Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

лишь Женечкой — младшей сестренкой лучшего друга. У нас семь лет разницы. На тот момент это целая жизнь. Я это понимала. И ждала. Ждала, пока подрасту… Ждала и страдала каждый раз, как узнавала, что у него девушка… Внимала каждому брошенному на меня взгляду, упивалась крупицами получаемого от него время от времени внимания, мечтала ночами о нем и никого другого не замечала..

А когда мне было семнадцать узнала, что Слава женится на Инессе и решилась признаться ему…

Восемь лет назад

Достав из сумочки зеркало я, кажется уже в сотый раз, проверила не осыпалась ли тушь. Не осыпалась. И стрелки на месте. Я их два часа рисовала, чтоб вышли ровные и одинаковые. С ними я выгляжу старше, а глаза мои — больше и выразительнее. Но какой в этом толк, ведь они карие. Скучного цвета, не то что у этой Инессы.

Я вдоль и поперек изучила ее социальную сеть. Каждую фотку. У Инессы ярко-голубые глаза, светлые от природы прямые волосы и тонкое лицо с высокими скулами. Мне с моими тусклыми непослушными кудрями темно-русого цвета, скучным цветом глаз и пухлыми щеками до нее как до луны. А уж фигура… Инесса невысокая, с большой грудью и крутым изгибом бедер, а я… Долговязая и тощая, как банан. Я уже и капусту ела и упражнения специальные делала — все без толку. А, если набрать пару килограмм, то они откладываются на талии и в щеках, черт бы их побрал и никак не в груди и ягодицах. Это уже проверено.

А еще она старше. На четыре года. Ей двадцать один. А мне всего семнадцать…

Так, ладно. Нечего об этом думать. В этом платье-мини и еще и на каблуках у меня ноги от ушей. Длинные волосы уложены волнами не хуже, чем у Ангелов “Виктории Сикрет”. Зря я что-ли столько роликов в Интернете смотрела? Губы у меня почти как у Анджелины Джоли, причем свои, а не надутые гелем. Макияж, маникюр…

За те двадцать минут, что я ждала Славу у дверей бизнес-центра, в котором находилось агентство по недвижимости, в котором он работал риелтором, на меня уже трое парней посмотрели… Да и одноклассники вниманием никогда не обделяли. Особенно этот Ромка Яшин. Он готов для меня вообще на все с девятого класса. Мог бы, так бы и вообще учился за меня. А год назад даже в драку полез. Причем не абы с кем, а с Климом Черненко и его дружками. Которые, между прочим боксеры…

— Угу. Сравнила ботана-Яшина со Славой, — буркнула себе под нос.

Ромке до Славы как до небес. И дело даже не в его толстых очках и нескладной долговязой фигуре по сравнению с красивым, как греческий бог, Славой… Дело в том, что…. Это же Слава. С ним никто и никогда не сравниться. Его никем не заменишь, он такой один. Особенный.

Пару дней назад проведать родителей заходил Вадик и между делом обмолвился, что Слава и Инесса скоро поженятся. Сказать, что меня словно громом поразило — это ничего не сказать. Хорошо хоть ни брат, ни родители не заметили моего состояния.

В первую ночь я рыдала, вторую просто не спала, а в третью решила действовать. Слава не должен жениться на Инессе. Она его не любит так, как я. Это же очевидно. Его никто так, как я не полюбит.

Именно поэтому я и ждала его сейчас под бизнес-центром. Колени дрожали, ладони потели и я то и дело вытирала их бумажной салфеткой. Во рту была пустыня, хоть я выпила уже целую бутылку воды.

В какой-то момент дверь открылась и вышел Слава. В светло-сером костюме и белой рубашке с уложенными гелем темными волосами и чисто выбритым квадратным подбородком он выглядел таким взрослым и красивым, что дух захватывало.

— О, Женечка, — белозубо улыбнувшись, он шагнул навстречу. — А ты что тут делаешь, малышка?

Вот он этот момент. Вот сейчас я и должна сказать. Но слова застряли в горле, а перед глазами заплясали черные точки. Одно дело признаваться в любви и просить не жениться на другой стоя в ванной перед зеркалом и совсем другое сказать об этом Славе в лицо. Прямо сейчас.

— Женечка? — он заглянул мне в глаза и я потерялась в его изумрудном бездонном взгляде, — Что-то случилось?

— Ты…. Ты женишься скоро, да?

— Женюсь, — улыбнулся он. — Через две недели. В субботу как раз хотел приглашения отдать. Приходи, Женечка. Мы с Инессой будем рады тебя видеть.

Рады они будут. Злые слезы обожгли глаза.

— Не приду, — выдавила я.

— Жалко…

— Слава, пожалуйста, не женись на ней, — выпалила я.

— В смысле? — прямые брови удивленно сошлись на переносице. — Это какой-то прикол, да? Вадька надоумил?

И обвел взглядом улицу в поисках притаившегося где-то моего брата.

— Дело… Дело не в Вадиме, Слав, — как же тяжело давались слова.

Губы дрожали, как и руки, и колени и все тело. Солнечный летний день, а я дрожала, как осиновый лист. Язык прилип к небу, сердце выскакивало из груди.

— А в чем? — Слава весь подобрался.

— Я люблю тебя, Слава, — из последних сил выдохнула я и, обняв его за шею, поцеловала в губы.

То есть как поцеловала? Прижалась ледяными и дрожащими губами к его теплым. Позабыла напрочь все полученные из сериалов навыки. В реальности я же еще ни разу и ни с кем…

Слава не ответил. Стоял и не шевелился. А потом отпрянул…

— Малышка…, - склонившись, взялся за мои голые плечи своими широкими ладонями и заглянул в глаза.

Его зеленые, нет изумрудные глаза, были просто огромными и даже испуганными. Счастья от новости в них не было от слова совсем.

— Женечка… Я тебя очень люблю, но как сестренку. Младшую сестренку, понимаешь? Ты мне очень дорога, но не так…. Ты очень красивая, милая, умная… Ты скоро встретишь, обязательно встретишь хорошего парня. Самого лучшего. Полюбишь его, а он тебя.

— Мне никто не нужен… Только ты, Слава.

— Я Инессу люблю, извини, Женечка, — очень грустно, словно извиняясь, сказал он.

Отчаяние и обжигающий стыд затопили с головой. Я сбросила с плеч его руки.

— Давай я тебя домой отвезу, хорошо? Идем…

— Нет. Не трогай меня! Никогда ко мне больше не приближайся! Ты… Ты…

Столько всего хотелось сказать, но я не могла. Просто не могла. Со всех ног бросилась прочь куда глаза глядят почти не видя дороги от слез. Слышала, как Слава зовет и сгорала от стыда. От страха дрожала, что придется смотреть ему