Наследный принц - Оксана Зиентек

Мстивою — ровесник. А ведь столько лет с тех пор прошло. Может, он так подурнел, что мы его при встрече и не узнаем?

— Так, сороки, хватит!

Нянюшка, видя, куда ведет разговор, решила вмешаться. Свои-то все свои, а не хватало еще, чтобы сплетня пошла, будто княжна жениха своего старым и безобразным обзывала. А долго ли, с этими свиристелками? Одной подружке шепнешь на ушко, а назавтра уже весь хоровод поет на все село. Надо будет сказать старшей обоза, чтобы при случае заменила попутчицу на кого-нибудь поспокойнее. Или хоть потолковее.

Случай представился на ближайшей стоянке. Останавливать большой обоз по каждому чиху было тяжело. Опять же, остановись, народ разбежится. А потом жди, пока все соберутся, пока снова в порядок выстроятся да пока тронутся. Поэтому на обед останавливались, просто съехав на обочину дороги. И обедали тем, что запасли с утра. На ужин же и ночлег останавливались в крупных усадьбах. И каждый шляхтыч в округе считал за честь принять княжну или людей из ее окружения.

Так что, когда вечером обоз остановился в богатой усадьбе, нянька поделилась своими тревогами с пани Мераной. Почтенная вдова была старшей над женской частью обоза до самого Пограничья, где к обозу присоединится княжья сестра с семьей. Они-то и будут передавать молодую жениху в столице заксов. Пани Мерана была женщиной почтенной и, что главное, понятливой. Она внимательно выслушала нянькины тревоги и пообещала еще раз поговорить с девушками, чтобы не забывались. Скоро граница, а уж там чужих ушей и глаз будет не в пример больше.

Сейчас же пани Мерана вместе с волхвом была занята другими делами. Почти в каждом поместье, где останавливался обоз, народ стекался со всей околицы, желая одарить княжну подарками к свадьбе.

— Так нам скоро телег не хватит, — озабоченно жаловалась Мерана воеводе, сопровождавшему обоз. — И не оставишь все это, обида будет смертельной, и с собой не потащищь. Ну вот скажите, зачем княжне у заксов наши рубахи? Где она их там носить будет? Лучше б просто полотном одарили!

— Не сердись, хозяйка, — посмеивался воевода, лениво подставляя лицо вечернему солнышку. — Княжны подарки, ей и решать. Захочет, будет дома при муже в одной рубахе ходить. В ее покоях ей никто не указ. Захочет, отошлет обратно в Любице. Княгиня найдет, кого одарить. А то просто отдадим знакомым купцам, те у заксов на ярмарке расторгуются.

— Ну, хоть так…

А перед тем, как подарок попадал на телеги с приданым, его пристально осматривали по очереди волхв, воевода и сама пани Мерана. И только убедившись, что ничего вредоносного в подарке нет, укладывали вещь в сундуки, к остальным.

На следующее утро недовольная Предслава ехала в повозке с девушками, а княжну в дороге развлекала разговорами серьезная Любина. Довольная нянька позволила себе даже недолго подремать под девичьи разговоры. Темнокосая Любина была одной из любимиц княгини.

Спокойная, рассудительная девушка из хорошей семьи к своим семнадцати годам давно бы уже нашла себе пару. Но по просьбе князя Любомира ее лишние пару лет придержали в девицах, чтобы потом выдать замуж за одного из ближников кронпринца. Она, по княжеской задумке, должна была в числе других девиц остаться при княжне. Ближним кругом — опорой и защитой.

Так, сменяя в дороге одну собеседницу на другую, княжна постепенно подъезжала к границе. Перед самой границей отряд свернул, чтобы проехать через город. Здесь княжна отдохнет с дороги, отоспится у родной тетки, отмоется в бане. И уже послезавтра Либуше ждут на той стороне реки, у наместника заксонского короля.

Тетку Либуше помнила плохо. Ее выдали замуж задолго до рождения княжны. Да и пожила она в княжеском замке совсем немного, будучи дочкой от младшей жены. Так что даже у старых слуг расспрашивать было бесполезно. Пару раз тетка приезжала с семьей в Любице, но брата с семьей только навещала, всегда останавливаясь у материной родни. Однако, князь настоял, чтобы именно сестра, которая с мужем-воеводой сидит на самой границе, сопровождала его дочь к заксам.

По его словам, лучше, чем княжна Добыслава, за Либуше не присмотрит никто. Все-таки, у нее на той стороне реки и сваты, и приятели. Она не только новости из Люнборга знает, но и местные сплетни (которые, как известно, тоже не на пустом месте рождаются). Поэтому отправлена была Либуше из дома со строгим наказом жить своим умом, но к теткиным словам прислушиваться.

Вечером, пока доехали до Ставенова — городка, где сидел воеводой теткин муж, сил на долгое разговоры уже не осталось. Либуше пани Мераной, нянькой и парой доверенных девушек разместили у тетки, остальных разобрали на постой горожане. Воевода Богувер приставил дополнительную охрану к повозкам с приданым и отправил всю честную компанию спать.

Наутро княжна имела возможность получше рассмотреть родню. Тетка Добыслава была статной молодой женщиной, смешливой и очень подвижной, несмотря на четырех почти взрослых детей. Ее муж, воевода Богувер, происходил из давнего княжеского родя глинян, так что сидел он воеводой, фактически, на своих собственных землях. Как он рассказал походя, их деревни лежали менее чем в дне пути от города. Как раз по берегу пограничной реки.

Старшие сыновья их, чтобы освободить место для гостей, были временно отправлены к дружине. И должны были подойти попозже, после тренировки. Как объяснила тетка, старший — Мечислав — будет сопровождать их и дальше. «Заодно, с невестой лишний раз увидится. Род ее отца тут недалече, за речкой сидит». Воеводич Воемир останется в городе, как и младшие — Людмила и Вельмир. Последний, хоть и доказывал изо всех сил, что он — уже совсем взрослый, но его отец высказался однозначно: «Нечего отроку у матери под ногами путаться».

— Надо попросить дружинных, чтобы заняли мальца, — со смехом пересказывала воеводина Добыслава утренние баталии, обихаживая племянницу. — А то ведь сбежит, как и собирался.

— А почему бы его и правда не взять? — Спросила Либуше, примеряя очередное платье. Сейчас ей предстояло принять поклоны и подарки от купцов и почтенных горожан, поэтому выглядеть надо было соответственно.

— Потому что делать мне больше нечего, за мальчишкой восьмилетним приглядывать, — походя отмахнулась тетка, самолично прилаживая на голове Либуше традиционный убор невесты. — Я и Людмилу потому не беру. По заксонским законам ей, конечно, рановато замуж. Но пристанет кто из знатных