Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века - Оксана Мутиева

права, судоустройство и судопроизводство в пореформенный период.

Большой интерес представляет работа А. В. Комарова «Адаты и судопроизводство по ним», где автор детально исследует нормы обычного права дагестанских народов, различные аспекты судопроизводства. В частности, большое внимание уделено анализу судебной практики, касающейся женщин: наказания за похищение женщин, прелюбодеяние. Работа позволила отследить эволюцию норм обычного права, динамику изменений правового положения женщин Дагестана.

В работе Р. И. Леонтовича «Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа» был дан анализ большого фактического материала по обычному праву народов Северного Кавказа. Большое внимание уделялось институту кровной мести, который был широко распространен в исследуемый период во всем Дагестане. Общим для всех кавказских народов являлось то, что оскорбление женщины всегда было чревато кровной местью. Ф. И. Леонтович, указывая на это, подчеркивал: «преступления большой важности, как то: убийство, ранение, насилия над женщинами и даже некоторые оскорбления, побои и т. п., чаще решались правом мщения»[17].

В работе социолога и юриста М. М. Ковалевского «Закон и обычай на Кавказе» были проанализированы вопросы, касающиеся имущественных и наследственных прав женщин в контексте норм обычного права. Детально изучив эти аспекты, автор выявил сходство и различие в правовых системах кавказских народов. Ковалевский пришел к выводу, что, в отличие от женщин других народов Российской империи, женщины в традиционных обществах Кавказа были наиболее защищены в имущественном плане.

Различные аспекты семейной жизни периода Кавказской войны рассматривались в статьях дореволюционных дагестанских авторов Д.‑М. М. Шихалиева, Г. М. Дебирова, А. М. Алиханова-Аварского, С. Габиева[18]. Авторы стремились дать правдивую картину повседневной жизни женщины. Вступая в полемику с русскими исследователями, в своих публикациях авторы опровергали тезис о «забитости» и «рабском положении» дагестанок.

Так, в работе Д.‑М. М. Шихалиева «Рассказ кумыка о кумыках», публиковавшейся частями в газете «Кавказ» (1848), приводились интересные сведения по этнографии кумыков и соседних народов. Характеризуя семейный и общественный быт кумыков, автор отрицал факт закабаления женщины и бесправия.

Ценные сведения о быте горских народов содержатся в работах очевидцев Кавказской войны Мухаммед-Тахира аль-Карахи, Хайдарбека Геничутлинского, Гаджи-Али, Абдурахмана из Газикумуха[19]. Будучи современниками тех военных и политических событий, летописцы и секретари Шамиля Мухаммед-Тахир аль-Карахи и Гаджи-Али фиксировали собственные наблюдения. Авторы приводили интересные сюжеты, затрагивающие политику трех имамов в отношении женщин. Однако в оценке реформатской деятельности имама Шамиля они стремились нивелировать характер шариата в отношении женщин.

В целом, несмотря на то что в дореволюционной историографии не было ни одной специальной работы, посвященной изучению влияния военного фактора на повседневную жизнь дагестанской женщины, фактический материал, содержащийся в их трудах, является важным источником для нашего исследования.

Советский этап в развитии историографии ознаменован выходом трудов о Кавказской войне, для которых характерен классовый подход и сильное влияние государственной цензуры[20]. Одной из первых работ, посвященных Кавказской войне, был труд М. Н. Покровского, где нашли отражение некоторые вопросы, касающиеся повседневной жизни дагестанских женщин. В частности, в своей работе автор привел интересные сведения об аварской ханше Паху-бике, ее взаимоотношениях с мюридами и русскими властями. В истреблении Гамзат-беком ханского семейства во главе с Паху-бике автор усматривал справедливое возмездие, следствие «русофильской политики аварских ханов». Покровский полагал, что ханша Паху-бике стала жертвой этой политики.

Тема Кавказской войны нашла отражение в зарубежной западной и восточной историографии этого периода. Для этих работ характерен альтернативный подход в интерпретации термина «Кавказская война», ее характера и хронологии. Так, в работе Поля Хенца исследована специфика борьбы народов Северного Кавказа против агрессивной политики Российской империи[21]. Работа турецкого исследователя Яхъи Канболата (Yahya Kanbolat) посвящена хронологии войны, которую он называет «черкесско-русской»[22].

Определенную ценность для нас представляют художественные произведения, которые в отсутствие дневников и писем женщин фиксируют исторические, повседневные заботы людей, их переживания. Среди таких произведений следует отметить исторический роман английской писательницы Лесли Бланч «Сабли рая»[23], вышедший в 1960 году. Эта книга видится нам важной как часть исторического восприятия эпохи в западной историографии. Автор осветила события, связанные с пленением княгинь Чавчавадзе и Орбелиани, жизнь Шамиля после пленения, атмосферу, царившую в семействе имама Шамиля.

Среди художественных произведений особое место занимает роман-трилогия М. И. Ибрагимовой «Имам Шамиль», работе над которой писательница посвятила тридцать лет жизни. На наш взгляд, учитывая, что автор долгие годы изучала первоисточники, мемуарную литературу и архивные документы по Кавказской войне и ввела в оборот большой исторический материал, ее роман можно оценить как весьма достоверную работу.

После 1991 года отсутствие идеологического давления способствовало возрождению интереса к теме Кавказской войны и новой ee интерпретации в работах Р. М. Магомедова, А. М. Халилова, М. М. Блиева, В. В. Дегоева, Г.‑А. Д. Даниялова, А. Х. Рамазанова, Х. А. Омарова, М. Гаммера, А. Т. Урушадзе[24].

Так, в работах А. А. Цыбульниковой, Ю. Ю. Клычникова и Е. И. Иноземцевой[25] нашли отражение различные аспекты, связанные с пленением женщин в годы Кавказской войны. Однако согласиться с выводом, скажем, Цыбульниковой о том, что «большинство кавказских женщин лояльно относились к возможности быть проданными в рабство»[26], нельзя.

Иноземцева в своей фундаментальной работе отмечала несостоятельность доводов дореволюционных и современных исследователей, утверждающих, что торговля пленными являлась привычным укладом жизни исключительно горских народов Северного Кавказа.

В зарубежной историографии освещались различные вопросы, связанные с политикой Российской империи на Кавказе, военные события, сопротивление народов Кавказа, идеология мюридизма[27].

Большую ценность для нашего исследования представляет работа израильского кавказоведа М. Гаммера, написанная на основе богатого фактического материала, извлеченного из архивов Англии, Франции, Германии, Австрии, Турции[28]. Автор много внимания уделил повседневной жизни населения имамата: семейно-брачные отношения, контакты с русскими пленными, межэтнические браки, моральные устои общества.

В дореволюционной историографии истории буржуазных реформ мы старались обнаружить упоминания по интересующей нас проблеме. В массе работ, посвященных истории Дагестана второй половины XIX века, описаны особенности социально-экономического развития отдельных регионов Кавказа, в том числе развитие традиционных женских ремесел и промыслов[29]. Учитывая тот факт, что многие авторы-путешественники побывали в Дагестане как в годы Кавказской войны, так и после ее окончания, их сведения отражают трансформацию женских домашних ремесел. В этих работах уделяется внимание аспектам, связанным с развитием женских ремесел и промыслов в условиях капиталистической модернизации Дагестана в 60–90‑е годы XIX века. О. В. Маргграф справедливо отметил, например, центры обработки шерсти[30], a это было дело исключительно женское.

Многие дореволюционные авторы рубежа XIX–XX веков интересовались историей становления женского светского образования периода буржуазных реформ второй половины XIX века, динамикой ее развития и влиянием на социально-экономическое и правовое положение дагестанской женщины[31].