Пираты Зана. (Сборник) - Мюррей Лейнстер

Как бы то ни было, имя себе новичок сделал именно «Небоскребом». Читателя рассказ захватывал самой первой фразой: «Все началось с того, что стрелки часов на башне страховой компании «Метрополитен» (в начале века один из самых высоких нью-йоркских небоскребов. — Вл. Г.) вдруг начали идти в обратную сторону...» — после такого уже трудно было оторваться, пока не выяснишь, что же там стряслось с этим небоскребом?

А случилось то, что в научной фантастике нередко бывает с отдельными персонажами, с группами людей и даже с целыми городами и планетами; но почти никогда, с отдельными зданиями: небоскреб отправился... в прошлое! За сотни лет до того, как на Североамериканский континент ступила нога белого человека... Две тысячи человек, в момент «темпорального» перехода находившихся в здании, вынуждены выживать в мире, где нет ни электричества, ни дорог, ни телефонов и холодильников. Всего этого в изобилии внутри здания — и все это необъяснимым образом продолжает работать, несмотря на отсутствие внешних источников энергии! Но надолго ли хватит?..

Рассказ представлял собой классический пример научной фантастики дебютанта: отличная сюжетная задумка — и полная беспомощность в логической разработке идеи. Впрочем, автор-новичок продемонстрировал другой талант, равно необходимый в этом жанре: не зная, как разобраться с созданной им же самим ситуацией, Лейнстер (тогда еще просто Уилл Дженкинс) «помогает» героям выправить ситуацию, в результате которой их здание провалилось в прошлое. Небоскреб благополучно возвращается в свое время — и точно в тот момент, когда «провалился», — после чего рассказам невольных путешественников во времени уже, ясное дело, никто не верит.

Свой путь в научной фантастике Лейнстер, подобно многим дебютантам, начинал с произведений короткой формы[1], где во главе угла стояло какое-то невиданное техническое изобретение или фантастическое событие, часто сопряженное с детективным сюжетом.

Таковы, например, ранние рассказы писателя — «Тьма на Пятой авеню» (1928), «Город слепых» (1929) и «Буря, которую нужно остановить» (1930). Во всех трех действует типичный «безумный ученый» (mad scientist), создающий различные зловещие устройства, необходимые ему и поддерживающей его мафиозной «крыше» для борьбы с конкурентами и полицией. В первых двух рассказах это прибор, способный поглощать все световые лучи на ограниченной площади (побочным эффектом стало почему-то ее резкое нагревание, хотя по идее должно бы происходить обратное!); в третьем — средство управления бурями и штормами. Однако, кроме авантюрного сюжета, во всех трех рассказах присутствует еще нечто — какой-то еле обозначенный символ, дух чего-то более значимого, чем просто схватки «правильного» детектива со зловредным изобретателем. При желании можно прочесть «Тьму на Пятой авеню» как битву людей с тьмой аллегорической — с невежеством, злом...

Кстати, в большинстве произведений Лейнстера главное для автора — это битва, процесс, а не окончательная победа героев. Да и «битву» писатель рассматривает не в чисто военном смысле, а скорее как столкновение, противостояние, преодоление, контакт с неведомым — будь то представители иной цивилизации, явления природы или просто фантастические обстоятельства.

Таков переведенный на русский язык ранний рассказ Лейнстера «Проксима Центавра» (1931), в котором более чем традиционный для американской science fiction сюжет: нашествие космических монстров — освещен с не совсем обычной точки зрения. А именно, с точки зрения разумных инопланетных растений-людоедов, которые высаживаются на Земле не из-за каких-то там инфернальных побуждений, а движимые простым... голодом: запас «мяса» на их родной планете исчерпан. Получается, что мотивы завоевателей при всей внешней «неаппетитности» — не более аморальны, чем наша любовь к сочным отбивным или сушеной вобле![2]

В этой же связи можно упомянуть и хорошо известную российскому читателю короткую повесть «Исследовательский отряд» (1956), — единственное произведение Лейнстера, удостоенное премии «Хьюго». В этом произведении, вошедшем в цикл «Колониальное исследование» (опубликован отдельным изданием в том же году), земным колонистам на другой планете приходится налаживать сотрудничество с мутировавшими гигантскими бурыми «мишками». На русский язык переведены многие лучшие рассказы писателя, построенные по той же схеме: «Одинокая планета» (1949) — оригинальное предвосхищение лемовского «Соляриса», «Замочная скважина» (1951), «Критическая разница» (1956), «На двенадцатый день» (1952), «Парламентер» (1946), «Чужаки» (1928), «Этические уравнения» (1945).

Из до сих пор не переведенных рассказов хотел бы выделить замечательную психологическую новеллу «Странный случай Джона Кингмана» (1948) — о параноике, проведшем в сумасшедшем доме 162 (!) года, после чего начальство наконец сообразило, что с их пациентом что-то неладно (и верно: тот оказался инопланетянином!).

Не чужд был Лейнстер-новеллист и сатире. В качестве примера можно привести его блестящий рассказ, также известный нашему читателю, — «Компьютер по имени Джо» (1946; у нас рассказ публиковался также как «ЭВМ «Джонни» и «Логический компьютер по имени Джо»).

В этом произведении писатель достаточно рано (для научной фантастики в целом) обратил внимание на перспективы не человекоподобных роботов, а компьютерных систем! Лейнстер называет их «логиками», что звучит вполне неплохо для времени, когда слово «кибернетика» еще не вошло в повседневную речь, тем более «компьютер»! Фактически это современные компьютерные терминалы, связанные с разветвленными сетями, — коммуникационной, информационной и, так сказать, «медиаразвлекательной». Простым касанием клавиш владелец такой системы может переключиться с просмотра телевизионной программы на разговор с друзьями по «визиофону», с получения последних метеосводок и данных о биржевых сделках — на то, что мы сегодня назвали бы «текстовым редактором»...

В электронной памяти логиков встроены некоторые предохранительные «цепи безопасности», исключающие как бунт самих этих устройств против человека, так и общественно-опасное или просто преступное использование их человеком. Да только вот беда нашелся среди логиков один, по имени Джо, развивший свой искусственный интеллект настолько, что смог преодолевать эти барьеры — и научил это делать своих электронных собратьев! Далее начинается очевидный кошмар, начиная с простого распространения меж логиками сплетен об их хозяевах и заканчивая «уроками», как грабить банки или совершать стопроцентно нераскрываемые убийства...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});