По поводу записок графа Зенфта - Петр Вяземский

Как бы то ни было, Сперанский был для Александра неоцененной находкой. Некоторые из деятелей старого времени, еще оставшиеся на лицо, имели более опытности, более государственного веса, может быть ближе знали Россию, нежели Сперанский, так сказать одним шагом поступивший из семинарии в среду государственных дел. Но молодой Государь изверился в достоинство старых деятелей. Он требовал молодых сил, новых стихий. Он хотел вино новое влить в мехи новые; а вино преобразований, новых учреждений, новых порядков бродило в то время и просилось наружу. Таковы были соображения Государя. Может быть, Россия не совершенно им сочувствовала: она более доверяла старикам, которых привыкла видеть у кормила государства, которых привыкла она называть сановниками, вельможами. Народ вообще вовсе не так демократичен, как многие полагают. Обаяние высокого имени очень действует на него: он охотно верует в людей дошедших до больших чинов постоянною, долговременною службою. Петровская Россия не любила Меншикова, Александровская – Сперанскаго. Петр и Александр, напротив, особенно любили избранных приемышей своих. И это очень естественно. Они готовы были сказать: «Пусть мертвые хоронят мертвецов своих; нам нужны живые, люди еще небывалые, не очерствевшие под корою преданий».

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Нам случилось видеть официальные бумаги, на немецком языке, за подписью: Furst Repnin, Vice-König von Sachsen.

2

Все проекты новых постановлений и ежегодные отчеты по министерству внутренних дел при Кочубее были им (Сперанским) писаны. Последние ее только имели достоинство новизны, но и со стороны методического расположения (весьма редкого и поныне в наших приказных бумагах), исторического изложения по каждой части управления, по искусству в слоге, могут послужить руководством и образцами («Взгляд на мою жизнь» И. И. Дмитриева).