают особняки там, где много зелени, — в кварталах местной буржуазии. Все это характерно и для белуджей.

На моей памяти было несколько случаев, когда молодые пуштуны пытались игнорировать традиции и сами устраивались на работу. Но в конце концов на этих людей старейшины находили управу. Через полицию, а в ней служит немало пуштунов, или другим способом, не гнушаясь ничем, они добивались увольнения непокорных.

Я знал одного пуштуна, молодого парня, приехавшего учиться. Он устроился на работу сторожем к одному западногерманскому бизнесмену, чтобы заработать на плату за обучение. Старейшины посетили бизнесмена, сказали, что сторож в прошлом вор и убийца. Кто после этого будет держать сторожа, если заявление старейшин подтвердил участковый полицейский?

Рассказ о городе будет неполным, если не упомянуть о своеобразной этнической группе — общине парсов. Парсами в Пакистане называют потомков огнепоклонников — зороастрийцев, переселившихся из Ирана в Индию в VII в., когда арабские завоеватели пытались навязать им свою веру. В Пакистане их проживает около 6 тыс., из них около 4 тыс. — в одном только Карачи. Это крупные бизнесмены, торговцы, владельцы отелей и туристских фирм. Их можно увидеть в банках, в Пакистанской авиакомпании, в полиции, причем на ответственных должностях, в иностранных компаниях в качестве консультантов.

Карачи. Деловой квартал

Парсы ведут обособленный образ жизни, вступают в брак только между собой. У них свои школы, молельни, клубы, больницы. Слово главы общины, избираемого пожизненно, — закон для каждого парса. Парсы придерживаются древнего обычая погребения умерших. На окраине Карачи находятся несколько высоких каменных площадок, называемых «башнями молчания». Еще несколько лет назад сюда привозили тело умершего и оставляли на открытой площадке. Слетались огромные грифы и за несколько часов обгладывали труп до костей. После этого останки замуровывались в каменные склепах, принадлежавших общине. По санитарным соображениям власти закрыли «башни молчания», а парсам отвели участок далеко от города, в каменистой пустыне. Там община построила две цементные площадки.

Как-то мне довелось на вертолете пролетать недалеко от этого места. В воздухе вилась стая грифов.

— Парсы совершают свой погребальный обряд, — сказал пилот, круто повернув вертолет в сторону, чтобы не видеть жуткой картины.

«Башни молчания» вынесены за пределы и других населенных пунктов, где проживают парсы. После того как останки покойника замурованы в склепе, устраивается церемония поминок. Людям, пришедшим почтить память усопшего, в отличие от мусульман, которым Коран не позволяет употреблять спиртное, подаются виски, коньяк или вино.

…Иностранных туристов, приезжающих в Пакистан, этот город особенно не интересует. Здесь мало экзотики. Но одно место, ставшее для пакистанцев святыней, они посетят. Это мавзолей Мухаммада Али Джинны — первого генерал-губернатора страны, скончавшегося в Карачи в сентябре 1948 г.

Мухаммад Али Джинна долгие годы возглавлял Мусульманскую лигу, боровшуюся за создание Пакистана. В марте 1940 г. в Лахоре на конференции лиги была оглашена декларация, обосновывавшая необходимость государственного самоопределения мусульман и образования Пакистана. В основу этой декларации положена так называемая «теория двух наций» — индусской и мусульманской. Джинна в подтверждение этой теории ссылался на существование компактной территории с мусульманским большинством населения на северо-западе и северо-востоке Британской Индии, на общность экономических интересов мусульман, имея в виду, конечно, прежде всего общность интересов мусульманской буржуазии.

В годы второй мировой войны движение за образование Пакистана сомкнулось с борьбой всех народов Индии за изгнание английских колонизаторов. Интересно, с большим знанием обстановки тех лет рассказывает о ней мой коллега по газете Олег Орестов, написавший книгу «Семь лет в Индии», которую я рекомендую всем прочесть.

Образование на месте колониальной Индии двух независимых государств явилось крупной победой всех сил национально-освободительного движения. Но, покидая этот район, Англия предприняла все для того, чтобы в дальнейшем затруднить установление между Пакистаном и Индией нормальных отношений. С той же целью были спровоцированы в те дни колонизаторами и реакционными религиозными организациями небывалые по размаху и жестокости кровавые конфликты между мусульманами и индусами.

После образования Пакистана (официальная дата рождения государства — 14 августа 1947 г.) Мусульманская лига стала правящей партией. Однако и она не из бежала раздоров и противоречий, свойственных всем буржуазным организациям. По распоряжению Мохаммеда Айюб-хана, пришедшего к власти с помощью армии в 1958 г., Мусульманская лига была запрещена. Однако четыре года спустя военная администрация, понимавшая необходимость иметь такую политическую организацию, которая бы служила ей опорой в проведении нужной политики, возродила ее. Президент Айюб-хан возглавил Мусульманскую лигу. В ее руководящие органы вошли многие военные, министры, бизнесмены, помещики.

Вспомнили о мавзолее первого генерал-губернаторе заложенном еще до прихода к власти военных, но не за конченном. Начали форсировать строительство. В 1970 г. удалось его наконец достроить. Расположенный на открытой возвышенности в центре города, мавзолей виден отовсюду. Здание, окруженное парком, представляет собой четырехгранную пирамиду с белым куполом. Оно облицовано светло-серым мрамором, с каждой стороны — двери, затянутые бронзовыми решетками. В праздничные дни тысячи карачинцев заполняют лужайки парка, а в будни здесь можно встретить только студентов, готовящихся к занятиям.

К главному входу в мавзолей ведут две широкие лестницы, между которыми разместились бассейны с фонтанами. И мавзолей, и двери, и лестница, и фонтан сооружены в могольском стиле. Весь этот ансамбль, который вложено немало труда и зодческого вдохновения, подсвечивается в вечерние часы прожекторами. Он кажется парящим в темном бархатном небе. При входе в мавзолей, как и в мечеть, полагается снимать обувь. В первом зале, где голубой цвет купола создает иллюзию небесного свода, висит огромная люстра из малахитовых камушков, оправленных в бронзовые лапки. Саркофаг из белого мрамора находится в нижнем зале.

…Город просыпается рано. Еще до того как яркие лучи солнца позолотят минареты и купола мечетей, которых, как и в любом пакистанском городе, великое множество, предрассветную тишину будят трели велосипедных звонков, протяжные гудки теплоходов в порту. Взгромоздив на багажник дюралевые бидоны, спешат поскорее развезти молоко по домам торговцы. Под Карачи есть крупная молочная ферма, где содержат коров и буйволиц. Многие горожане имеют коров. По улице, где находились корреспондентские пункты «Правды» и ТАСС, ежедневно проходило стадо. Животные щипали траву на обочинах, обгладывали кусты и забирались на мусорные свалки.

В эти же часы на улицах появляются и торговцы рыбой. Они тоже на велосипедах. Пристроив под рамой корзину, они развозят туши салмона, похожего на нашу белорыбицу, креветки, лангустов и крабов. Все закуплено ими на оптовом рынке, куда ночью сотни больших и малых рыбацких шхун, катеров и лодок доставляют свой улов. Торговцы торопятся распродать товар как можно быстрее, пока не растаял лед в корзинах. Не сумел вовремя продать — и рыба испортилась. Перекупщик, рассчитывавший заработать немного денег, теряет то, что затратил на оптовом рынке.