Открой меня! Нереальная проза - Галина Долгая

Я хмыкнула.

– Я видела и с восемью. Странный у вас бог какой-то… Сколько же у него рук на самом деле?

«Две…» – тихий шепот раздался в моей голове.

Я пригнулась от неожиданности, что не ускользнуло от гида, который принял мое движение за попытку повторить одну из поз Шивы.

– Шива – особенный бог в индуистском пантеоне богов. Его называют Разрушителем, Космическим Танцором, Повелителем Времени. Смотрите!

Гид легко забрался на приступок и встал сбоку от барельефа, копируя движение, в котором застыл Космический Танцор: присел на правой ноге, левую поставил на носок, правую руку он поднял, так же как Шива, сжав в кулаке воображаемый барабанчик в форме песочных часов, а левую завел вперед, расслабив и опустив кисть.

– Похоже, – я щелкнула фотоаппаратом.

Гид тут же изобразил другую позу, изменив положение рук. Теперь одна из них, обращенная ладонью ко мне, словно останавливала от неверного шага, а вторая поднялась, как та, которой Шива сжимал трезубец.

– Видите! Каждая пара рук создает свое движение, содержащее глубокий смысл. В индийском искусстве нет случайных элементов – каждый изображенный предмет что-то значит. Крест, лепесток цветка или…

«Или взгляд…» – шепнул невидимый слушатель лично мне.

Я подошла ближе к барельефу, стараясь не подавать виду, что испугана странным звучанием чужой мысли в моей голове. Выражение лица Шивы, искусно вырезанное древним мастером в красно-коричневом камне, никак не отражало игривости его танцевальных поз. Казалось, что Бог Времени смотрит мне прямо в глаза и даже глубже. Я отвела взгляд.

Гид уже спустился и встал рядом со мной.

– Скульптор изобразил на этом барельефе восемьдесят одну позу Шивы, – молодой индиец не скрывал своего восхищения. – Не хотите тоже попробовать? – предложил он. – А я вас сфотографирую.

Я пожала плечами. Почему бы нет?.. Приглядевшись к скульптуре, я запомнила несколько поз, и тоже с легкостью забравшись на узкий карниз перед барельефом, встала рядом.

Присев, как Шива, я расправила руки и вдруг почувствовала особенную легкость в теле. Казалось, ветер подхватил меня под руки, и я воспарила над землей. В груди замер восторг, но мысли мои оставались серьезными, и лицо застыло в напряженной маске. Но мои руки!.. Я танцевала, с непостижимой скоростью меняя положение рук, и каждый раз при этом перед моим взором на какое-то краткое мгновение возникала мимолетная картина окружающего мира. Я видела прошлое человечества, его настоящее и будущее. Я видела разных людей, животных, растения, горы и океаны. И я слышала шепот – тот тихий и твердый голос, рассказывающий мне о времени, о его изменчивости и быстротечности.

Когда я закончила танец, то осознала, что стою рядом с разрушенной временем скульптурой, раскинув руки, а пальцы мои сложены в мудры. Гид смотрит на меня, застыв, как изваяние. Я шевельнулась. Индиец, словно, стряхнув с головы невидимое покрывало, встрепенулся и продолжил экскурсию.

Вечером, сбросив все фото дня на ноутбук, я с удовольствием рассматривала свои фотографии. Вот небольшой, но весь украшенный фигурками богов и нимф, старинный индуистский храм. Вот яркие кусты цветущих олеандров вокруг священного озера. Вот семейка мартышек, с интересом поглядывающая в камеру. Вот мой гид, изображающий Шиву. Вот я… Не может быть! Я прильнула к экрану монитора. На фоне красно-коричневой стены храма Шивы я парю в воздухе, раскинув руки. Левая верхняя застыла перед грудью, кисть руки опущена вниз. Остальные – раз, два… десять… семнадцать… двадцать пять! – поднимаются одна за другой в едва заметном движении. Лицо мое серьезно как никогда, а взгляд – взгляд такой, что замирает сердце!

И снова шепот: «Танцуй, Шива, танцуй! Время в движении! Твой танец вечен, как сама жизнь!»

Я выключила компьютер и пошла к морю.

…Тихий рокот волн, шипение песка, лунная дорожка на воде… Я встала на носочки; слегка присев, подняла левую ногу и… взмахнула руками!

Лабиринты

1. Выбор

Несмотря на раннее утро, город на холме встретил путешественника шумом и невероятным оживлением. Меж белоснежных домов по узким улочкам ходили глашатаи в коротких разноцветных плащах и сообщали всем, что Мудрые вышли из пещер. Люди спешно бросали свои дела и целыми семьями бежали на площадь. Странник, перекинув котомку через плечо, направился туда же. Устроившись под навесом харчевни, которая уютно расположилась на краю площади, он заказал себе обильный завтрак и, ожидая его, с интересом наблюдал за жизнью города.

На площади стало многолюдно. Юркие мальчишки заняли все столбы, и с высоты докладывали стоящим внизу о том, что происходит в округе.

– Идут, идут! – одновременно закричали они, и толпа начала расступаться.

Прямо мимо харчевни в живом людском коридоре, не спеша, прошли пять человек. Их лица были закрыты капюшонами серо-белых балахонов, и странник не успел разглядеть никого, но смутная догадка родилась в его голове.

– Это женщины? – спросил он хозяина харчевни.

Невысокий толстенький мужичок с прищуренными глазами и постоянной улыбкой на лице – оттого, видать, что он старался услужить всем и каждому – ответил, расставляя на столе снедь:

– Да! Это мудрые женщины! Они живут в меловых пещерах с другой стороны холма и выходят к нам крайне редко – только в особых случаях.

Странник с пониманием кивнул, принимаясь за похлебку. Отломив кусок еще горячего свежего хлеба, он снова спросил:

– А что сегодня произошло в вашем городе, почему уважаемые дамы покинули свое убежище?

Хозяин харчевни поднял изумленные глаза и с удивлением воскликнул:

– Как?! Вы не знаете, что умер наш король, и теперь пришло время выбрать нового?! – но тут же спохватился. – Ах, да! Вы же только что приплыли и, конечно, ничего не знаете! Я сейчас все расскажу.

Словоохотливый собеседник наклонился ближе и, торопясь, начал рассказ:

– Сегодня ровно месяц, как умер наш король – старый Грэг оставил этот свет и нас, до конца выполнив свой долг. Он был замечательным королем! С ним наш город достиг процветания, да вы и сами видите, – мужичок провел рукой по воздуху, приглашая путешественника восхититься красотой города. – Месяц мы горевали, но сегодня траур окончен и пришло время выбрать нового короля. Для этого и вышли Мудрые. Они, знаете ли, особенные, эти женщины. И благодаря им, мы всегда выбираем в короли достойного. Так продолжается много-много лет.

В это время голоса на площади смолкли. В возникшей тишине прозвучал звонкий голос глашатая:

– Жители города Весны! Сегодня наступил тот день, когда Мудрые проведут испытание среди тех, кто считает себя достойным стать нашим королем. Немногие из вас помнят, как стал королем почивший в благодати наш умный и справедливый Грэг, – толпа одобрительно загудела, глашатай выдержал паузу и продолжил, – поэтому сейчас Мудрые скажут вам о том, как мы будем выбирать правителя нашего города.

Странник к тому моменту справился с завтраком и, расплатившись с хозяином, спустился к толпе. Он пробрался ближе к центру площади, где на высоком помосте в ряд сидели отшельницы. Теперь их лица были хорошо видны. Женщины не выглядели старыми – к своему удивлению странник не заметил ни одной морщинки на белых, как облака, лицах. Но глаза! Глаза Мудрых словно светились, пронзительные взгляды вызывали невольный трепет.

Первая среди сидящих встала. Ее глубокий и сильный голос прозвучал в полной тишине, отражаясь эхом от стен мраморного дворца, будто парящего невдалеке, как призрачный замок – так легки и совершенны были его формы.

– Жители города! Назовите достойных – тех среди вас, кого вы станете почитать как своего короля и кто, по-вашему, сможет пройти Лабиринт.

– Что за лабиринт, какой лабиринт? – послышались голоса в толпе.

Мудрая жестом остановила ропот и сказала:

– Лабиринт – это испытание. Его пройдет лишь один. Природа откроет претендентам свои тайные тропы, но только тогда, когда соберутся вместе четыре стихии – земля, огонь, воздух, и вода. Назовите имена четырех, кто явит собой эти стихии.

Гул голосов снова поднялся над площадью. Странник с интересом наблюдал за людьми, шумно обсуждающими меж собой, кого назвать. Тем временем солнце поднялось из-за домов и осветило всех, кто стоял слева от возвышения, на котором сидели Мудрые. Сразу же поднялась вторая из них. Глашатай ударил в гонг.

– Земля! – воскликнула женщина и из ее вытянутой руки тонкой струйкой посыпалась земля.

Из толпы раздался голос:

– Мариус, фермер!

Люди, стоявшие вокруг постамента стали двигаться, освобождая путь фермеру; странника вместе со всеми оттеснили к краю площади. Перед Мудрыми появился почтенный мужчина, одетый в коричневый камзол и просторный берет. Широкие добротные брюки были заправлены в сапоги с высокими голенищами. Размашистым шагом фермер прошел к Мудрым и, поклонившись уважаемым дамам, повернулся к толпе.