Бывший. Игра на поражение - Лина Коваль

и… ему нравится.

Тишина нервирует. Ладонь на моей шее застывает.

— Андрей? Зачем ты вернулся? — повторяю тихо.

— А если я скажу, что за тобой?

— Тогда я отвечу, что ты бредишь, — шиплю, разворачиваясь, и с силой отталкиваю его от себя.

Закусив губу от обиды, я судорожно разглядываю потрепанные греческим солнцем голубые джинсы и черную футболку, облегающую крепкую грудь.

Снова отворачиваюсь.

Не могу на него смотреть. Это пытке подобно.

Он… Он уехал.

Я сдерживаю набегающие слезы, но всхлип все же слетает с губ.

Знал.

Прекрасно знал, что я не смогу улететь вместе с ним… Поставил перед выбором, вынудил страдать, пытался манипулировать, а потом и думать забыл обо мне.

К чему теперь это высокопарное «я за тобой»? Кого он хочет обмануть? Я взрослая, самостоятельная женщина, уважаемый журналист. Я сделала себя сама полностью и никому ничем не обязана.

Все это время я старалась поддерживать связь с Фиалой Макрис, родной младшей сестрой Адриана. И прекрасно знаю, как он жил и чем занимался.

Он не страдал. Прикрываю глаза. Он вообще обо мне не думал.

Адриан снова приближается, и кровь словно вскипает от его запаха. Больше совершенно не хочется быть милой и осторожной.

Да простят меня Батюшка и другие…

— Зачем тебе «Аурум», Адриан? — рассекаю пространство громким голосом.

Под нами целый город. Только-только начало смеркаться, в это время люди едут с работы. Свет в апартаментах вдруг кажется тусклым, а сама ситуация — интимной.

— Зачем тебе золотые прииски? Что ты с ними будешь делать?

— Не забивай свою голову подобной ерундой, — произносит Адриан хрипло, прижимая меня к холодному окну.

Сильные руки по-хозяйски оглаживают талию, а я, как обычно, не могу им противостоять.

На свете есть только две вещи, от которых я всегда была не в силах отказаться: руки Адриана и репортерский микрофон. Эта нелепая конкуренция и пошатнула наши едва начавшиеся отношения.

— И все же? — Опускаю взгляд на невзрачную брошь. — Зачем. Тебе. «Аурум»?

Артель Старателей — старейшее и богатейшее золотодобывающее предприятие в регионе. Когда прежний владелец, Камиль Рустамович Умаров, наконец-то собравшийся на «покой и государственное пособие», объявил о продаже, никто не удивился, что сделка будет заключена именно с Прохоровым, в узких кругах именуемым Прошкой.

Вот только накануне сделки на горизонте появился мой грек-бывший и помахал перед носом Умарова новенькими «толерантными» евро.

Старик, не будь дураком, быстро отменил сделку и решил подумать. Однако что-то подсказывает: выберет Умаров того, кто вот уже несколько минут растирает мое тело ладонями.

— Что ты делаешь? — спрашиваю дрожащим голосом, зажимая в кулаке брошь на груди.

— Осматриваюсь, — говорит Адриан мне на ухо, глядя в окно. — Вспоминаю местность, рельеф… — Задевает носом чувствительную кожу возле мочки и ведет ладонями по животу вниз. — По-моему, улицы стали более узкими, но запах… — Он затягивается воздухом с моей шеи. — Запах все такой же прекрасный!

Я вздрагиваю, когда он пытается задрать тонкую ткань платья. Пытаюсь отвести его руки. Сознание всякий раз уплывает, но стараюсь сконцентрироваться на деле.

— Ты собираешься остаться в городе навсегда? — облизнув губы, подаю голос. — Будешь сам управлять месторождениями?

— Ц-ц-ц, Вье-ра, — рвано выдыхает Адриан и резко разворачивает меня к себе.

Жадно осматривает спутанные волосы и пылающее лицо, на секунду опускает глаза к вздымающейся груди.

— Только попробуй, — хриплю, занося руки, что оттолкнуть от себя эту глыбу.

Его ладони грубовато перехватывают мои запястья и разводят их в стороны, жесткие губы впиваются в рот, наполняя давно забытым вкусом и ощущениями.

Я прерывисто дышу. Нервничаю.

Надеюсь, Адриан спишет это на мандраж от нашей встречи, а не на возбуждение.

Он ведет ладонями по моему телу, очерчивает плечи и, спустившись к груди, сжимает ее. Обнаженную шею царапает щетина. Его губы и руки — везде. Завладевают мной и парализуют.

Пожар внизу живота невыносимый. Я часто моргаю, пытаясь уловить в собственной голове хоть какие-то мысли. Тяну запястья из захвата, но безрезультатно. Спиной упираюсь в стекло, словно растворяясь в его отражении.

— Не надо, — шепчу, когда губы Адриана добираются до груди.

Хочется, чтобы он трогал, целовал. Одновременно с этим я неистово желаю поставить его на место.

Черт.

Этот по-женски странный диссонанс лупит по венам похлеще, чем выпитая в баре текила.

Когда я собираюсь выкрикнуть имя Макриса, случается страшное. Брошь под его руками разваливается, и небольшая кнопка, портативный диктофон, с отчетливым треском падает на пол.

Адриан замирает, смотрит на меня и тут же переводит глаза на паркетный пол.

— Андрей, — выдыхаю извиняющимся тоном.

— Пьиздец. — Он до боли сжимает мои запястья.

Диким, взбешенным взглядом прожигает лицо.

— Андрюш… — испуганно качаю головой.

— Ты мьеня всье это врьемя пьисала, что ли? — орет он с жутким акцентом, который всегда появляется, когда Макрис злится.

Мощная рука резко снова припирает меня к стеклу, ладонь окольцовывает шею. Ситуация вдруг становится пугающей.

Я всхлипываю и ухватываюсь за его запястья. Пытаюсь ослабить напор, чтобы хоть как-то вдохнуть.

— Андрей, — хриплю.

Из глаз выскальзывают слезы.

— Сука, — цедит он мне в лицо. — Кто тьебя ко мне отправьил?!

Глава 3. Вера

Решение приходит молниеносно.

Когда я, будучи подростком, однажды вечером возвращалась от подружки, на меня напали в моем же подъезде. Сделать ничего не успели, слава богу. Соседка как раз вышла с пакетом к мусоропроводу и помешала насильнику.

Я даже испугаться толком не успела, а вот отец был непреклонен. Нашел курсы по самообороне, заставил пройти стандартную программу.

С тех пор я могу за себя заступиться, правда после того нападения это и не требовалось. Даже рабочие вопросы, кого и чего бы они ни касались, я привыкла решать миром.

Отсюда и шок в первый момент. Замешкалась.

Освобождаюсь от мужских ладоней и, дав всего секунду вспыхнувшему в зрачках Адриана превосходству, со всей дури вонзаюсь ногтями в его глаза.

— Бльядь, — рычит он.

Я резко отталкиваю сильное тело от себя и пытаюсь отдышаться, поглаживая шею.

— Ты чуть не задушил меня, — взбешенно обвиняю. — Совсем с катушек слетел, чертов грек?

— Ты пришла ко мнье с жучком, — часто моргает.

— С диктофоном, — поправляю.

Это кардинально разные вещи, между прочим.

— С дьиктофоном? — Адриан хватает меня за локоть.

— Отпусти. — Отчего-то снова становится страшно.

Два года назад я была бы уверена, что с ним безопасно, а сейчас… Макрис слишком напугал.

Пытаться душить живого человека? Разве мой Адриан на это способен? Хотя, может, я просто плохо его знаю?

Начинаю вырываться, впадая в истерику, но Адриан подхватывает за талию так легко, словно я кусок сладкой ваты. Держит крепко.

— Ты, кажется,