Нерушимый 8 - Денис Ратманов

для экспериментов!

Димидко обратился к Гусаку:

— Виктор. Пока ты еще не в теме, не в команде — держи оборону. Я знаю, что дыхалка у тебя и выносливость на уровне, и бегаешь как конь на тренировках. Но у нас в нападении — Марадона. Так что от тебя требуется защита, защита и еще раз защита.

А остальное было привычно: сможем, всех порвем! Мне же думалось: а как тренер «Уралмаша» сейчас на доске показывает расстановку? Он же не в курсе, что у нас армянский Месси на минималках слился.

Кажется, у «Спартака» был такой опыт — в нападение выставлять длинного лишнего защитника. Микроб, конечно, не длинный. Но зато скорость офигенная, дриблинг есть и способности, которые, надеюсь, он сумеет применить.

Играли мы на «Свердловск-Арене», не такой свеженькой, как в нашей реальности — эту реконструировали в начале нулевых. Ну а по вместимости она была примерно такой же: тысяч тридцать болельщиков. И все эти тридцать тысяч орали, рукоплескали, в воздух чепчики бросали, когда на поле выходили их оранжево-черные любимцы. Шмели, блин. Ну еще бы, «Уралмаш» может выйти в Высшую лигу, если разделает этих вот выскочек из Михайловска.

Изо рта валил пар, было холодно и зябко — после плюс восемнадцати-то в Ялте! С неба, затянутого тучами, срывался снег. Ветер пробирал до костей, и хотелось потереть плечи руками.

Я коснулся перекладины — на удачу, она мне ой как понадобится! Пусть лучше я замерзну в воротах, чем буду отражать атаку за атакой. Я не в кондиции, могу и напропускать.

Прозвучал свисток, наши побежали, я приготовился, все пытаясь разжечь внутренний огонь. Не получалось.

Ну и не беда, потому что начал «Титан» совсем неплохо. Соперники растерялись от расстановки и поначалу просто потеряли Микроба. И наш Марадона не подкачал, устроил подряд три прохода в штрафную с ударом. Ну не забил — так он же и не нападающий. Но как проходил, как бил! Я за спинами не рассмотрел деталей, но при каждом замахе публика замирала — уж это-то я мог разглядеть.

Минут двадцать «Титан» царил на поле под возмущенный вой болельщиков. Я даже замерзать начал. А потом шмели потихоньку отжали наших от своих ворот, затем так же потихоньку перешли центральную линию. И уже полтайма они атаковали, не давая выбраться из-под прессинга. Все подборы — их! Где наша опорная зона? Где Левашов с Игнатом и прочие любители погонять мяч? Защита выстраивалась и тупо отбивалась. И мячи как примагниченные шли к уральцам. Впереди у центрального круга размахивал руками Микроб, показывая, что ему, ему надо, на ход надо, уйдет как от стоячих! Но не получалось.

Вот уже и на ворота пошла атака за атакой. Я отбивал и брал. Брал и отбивал. Чисто на рефлексах спасал, чисто на скорости и реакции, потому что мячи были предсказуемые. Сквозь муть в голове то и дело пробивалось: «Лучше бы сказал Сан Санычу, лучше бы отпросился».

Гол, как говорится, назревал, назревал, но никак не назрел. Как бывает с нарывом, который дергает, тянет, не дает уснуть, но не вскрывается, пока сам, прокалив иглу, не ткнешь с болью и кровью…

Спас свисток.

Это как? Уже тайм отыграли? Теперь — отдышаться, послушать тренера.

А тренер ничего нового не сказал. Даже похвалил за плотную оборону и за то, что не дали реализовать ни одного момента.

— Вот Саня у нас в воротах — и сразу чувствуется, правда? Всей команде легче!

Я покосился на Васенцова, который привык, что я звезда, и не ревновал, не обижался. Как после такого проситься на лавку? Ну как?

А второй тайм стал кошмаром. Они с самого начала второго тайма начали грузить на наш левый фланг, в зону Гусака. И туда сместился явно и четко один из их полузащитников. И даже нападающий сваливался туда же. И получался наш Гусак все время не на чистом мяче, а против двоих, а то и троих сразу. Сначала-то он успевал подставить ногу, выбить мяч на трибуны, кинуться в подкат и аккуратно вынести к центру. Но чем выше давление, тем больше ошибок. Вот и первая желтая — и совершенно справедливая. Потому что сзади в подкат ходить нельзя. Сзади щитков нет, можно травмировать соперника, да так, что тот инвалидом останется на всю жизнь, не то что карьеру закончит.

Гусак стал осторожничать. И вот через эту осторожность и через эту неопытность и пришло…

Опять их краек сделал рывок, уперся в Гусака, сходу отбросил мяч налево на ход полузащитнику, а тот — чуть вперед — нападающему. И защитник, Думченко, отыгран. Отыгран и обыгран. Я задышал чаще, приготовился.

Еще и чертова вата в голове! Я ударил себя по вискам — не помогло. Тело налилось тяжестью, взгляд расфокусировался.

Уральцы прорвались чуть не к лицевой линии, оттуда нападающий сделал резкий пас с поворотом чуть назад, и набегающий полузащитник, по которому некому было играть, врезал со всей дури в ближний угол.

Я прыгнул, потянулся к мячу, который расплылся перед глазами. Коснулся его пальцами, но удар был слишком сильным, мне чуть суставы не выбило, я аж отшатнулся вслед за мячом, затрепыхавшимся в сетке.

Я глянул на Димидко, хватающегося за голову, потряс отбитыми руками. Нет, это не дело, Васенцов и то лучше меня отработает. Скрестив руки, я сделал вид, что травмирован. Ко мне подбежали медики.

— Замена! — крикнул я Димидко и поплелся прочь.

Глаза не смотрят, ноги не идут, уж не Погосян ли меня проклял? Уж не колдует ли он над моей куклой вуду?

Да, можно оправдаться, что тот футболист под левую врезал, не под правую, но раньше я с таким на раз-два справлялся! Ближний угол — это угол вратаря. И хоть есть игроки, которые забивают именно в ближний, но все равно: ближний угол — вратаря! Пусть Гусака отыграли. Пусть. Но это не такая уж сложная была задача, а я облажался.

Не будь я прибитым этим странным состоянием, со стыда бы сгорел. Набил бы себе шишку фейспалмом. Теперь же меня словно по голове мешком ударили.

— За тобой Михайловск, — крикнул я пробегающему мимо Васенцову.

Вид он имел встревоженный и лишь кивнул. Как бы не расклеился. Но я-то точно расклеился! В раздевался я быстренько достал телефон, чтобы смотреть трансляцию матча.

Начал, когда под возмущенный вой трибун Васенцов, который, видимо, взял мяч, пнул его к середине поля Игнату. Тот повел, повел мяч вперед. Пас Рябову. Пас назад. Теперь — Микробу.

Все же Микроб, конечно, Марадона, но не нападающий. Он потерялся там впереди на просторах арены