Портрет Лидии - Алан Милн

— Нам, разумеется, понадобится второй свидетель, — заметил Артур.

— Так нас двое, не так ли? — спросила Лидия. — Вы и я. В чем дело?

Он и представить себе не мог, что ктото не знает простых истин, известных любому начинающему юристу. Он улыбнулся, как улыбаются неразумному ребенку.

— Видите ли, свидетель не может упоминаться в завещании. Нам нужен еще один никак не связанный с вами человек. К примеру, служанка.

— Папа, ты это знал?

— Меня никогда не интересовали премудрости законе, — с достоинством изрек мистер Клайд. — Я оставляю их вот этому молодому человеку.

— Но у нас нет служанки! — воскликнула Лидия. — К нам приходит женщина, но она болеет и на этой неделе не придет… что же нам делать?

— Ктонибудь из соседей?

— Мы с ними практически не знакомы. Папина болезнь… О, если б я знала, то захватила бы и Роджера!

— Раз уж не захватила, я предлагаю самый простой выход. Почему бы тебе не съездить за ним?

— Но папа! — она взглянула на часы. — Половина девятого, я смогу вернуться только без двадцати десять. Неудобно заставлять мистера Карстерса так долго ждать…

— Ему придется ждать гораздо дольше, если ты будешь тыкаться в дома к незнакомцам и уговаривать их поехать кудато в темную, холодную ночь. Возможно, ты никого и не найдешь. О мистере Карстерсе не волнуйся, я за ним пригляжу. Вы играете в шахматы, мистер Карстерс?

— Да, в общем, я… э…

— Так вот, если эта игра вам нравится…

— Да, очень.

— Тогда, дорогой мой, вы — не единственный в этом доме шахматист. А ты не теряй времени, поезжай.

— Если вы действительно не возражаете, Артур…

— Все нормально, Лидия.

— Вы такой милый, — она нежно улыбнулась ему, искоса глянула на свой портрет, добавила шепотом. — Я буду за вами наблюдать. Иногда посматривайте на меня, — и сжала его руки.

Мистер Клайд уже усаживался за столик с шахматной доской.

Партия вышла странная. Необычность фигур, постоянное присутствие Лидии, желание взглянуть на нее, мешавшее сконцентрироваться на игре, ощущение, что каждый ход — ошибка, за которой последует разящий контрудар… и в конце концов в голове остались только мысли о прекрасной и желанной Лидии. Партия завершилась аккурат в тот момент, когда по гравии подъездной дорожки зашуршали шины: старик полностью контролировал ситуацию.

— Тридцать пять десятого! — радостно воскликнула Лидия. — Я побила наш рекорд, Артур!

— Должен подтвердить, что побила, — воскликнул Платт. — Добрый вечер, Карстерс. Меня до сих пор трясет.

Артур кивнул ему, как должно кивать семейному адвокату при появлении нежеланного родственника, с которым, однако, приходится вести дела.

— Хорошо, что ты смог приехать, старина, — мистер Клайд пожал Платту руку. — А теперь, мистер Карстерс, говорите, что мы должны сделать.

— Покажите, в какой строке я должен расписаться, — Платт достал ручку, и следите, как я пишу свою фамилию. Вы удивитесь.

На завещании появилась подпись: «Филип Клайд», которую заверили два свидетеля.

— Тяжелый труд, я просто без сил, — Платт убрал ручку. — Надо бы выпить, Лид.

— Только самую малость, потому что тебе везти нас назад.

— Согласен.

— И у тебя дорога займет ровно сорок пять минут.

— Если она вам чтото говорит, Карстерс, не спорьте, просто выполняйте.

— Артур? — ее рука с графинчиком виски застыла над стаканом.

— Чутьчуть, — нервно откликнулся он. Раньше пробовать виски ему не доводилось.

— Вот. И еще меньше для меня. Я люблю ездить быстро, но не люблю, чтобы меня мчали, как на пожар. Мы спокойно посидим на заднем сидении, не подпрыгивая до потолка. Поедем через Бартон Лэнгли, Роджер, этот путь более удобный.

— Как скажешь.

Поднялась луна, чуть рассеяла ночную тьму. Артур и Лидия сидели вместе, укрывшись пледом, держась за руки. Он видел лишь ее лицо на расстоянии вытянутой руки, ее портрет на стене и удивительное будущее в котором они никогда больше не разлучались…

— «Чаша и колокола», — Платт остановил автомобиль. — Для меня путешествие закончилось. Лид, ты сама сможешь отвезти Карстерса домой. Доброй ночи вам обоим.

— Спасибо тебе за все, дорогой, я так тебе признательна.

Платт вылез из машины, помахал им рукой и скрылся за дверью паба. Лидия пересела за руль, Артур устроился рядом с ней. Он пансиона их отделяли лишь несколько сот ярдов. НА улице не было ни души. Она повернулась к нему, протянула руки. Он приник к ней, неуклюже ткнулся губами в щуку, шепча: «О, Лидия, Лидия!» Она направила его рот к своему. Никогда он не пребывал в таком экстазе. Ему просто хотелось умереть в ее объятьях, чтобы душа медленно слетела с его губ и упокоилась на ее!

Артур уже задыхался, когда она освободила его. Самодовольно улыбнулась.

— Лучше, чем какието деньги, не так ли? — и тут же добавила. Дорогой, тебе пора, — она перегнулась через него, открыла дверцу. — Быстро!

— Я тебя увижу… скоро?

— Я очень на это рассчитываю, — вновь улыбка. — Через день или два. До свидания, дорогой, и позволь еще раз поблагодарить тебя. И и представить себе не сможешь, как ты мне помог.

Он ступил на тротуар, она захлопнула дверцу, помахала рукой и умчалась. ОН же поплелся в свою маленькую комнатушку. Часы показывали половину одиннадцатого. Лишь на три коротких часа он перенесся в новый, удивительный мир. Артур разделся. Лежал в темноте и видел ее портрет на стене.

* * *

Случилось это во вторник. А в четверг утром его вызвали к мистеру Маргейту. В кабинет он входил с дурным предчувствием, которое преследовало его с того знаменательного вечера. Он опасался, что совершил чтото недостойное и может понести за это наказание. Компанию мистеру Маргейту составлял незнакомый Артуру мужчина.

— Доброе утро, Артур, — поздоровался с ним мистер Маргейт.

— Это — инспектор Уэллс. Оставляю тебя с ним. Ответь на его вопросы и помоги, чем только сможешь.

В полном недоумении, встревоженный необходимостью общения с полицией, но и испытывающий безмерное облегчение (всетаки не опорочил профессию солиситора), Артур ждал.

А инспектор небрежно уселся на край стола мистера Маргейта, болтая одной ногой в воздухе. Коренастый, приятный мужчина, с мелодичным, но уж очень усталым голосом.

— Всего несколько вопросов, — начал он. — Ничего больше, — он дружелюбно улыбнулся. — Мне, конечно, не положено предлагать вам присесть в вашей конторе, но так, наверное, будет удобнее.

Артур сел.

— Пока не буду говорить, чем вызваны мои вопросы. Если вы догадаетесь, что ж, вы — адвокат и знаете, что такое конфиденциальность. Эта так?

— Разумеется.

— Вы знакомы с неким Платтом? Роджером Платтом?

— Встречался с ним раз или два.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Во вторник вечером.

— Где? В котором часу?

— Примерно в половине одиннадцатого, входящим в паб «Чаша и колокола».

Инспектор долго молчал, покачивая ногой.

— Я стараюсь получить подтверждение его показаний, касающихся того вечера. Среди других людей, которые его видели, упоминаются некие друзья, Клайды, которые живут в Нортон-Сент-Джайлсе, и вы. Что вы можете сказать по этому поводу?

Артур все рассказал.

Инспектор улыбнулся.

— Как я понимаю, дама — писаная красавица.

Артур покраснел.

— Да.

— Раз уж вы смогли проехать пятьдесят миль глубокой ночью с дамой, вас не затруднит проехать те же пятьдесят миль с полицейским инспектором солнечным утром?

Артур с радостью ухватился за это предложение. В голосе его звучал щенячий восторг.

— Вы хотите, чтобы я поехал с вами в Нортон-Сент-Джайлс?

— Совершенно верно. Я предполагал, что вы откликнитесь с энтузиазмом.

Артур вновь покраснел.

— Все лучше, чем сидеть в конторе.

— Несомненно. Еще вопрос, и в путь. Вы разумеется, присягнете, что ваши друзья, Клайды, честные и благородные люди?

— Естественно!

— Хотя встретились вы с ними только во вторник. Что же, не буду говорить, что вы ошибаетесь. И насчет мистера Роджера Платта вы скажете то же самое?

— Ннет, — ответил Артур. — Пожалуй, что нет.

— Не скажете… и вновь я не говорю, что вы ошибаетесь. Видите ли, полиция не может приходить к таким скоропалительным выводам. Для полиции каждый мужчина может быть лжецом, как и каждая женщина. Я не могу принимать за истину в последней инстанции ни показания Клайдов, ни Платта, ни ваши. Но, если вы все говорите одно и то же, возможно, сие соответствует действительности. Вы вот только что сказали мне, что во вторник вечером, в девять тридцать пять Платт был в определенном месте, вместе с вами мистером и мисс Клад. Если он там был, то в четверть десятого не мог находится в другом месте, на расстоянии тридцати пяти миль от Нортон-Сент-Джайлса, и тогда он более меня не интересует. Поэтому мы, с вашего разрешения, только удостоверимся, что вы сказали правду, то есть в девять тридцать пять находились в Нортоне. Надеюсь, вас это не обидит?