Там внизу много места - Сергей Лагунов

зубы: «Ну, сучкины дочки»,

Вы небрежно подняли глаза.

Кто же вас научил этим взглядам,

Что как током вздымают сердца.

Неужели же так — неожиданно, сразу –

Загорается раем душа?

Всё — попалась профессионалка –

Пятна крови покрыли лицо.

Ах, как хочется вновь стать лишь честной давалкой,

Разорвав роковое кольцо.

Сколько раз говорила мне мамка,

Что клиентам не смотрят в глаза.

Разве может по жизни продажная самка

В миг влюбиться в мальчонку-купца?

Водитель, выключает магнитолу.

— Эх, пивка бы сейчас.

— В чем проблема? — риторически восклицает старший — К Денису заверни.

— Смотри, там ещё кто-то копошится!

Машина останавливается. Милиционеры выбегают из машины. Наш герой остается в авто. Он в отсеке для задержанных, где дверь открывается только снаружи. Но через пару мгновений эту дверь открывает … Жбан.

— Что, брателло, киснешь?

Задержанный с ужасом смотрит на старого знакомца. А тот залезает к себе во внутренний карман и достает внушительную пачку баксов, а затем протягивает ее Максиму. Максим машинально берет деньги.

— На! — хохочет Жбан. — На памперсы! Поздравляю. Зла не держи, я тоже отмечал!! Днюха у меня! И линяй, пока мусора у тебя бабки не заметили. Могут и прибить, чтобы про эти баксы у них больше никто не спрашивал. Не ссы, брателло, прорвемся!

Именинник испаряется. Макс с ужасом смотрит на деньги у себя в руках. Переводит взгляд на открытую дверь — опять на деньги, снова на дверь — на деньги. Вылезает наружу и бежит вдоль домов. Стоило ему остановиться и перевести дыхание, как кто-то схватил его сзади в замок. Максим дернулся и начал проваливаться в какую-то яму, по традиции вырытую городскими службами. Схвативший Максима сзади повис на нем, и они вместе покатились вниз. Клубок тел. Руки в захвате на шее у Максима. Дно ямы. Бетонный желоб для труб. Торчащая арматура. В лунном свете видна неестественно задранная голова милиционера-капитана.

Наверху включается сирена и мигалка. Шорох рации. Звук открывающейся двери. Звук шагов молодого мента.

— Михалыч, ты где?

Шаги наверху удаляются. Макс неумело, обрывая ногти, расстегивает кобуру на поясе у трупа. Вытаскивает пистолет. С трудом вылезает из ямы и бредёт, куда не зная. На улицах ни души.

Макс и сам не понял, как он здесь оказался. Наступает тишина. И в тишине слышно, как скрежещет дверь подъезда в доме на той стороне пустыря и гулко хлопает на ветру. Он бежит через пустырь. Заходит внутрь подъезда. Поднимается на пару этажей и садится на подоконник. Его трясет. Он хватается за уши руками и тихонько воет, раскачиваясь, как будто молится. Постепенно вой становится громче. Лязг железной двери секции — и компания поддатых людей обоего пола, шумя, выходит на площадку, к лифту. Компания смотрит на него. Он — на компанию. Меньше всех ему нравится тот, который вышел в тапочках. Вероятно, хозяин квартиры. Он брезгливо рассматривает чужака. Женщина из компании, напротив, смотрит на Максима, игриво улыбаясь. Приходит лифт, компания с веселым шумом заталкивается в кабину. Хозяин, оставшись один, делает шаг в сторону сидельца.

— Парень, это, конечно, не мое дело, но шел бы ты отсюда.

— Закурить не будет? — Максим не отводит глаза.

— Ну что, милицию вызвать? Шел бы ты домой. К бабе своей.

Жилец поворачивается. А наш беглец достает пистолет:

— К бабе?

Советчик усмехается, слыша, как Максим встает, и уходит в свою квартиру. Наш же герой прячет пистолет и поднимается на лестничную площадку выше. Люминесцентная лампа, находясь на последнем сроке жизни, тщится осветить площадку, мигая азбукой Морзе. Максим нажимает на кнопку дверного замка. За дверью слышатся шаги. Затем раздается Танин голос:

— Кто там?

— Паж вашего сиятельства.

— Макс? О Боже!

Молодая женщина в самом расцвете своей красоты открывает дверь. Она в домашнем халате, волосы уложены в узел на затылке. Она смотрит на Макса:

— Что с тобой, Макс? Что случилось?

— У меня сын родился. Только я до роддома не добрался. И, наверное, меня ищет милиция.

— Заходи.

Максим заходит в квартиру.

— А где Пётр?

— В отъезде.

— И что будем делать, Таня?

— Срочно звони ей, идиот!

— Но я…

— Скотина, она же только что родила! У тебя телефон роддома есть?

— Да, где-то есть.

Максим достает паспорт из куртки. Вынимает из него клочок бумаги и передает его Тане. Таня подходит к стационарному телефону и набирает номер:

— Алло, алло. Можно позвать к телефону роженицу Ветрову? … Из какой палаты? В какой она палате, Макс?

— В пятой? Да. В пятой.

— В пятой… Что? Как нету?… Ещё раз фамилия? Ветрова. Виталий, Екатерина, Тимофей, Роман…

— Ильина у неё фамилия.

— Её фамилия Ильина, Таня терпеливо пережидает возмущенный бубнеж в трубке. — Да, я ошиблась. От волнения.

— А сын твой где? — Макс пользуется паузой, необходимой для поисков Ильиной.

— Они у бабушки. Я случайно здесь. Заехала, чтобы… (в трубку) Да? Передаю трубку.

— Здравствуй, Жанночка, Макс говорит в трубку. — Как ты?… Слушай, я тут в переплёт попал. Жанночка, ты можешь теперь меня бросить! … Ребенку я помогу. У меня деньги… Отец тот, кто кормит! … Будет моим!

Мужчина опускает трубку на телефон.

— Трубку бросила.

— Родовой психоз. Я только про ребенка не поняла. Он не от тебя?

— Ну…

— А ты только что узнал?

— Знал и до этого.

— Ты совсем с ума сошёл?

— Неужели ты не понимаешь? У меня должен быть ребёнок! От тебя! Я с ума сходил от этой мысли. А тут хоть какой-то шанс быть похожим на него.

— Что же ты себе навыдумывал, Макс?!

— Да какая теперь разница. Меня сейчас ищут как убийцу мента.

— Какого мента?

— Мы вместе в яму упали, я вылез, а он мертв.

— И что делать собираешься?

— Сейчас успокоюсь и пойду сдаваться. Жизни у меня больше нет!

Таня начинает гладить Максима по голове.

— Ах, ты мой маленький паж.

Максим целует Таню. Она не возражает. Задранный подол. Расстегнутая рубашка. Максим ласкает Танино тело. На пол летят предметы одежды.

Слышатся звуки техногенного характера явно не из этого времени.

Раннее утро 13 сентября 1999 года. Ещё темно. «Паж её сиятельства» выходит из подъезда, пересекает двор, заворачивает за угол…Взрыв. Его опрокидывает ударной волной. Он вcтает и бежит в сторону Таниного дома. Дома нет. Кругом дымятся развалины. Макс наступает на табличку с названием дома. Табличка гласит: Каширское шоссе, дом шесть, корпус три. И тут же волной расходятся звуки сирен пожарных машин, карет скорой помощи, милиции.

Он идёт по столице. Куда и зачем он не знает. Но чувствуется, что сильно замерз. И страшно хочется пить.

Недалекое будущее,