Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня - Дмитрий Верхотуров

Третье издание «Большой Советской Энциклопедии» в статье «Сибирь»[6] также признается наличие дорусских государств, но делается это уже другим образом: «В конце 1-го тыс. до н.э. в Южн. С. находилось племенное объединение гуннов, из которого в 1-й пол. 1-го тыс. н.э. выделились тюркоязычные народы, в 7-8 вв. – монголоязычные. Существовали знач. гос. объединения – Тюркский каганат, Бохай и др.».[7]

В этом издании Кыргызское государство уже не упоминается вовсе, а могущественное государство хуннов названо «племенным объединением». Между тем дорусской истории здесь посвящено 37 строк, также вместе с обзором археологических находок с палеолита.

В «Советской исторической энциклопедии» – наиболее подробном энциклопедическом обзоре, составленном известнейшими советскими историками, в статье «Сибирь»[8] повторилась та же самая картина. Здесь также дорусской истории посвящена очень небольшая часть статьи, всего 114 строк. Упоминаются Тюркский каганат и государство Бохай. Дорусской государственности в Сибири здесь посвящено 26 строк из большой статьи.

Итак, можно сделать несколько наблюдений. Во всех случаях дорусская история, вместе с археологическими находками с эпохи палеолита, выступала лишь кратким предисловием к русской истории. Это легко устанавливается сравнением объема текста, посвященного русской и дорусской истории. Во всех случаях, дорусская государственность лишь упоминалась, причем всякий раз в разном составе. Это уже более принципиальный момент, указывающий на необъективность историков. Если бы советские историки стремились к объективности, то даже в упоминаниях у них был бы какой-то порядок, и, во всяком случае, в последующих изданиях энциклопедий не было бы «отмены» Кыргызского каганата.

Некоторые историки любят рассуждать о том, что в официозных изданиях было одно, а в «настоящих научных изданиях» было другое, правдивое и точное изложение. Этот аргумент несостоятелен по двум причинам. Во-первых, легко установить, что статьи в энциклопедии писались крупнейшими историками, главами научных организаций и лидерами школ. Во-вторых, даже в исторической энциклопедии имеется та же самая тенденциозность, что и в больших энциклопедиях. И в научных монографиях тоже. Они отличались от официальных трудов тем, что содержали только чуть меньше политизированных заявлений, и чуть больше фактов, чем и ценны. Многие историки-сибиреведы, например якутский историк Г.П. Башарин, не занимались составлением официальных трудов, но при этом гнули очень четкую официальную линию в своих работах. Тот же Башарин в этом деле обогнал даже Окладникова.

Во всех этих книгах восторжествовал подход, что история Сибири – это только русская история, и все, бывшее до этого, есть лишь небольшое и неинтересное введение.

ОТНЯТАЯ ИСТОРИЯ

Эти мысли идут вразрез со всем воспитанием и обучением моих читателей-сибиряков, и не только их. Они, скорее всего, встретят среди них сопротивление и протесты. Я полностью отдаю себе в этом отчет и понимаю причины такого положения дел. Очень трудно отказываться от старых, привычных представлений и приобретать новые. Тем более, что представление о самостоятельной Сибири, уже начиная с исторического введения, потребует крупных перемен в мировоззрении.

У сибиряков отобрали историю. Вот об этом надо сказать в полный голос, невзирая ни на какие отговорки и Доводы. Взяли много, не постеснявшись. Первое упоминание в письменных источниках о государстве в Сибири относится к 201 году до н.э., когда хуннский шаньюй Маодунь вторгся в Южную Сибирь и завоевал «Динлин-Го», то есть государство динлинов, как записано в китайских хрониках. Китайские хронисты зафиксировали тот факт, что перед вторжением хуннов в Южной Сибири (на территории современных юга Красноярского края и Республики Хакасия) было государство, и это очень важное сообщение. Чтобы совсем не возникало никаких вопросов, стоит сказать, что сами хунны не были «племенным объединением». Это было крупное и очень влиятельное в те времена государство. Его глава, носивший титул шаньюя, по своему рангу был равен императорам Китая из первой династии – Старшая Хань. Если мы не называем императорский Китай «племенным объединением», то нечего таким образом называть и государство хуннов.

201 год до.н.э. на сегодняшний день, до новых открытий, является началом письменной истории Сибири. Люди жили здесь и до этого времени, но, начиная с этого времени, можно говорить о политической, военной, государственной истории Сибири.

Сравните две версии истории. Одна из них начинается с 1582 года н.э., а другая с 201 года до н.э. Разница между ними очевидна.

Причина, по которой русские и советские историки не горели желанием заниматься разработками в сибирской истории, и по возможности замалчивали вообще ее существование, достаточно прозрачна. Империя, что Российская, что СССР, не могла допустить, чтобы у завоеванной территории история была глубже и богаче, чем у самой империи. Такое подавление иной истории было характерно не только в отношении Сибири, но и в отношении всех остальных захваченных стран. Даже в тех регионах, например, Кавказа и Средней Азии, где совершенно точно была древняя и богатая история, она по возможности замалчивалась и вытеснялась в сферу малотиражных научных публикаций, подальше от глаз широкой общественности.

Отнятие истории выбивает почву для сибирской самостоятельности. На мой взгляд, основой для развития любого народа, во всех смыслах, является его полная история, от момента выхода на историческую арену до наших дней. Рассмотрение всех произошедших в истории народа событий подталкивает человека к одному важному мировоззренческому выводу: если данный народ, страна, появились не вчера, просуществовали приличный временной отрезок, значит есть веские основания для продолжения существования и далее. Я здесь не буду рассматривать разнообразные теории, вроде «богоизбранности». Для меня достаточно того, что народ прожил несколько сотен лет на белом свете. Я отталкиваюсь от права любого человека на жизнь, свободу и родину. Отнятие истории, по существу, равносильно отнятию права на существование.

В отличие от известных историков, принадлежащих к русской историографии, смотрю на задачи истории совершенно по-иному. Такие авторы, как Михаил Ломоносов и Николай Карамзин, с многочисленными последователями, видели в истории средство для развлечения, утешения, примирения с существующим порядком, прославления государства. Я же смотрю на историю, как на концентрированный опыт ушедших поколений, и эта мысль будет положена в основу всех дальнейших рассуждений. Конечная цель изучения истории состоит в том, чтобы обогатиться этим опытом. Все предыдущие ступени: поиск и изучение источников, анализ, составление обобщающих трудов, являются только средством достижения этой конечной цели.

Исторический опыт может обогащать как личный опыт человека, так и опыт государственного или общественного деятеля, причем в последнем виде качество исторического исследования становится критически значимым. Знание истории наращивает личный опыт политика до того уровня, когда он становится способен осознанно принимать серьезные решения и трезво оценивать свои силы.

К слову сказать, степные правители всегда ценили исторический опыт. У монголов ценились и собирались изречения великих ханов, начиная с Чингис-хана, и от наследников престола требовали, помимо всего прочего, обязательного их знания. Монгольский правитель Ирана Газан-хан и его наследник Улчжэйту-хан были инициаторами составления такого крупнейшего исторического сочинения, как «Собрание летописей» Рашйд ад-Дина. У казахов ценилась устная историография, а ряд казахских ханов были также знатоками исторической литературы. Другие правители, не отличавшиеся литературным даром, имели обыкновение держать у себя архив документов и исторические сочинения, наравне с личным арсеналом и сокровищницей.

Наличие исторического опыта также сильно помогает народу в целом. Во-первых, он придает стойкости в трудных ситуациях. Если однажды были пережиты трудные времена, значит, есть все основания пережить их снова, если потребуется. Опыт давал также примерный образ действия в этих ситуациях.

Во-вторых, что самое главное для нас, исторический опыт давал основу для дальнейшего развития. Опыт предшественников, как удачный, так и негативный, прокладывали направление для движения, указывали, куда и как надо идти, а куда не надо. Для сибирской самостоятельности наиболее важное значение имеет именно эта сторона истории.

ПРОБЛЕМЫ С ИСТОРИЕЙ

Вот в этом вопросе у сибиряков пока наибольшие сложности. История Сибири, несмотря на проделанные исследования и достигнутые результаты, пока еще относится к категории наименее всего исследованных и меньше всего известных. Практически по любой теме истории Сибири и Средней Азии исследователи замечают, что материалов крайне мало, обобщающих исследований нет, и всю работу приходится делать практически с нулевого уровня. Как же мало изменилось со времени В.В. Бартольда и Н.М. Ядринцева!