Сольник - Юрий Шевчук

соскочивший с дороги, упавший на полном ходу…

Соскочивший с дороги, упавший на полном ходу,Все для драки готово, с землею спиною к спине,Я смотрел на настигшее время и в смертном бредуПрошептал твое имя, и мир обратился во мне.

Что-то было, не помню, еще, их глаза-голосаЧьи-то рвали дома, кто-то вешал и бил фонари,Над Москвою горели непроданные небеса,Мы смотрели на них, задыхаясь от этой зари.

Так тревожно любить — ворожили на мне не дышаТвои лица и пальцы, врачи отрезали грехи.В нашей длинной стране дураки умирают спеша,Чтобы, снова родившись, писать неземные стихи.

Я пронес твое имя, назвал берега всех дорогВерным словом Любовь, с запятыми —                    прощай и прости.На стальных облаках косит прошлое                    ревностный Бог,Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.

оттепель

Плюс один, ноль, плюс два, почернела Зима,раскумарил Январь мир, сошедший с ума!С юга ветер приполз, неспособный на бег,пожирает, дохляк, пересоленный снег.А за ним, как чума, — Весна!

А на Невский слеталася стая сапог,а на Невском такая стоит кутерьма,а над Невским в глазок наблюдает тюрьма,состоящая из одиноких мужчин,не нашедших причин дарового тепла.Непонятна весьма — Весна.

Из Сайгона-влагалища, как тараканище,выполз на свет, собирая рубли,волосатый пескарь: «Налетай, хиппари!Продаю за бесценок свои попурри!»

А в каналах вода отражает мосты,и обрывы дворцов, и колонны-леса,и стога куполов, и курятник-киоск,раздающий за так связки вяленых роз!

А культура, вспотев в целлофане дождей,объявляет для всех Ночи Белых Ножей,и боимся все мы, что дойдем до войны…Виновата она — Весна.

Эй, Ленинград,Петербург,Петроградище,Марсово пастбище,зимнее кладбище,отпрыск России,на мать не похожий,бледный, худой,евроглазый прохожий.Герр Ленинград,до пупа затоваренный,жареный, пареный,дареный, краденый.Мсье Ленинград,революцией меченный,мебель паливший,Дон перекалеченный.С окнами, бабками,львами, титанами,липами, сфинксами,медью, «Аврорами».Сэр Ленинград,Вы теплом избалованы,Вы в январеуже перецелованыжадной весной.Ваши с ней откровениявскрыли мне венытоски и сомнения.Пан Ленинград,я влюбился без памятив Ваши стальные глаза…Напои допьяна, Весна.

в иерусалимском серебре…

В Иерусалимском серебре,Одета в ночь, судьбу и камни,Ты помолилась о заре,Но в небесах закрыты ставни.

Ты вспоминала обо мне,Не знала, что настолько грешенВ Иерусалимском серебреВид голых яблонь и черешен.

черный пес петербург

(1992)

Черный пес Петербург — морда на лапах,Стынут сквозь пыль ледяные глаза.В эту ночь я вдыхаю твой каменный запах,Пью названия улиц, домов поезда.Черный пес Петербург — птичий ужас прохожих,Втиснутых в окна ночных фонарей.На Волковском воют волки, похоже,Завтра там будет еще веселей.

Черный пес Петербург — я слышу твой голосВ мертвых парадных, в храпе замковТвои ноты разбросаны всюду, как волос,Капли крови на черствых рублях стариков.Черный пес Петербург — крыши, диваны,А выше поехавших крыш — пустота.Наполняются пеплом в подъездах стаканы.В непролазной грязи здесь живет чистота.

Черный пес Петербург — рассыпанный порохТайн этих стен, гробовой тишины.Дышит в каждом углу по ночам странный шорох,Здесь любой монумент в состоянии войны.Черный пес Петербург — время сжалось луною,И твой старый хозяин сыграл на трубе.Вы молчите вдвоем, вспоминая иноеРасположение волн на Неве.

Черный пес Петербург — ночь стоит у причала.Завтра в путь, и, не в силах судьбу отыграть,В этой темной воде отражение началаВижу я, и как он, не хочу умирать.Черный пес Петербург — есть хоть что-то живоеВ этом царстве обглоданных временем стен?Ты молчишь, ты всегда в состоянии покоя,Даже в тяжести самых крутых перемен.

Этот зверь никогда никуда не спешит.Эта ночь никого ни к кому не зовет.Только я, только ты,Только сердце,Наше сердце поет…

расстреляли рассветами память…

Расстреляли рассветами память, бредущую в поле,Исходили всю воду, а берега до сих пор нет.Поменяли не глядя на счастье свободную волюДа пожгли фонари, не познав, где кончается свет.Я не сплю, мое время, как смертник, скребет по бумаге,Я в конюшне для птиц, я в плену отношений ко дну.У бездомного пса видишь больше ходячей отваги,Как, подняв свою лапу, он лечит больную страну.Сколько веры в огне,                    сколько верности в тающем снеге…Так темно, я в аду иль за пазухой брата Христа.Ты бросаешь цветы на могилу, запутавшись в неге,Я лечу, как солдатики в счастье, с гнилого моста.Съели жизнь в одночасье, десерт —                    как всегда, будет голод,Мы бросали слова в рок-н-ролл, как незрячих щенков.Рано утром в тумане теплом отражается холод —Блеск ненужных и сданных в уценку счастливых подков.Я не знаю, как жить,                    если смерть станет вдруг невозможной.Память вырвать не просто,                    как выклянчить песнею дождь,Имена на дверях перелистывая осторожно,Не заметишь, как на пол гербарием выскользнет вождь.Раздарил всем по сердцу, себе ничего не оставил,Чьи-то звезды вокруг, а мои перекрестки пусты.Вот и кончился бал, я последнее в брюки заправил,Мы поклонникам вместо автографов ставим кресты.Золотая луна цвета спелого, зрелого яда,Как стрелок за окном,                    целит мне в оловянную грудь.Все года — по домам,                    провожаю последнего взглядом,Твое вечное, знаю, запомнит и наше чуть-чуть…

сериал

В неясном сером платьеВ тумане беломСтояла девушка —Жевала хлебушко.На лиственнице рядомВисело счастье,Повешенное костюмером.Оно пугало мертвыми ногамиИ синей талией.И девушке — прекрасной юной даме —Скабрезные стишки читало. Ей,Деве, было скучно,Пока усталый режиссерРугался с работягами,Пока художник сей кинокартиныПодкрашивал юдоль,Пока массовка прозябалаС бутербродами и флягами,А сценарист домучивал ей роль,Пока не вспыхнули софиты и акации,И пиротехник не избил минера,Пока из грязи выволакивали декорации,Пока водой холодной отливалиНетрезвого партнера…Ее душа была не здесь:Она мечтала.Эта взвесьНад ней плыла туманом белым,Цветами в чуде.Вздыхала девушкаО спелом Голливуде,О святой Венеции,О ковролине с Каннами,Где все со специями, специями, специями,О принцах с «Ягуарами»,Рулеткой и пиарами,Контральто и Гельвецием,Разбавленными океанами…

В неясном сером платьеВ тумане беломСтояла девушка —Жевала хлебушко.

энергия слабости

Энергия слабостиДля какого мотора служит?Бессилие перед надобностьюИли черствый хлеб на ужинЛюбовь и доброИли просто усталость от злаМоя энергия слабостиИзобретает философиюБесполезного ремеслаА в искусстве — слабостьТакое тонкое, нежное, постельное чувствоКорочеЛежишь на диванеЧитаешь про себя гадостиСмеешься и зришьКак в тебе переливаетсяМудрая энергия слабостиНа столе бутылка винаЧто это — трусость?Или проигранная война?Нет, просто ты чувствуешьКак целует тебя странаПоднимается плотьЧтобы родить молоко(Тут и до предательства недалеко)Но наблюдать, как растет слюнаВсепоглощающейВсесокрушающей радостиПомогаетМоя дорогаяЭнергия слабости.

заблудились в изгибах изгои…