Дневник наркоманки - Барбара Росек

Настроение в отделении сразу переменилось. Все стали приветливыми, разговоры о наркотиках прекратились. Котан предложил нам психологическую игру под названием «В день восьмого марта ровно через год». Мальчишки дурачились, придумывали, что они приготовят в подарок своим девочкам на свободе. Но про это лучше не писать.

9 МАРТА

С утра была психотерапия у Котана.

Вчера в третьей группе пили спиртное. Им запретили выходить. Дэнку с Кшисеком приняли. Они оба в Белой палате. Ума не приложу, как им это удалось.

Сюда устроиться очень трудно, мест мало, а наркоманов все больше и больше. И неизвестно еще, кому из них это лечение пойдет на пользу.

Сегодня Котан интересовался моим самочувствием. Я ему сказала, что с психикой у меня пока что паршиво. Психотерапия еще сильно давит на нервы, и эти бесконечные разговоры о наркотиках тоже. Но через это надо пройти, иначе не выкарабкаться.

Беата раздобыла клей и ходит под кайфом. Ей кто-то из третьей группы его дал. Котан нас убеждает, что в таких случаях мы обязаны выдавать даже друзей, чтобы сласти и их, и себя. Я не могу такое сделать. Может, когда-нибудь до меня и дойдет, что так надо, но сейчас я не пойду стучать на Беату. Я сама с ней поговорила. Предупредила, что в следующий раз заложу.

Она мне обещала, что больше не будет, но я ей не верю. Наркоману нельзя верить. Просто невозможно. Котан обругал нас психопатами. Но, по-моему, у него самого с головой не все в порядке. Хотя, может быть, это я просто на него злюсь.

11 МАРТА

Половина «двойки» сейчас в увольнительной. Я шатаюсь по отделению и чувствую — что-то со мной происходит. Какая-то тоска напала, только по чему тосковать-то? По наркотикам или по новой жизни?

Сплю плохо, часть лекарств мне отменили.

У нашей врачихи сегодня именины. Все наркоманы ее поздравили. Устроили общий завтрак. Иногда я даже забываю, зачем я здесь, но чаще всего то, что творится вокруг, просто не дает об этом забыть. Я сказала врачу о своем плохом сне. А она ответила, что не может до бесконечности травить меня таблетками, потому что у меня очень ослабленное сердце и в конце концов все само собой наладится.

Я опять живу вместе с Даккой, с нами еще Дзика. Котан очень любит Дзику. Он ее дольше всех лечит.

Котан предложил нам с Беатой перейти на «тройку». Я отказалась. Еще не чувствую себя в силах. Эти свободные уходы и отлучки — слишком большой соблазн. Котан сказал, что мне понадобится около шести месяцев, чтобы привести в норму психику.

Данка с Кшисом с утра валяются в одной постели. Сексуальная жизнь в отделении процветает. Здесь есть и супружеские пары, но не только. Некоторые даже с детьми. Бывает как-то неловко, когда натыкаешься на парочку, занимающуюся любовью. Официально здесь против этого борются, но, честно говоря, как с этим можно справиться?

Сегодня ночью жизнь в отделении бурлила. Все разбрелись по парам, и я из-за них никак не могла заснуть. К Беате пришел Марек, но только так, поговорить.

16 МАРТА

Беата перешла на «тройку». Теперь мы с ней редко общаемся. На терапии Котан рвал и метал. Взгрел Данку за блядство. (Его слова). Потом спрашивал, когда мы, наконец, намерены по-настоящему начать лечиться. Распределял увольнительные. Беату отпускают в первый раз, я пока не захотела, побоялась. Скорее всего, сейчас это закончилось бы наркотиками. Мне страшновато за Беату. Она едет вместе с Мареком.

Вечером я разговаривала с пани Стасей. Мне с ней очень легко. Она из тех немногих людей, которые знают, как обращаться с наркоманами.

20 МАРТА

Котан бесится. С «тройки» сбежала Ханя. Беата тоже хотела убежать, но я ее удержала. Со мной разговаривал Котан. Он сказал, что на терапии я всегда молчу, поэтому он еще мало обо мне знает и не может по-настоящему мне помочь. Говорил, что я сильно влипла, но что у меня еще есть шанс.

Да, я неизлечима. Мы все неизлечимы, поэтому нам тем более уже больше ни за что нельзя снова влипать. Потому что, если мы сорвемся, то тогда уже точно нам всем крышка. Я прекрасно это знаю, но все равно взяла и сделала то, что сделала: Данка с Кшисеком готовили «макивару» Я их накрыла и, вместо того чтобы сообщить Котану, попросила и для себя порцию. Они мне дали, и вот я под кайфом. Сразу почувствовала себя лучше. Теперь надо прятать свои увеличенные зрачки от бдительных взглядов воспитателей.

21 МАРТА

Сегодня все повторилось. Это сильнее меня. Совесть мучает, что опять всех вокруг обманываю, но удержаться не хватило сил.

Я разговаривала с пани Стасей. Она говорила, что скоро уйдет отсюда, сменит работу. Ей кажется, что здесь могут работать только молодые энтузиасты, которые еще верят, что нас можно вылечить. Я с ней согласна. Самочувствие у меня преотличное. Наркотик сильнее действует на прочищенный организм.

22 МАРТА

Половина народа с «двойки» наглоталась салицила. Но это моментально вскрылось, потому что от них ото всех страшно разило. Для меня салицил — это уже перебор. Но наркоману всегда нужно хоть чем-то подзарядиться. У Котана уже не хватает на них сил. Он не стал их наказывать, потому что завтра они должны ехать домой на праздники. Но, в конце концов, мне кажется, он с ними справится. Котан все время ищет новые методы, новые решения. Иногда, правда, ошибается, но, может быть, у него все-таки что-то и получится. Пока что в аптеках запретили молодежи продавать салицил. Насосы нам тоже не продают. И даже обезболивающие порошки отказываются отпускать. Но до столицы рукой подать, так что все проблемы можно решить и другими путями. Персонал тоже про это знает.

26 МАРТА

На время праздников нас перевели в Белую палату. Осталось всего несколько человек. Все остальные уехали домой. Я побоялась ехать. Слишком рискованно. Могла бы не вернуться. Приехали родители. С мамой мы встретились вполне нормально. Но что она чувствовала на самом деле, можно только догадываться.

28 МАРТА

Народ потихоньку возвращается. Данка и Кшисек приехали подогретые. И попались вместе со своим товаром при первой же проверке. У них нашли подмешанную в джеме сгущенную «макивару».

Я так ждала этого товара. Кажется, со мной опять творится что-то неладное.

Болит голова. Я начинаю себя здесь кошмарно чувствовать. Сама не знаю, почему. Наверное, меньше стала верить в лечение. Не вижу смысла продолжать такое существование. Хочу выписаться. Врачиха говорит, что я очень неразговорчивая. Ей не нравится эта моя закрытость.

29 МАРТА

Данку и Кшисека выпустили из Белой палаты. Почему так быстро, не знаю. Беате разрешили свободно уходить и приходить, и Данка подговорила ее поехать в деревню за маком. Объяснила подробно, как добраться. За все уже было заплачено, и Беата привезла мешок соломки. Мы втащили его через окно, а вечером все, кто был в курсе, уже ходили подогретые, и я тоже.

30 МАРТА

Подогрев идет полным ходом. Я обманула Беату, сказала, что сегодня мы ничего не готовили. Не хочу, чтобы она в это втягивалась. А сама понемногу начинаю раскисать. Это из-за наркотиков. От них я как-то сразу размякаю, становлюсь страшно плаксивая, все меня раздражает. И тогда я стараюсь держаться подальше от людей

31 МАРТА

Наконец это случилось. Воспитатель раскопал весь товар и вместе с ним накрыл Данку, Кшисека и Артура. Но они сознались только насчет себя. А я сказала только, что про все знала, но не участвовала. Для меня самой это был шок. Котан тут же собрал всех на «сходку» и заявил, что наказывает нас не за нашу болезнь, а за вранье. Я не знаю, что мне делать. Признаться боюсь. Подвела я Котана.

4 АПРЕЛЯ

Меня в первый раз отпустили в увольнительную под присмотром Беаты. Но ведь это просто смешно. Беату точно так же тянет колоться, как и меня. Мы гуляли по Варшаве; побродили по знакомым закоулкам. Я зашла к пани Марии. Чувствовалось, что она меня осуждает. Кажется, она так и не может понять, почему я пошла этой дорогой, несмотря на то, что у меня и дома вроде все в порядке, и родители такие хорошие. Вышла я от нее какая-то пришибленная. Я никогда не рассчитывала, что кто-то меня за это похвалит, но сегодня почувствовала, что лани Мария абсолютно во всем обвиняет меня одну, а я с этим никак не могу согласиться. Мы с Беатой искали, где раздобыть наркотики. Но, может, это даже к лучшему, что не нашли. Обратно я возвращалась в кошмарном настроении!

5 АПРЕЛЯ

Тоска не проходит. Я ничего не делаю, а ведь есть столько интересных вещей, которыми можно было бы заняться. Наверное, это-то меня как раз и угнетает. Мне бы хотелось с кем-нибудь поговорить о моих проблемах, но я не доверяю людям. Мне хотелось бы вылечиться, но та моя гнилая жизнь меня все еще притягивает, и крепко держит.

Ночью Данка собралась бежать. Я ее убеждала, что это бессмысленно. Она осталась, но я и сама во все это больше не верю.

Не пойму, куда же меня все-таки клонит. То хочется лечиться, а то снова тянет на наркотики. И так без конце.