Сусанна и старцы - Ирина Муравьева

— Подождите! — забормотал невропатолог, — никто не говорит о больших деньгах! Нас здесь шесть семей, значит, если каждая даст хотя бы по двести долларов…

— Да у меня отродясь больше двадцатки не было! — рассердилась похожая на Людмилу Гурченко и даже на пляже всегда накрашенная старуха, которая только что овдовела и теперь отдыхала в пансионате с глуховатым и безропотным бойфрендом. — Это, конечно, если кому дети помогают, тогда можно тыщами швыряться, а мой сын третий год без работы! Чулок себе купить не позволяю, все для него экономлю!

Безропотный бойфренд хотел было что-то возразить, но почесал кадык и передумал.

Невропатолог вдруг ощутил, что наступил вечер, хотя часы в смежной с верандой комнате только что пробили два. Он испуганно посмотрел сквозь стеклянную дверь на улицу, и прямо в лицо ему бросился черный, разбухший, грохочущий океан. Он успел еще удивиться, потому что океан ведь находился далеко внизу, но тут же поверх черной воды торопливо и радостно набежала другая, розовая и жирная, как кровь, которая почему-то вызвала в нем отвращение. Невропатолог хотел было встать, чтобы уйти к себе в комнату, но ноги не послушались его, подкосились, и тогда, чтобы удержаться, он схватился за край скатерти и потянул ее к себе вместе с лиловато блестевшими от варенья тарелками.

Через пятнадцать минут машина «Скорой помощи» с диким ревом устремилась по направлению к больнице. Плосколицый, с мягкими глазами санитар буркнул хозяйке что-то невнятное.

Присмиревшие от близости страдания старики сбились в кучу на ступеньках веранды. Они были похожи на лохматых и испуганных птиц, которые знают, что охотник, только что подстреливший одну из них, никуда не ушел, а спрятался за деревом и высматривает следующую.

— Я бы все-таки этой курве шею намылила, — вдруг с бессмысленной злостью заговорила одна из старух. — Нажиться на нас хотела, хохлушка бессовестная! И ведь небось думает, что мы ни о чем и не догадались!

— Да-а-а, — пробормотал Николас, — не стоит, конечно, о национальностях, но девушка, так сказать, не робкого десятка… Стоит все-таки высказать наше, так сказать, мнение о ее поступке…

— Сейчас вот пойти и прямо в морду плюнуть! Вот так вот войти и вот так вот прямо и плюнуть! — закатила глаза та же старуха и изо всех сил сплюнула на ступеньку. — Чтобы знала!

— Ну и пойдем! — голосом Людмилы Гурченко решила накрашенная вдова. — Все пойдем!

Из мужчин кроме Николаса поднялись еще двое, но женщины, за исключением тихой, с лицом состарившегося мальчика Розы Ивановны, вдруг словно родились заново: зрачки их по-голодному заблестели, а руки задвигались, как у марионеток. Гурченко вышагивала впереди новой, пружинистой походкой, по которой ее издалека можно было бы даже принять за совсем молодую, устремившуюся к своей первой, неразгаданной любви девушку.

Сусанна отворила дверь раньше, чем они постучали.

— Стерва! — сказала Гурченко. — Хулиганка заезжая!

Горничная широко открыла глаза.

— Некрасиво! — визгливо заметил Николас, в то время как маленькие влажные глазки его быстро перепачкали шею Сусанны. — Располагая, так сказать, высокооплачиваемой профессией, вымогать у малоимущих пенсионеров…

— Я не… — прошептала горничная, видимо, еще не до конца понимая. — Что вымогать?

— Ребенок у нее! — кривляясь и дергая головой, захохотала Гурченко. — Ах, ах, ах! Видали мы таких матерей!

Того, что произошло через секунду, никто не ожидал. Сусанна подняла правую руку, и дикой силы удар обрушился на веселую вдову. Из ноздрей у Гурченко щедро хлынула кровь и залила ее нарядно декольтированную белую кофточку. Делегация слегка было попятилась, но когда окровавленная Гурченко, взвизгнув «ну, погоди!», бросилась с кулаками на горничную, ее тут же поддержала волосатая старуха, потом Николас и, наконец, все остальные. Суетясь, подталкивая друг друга и друг другу мешая, они сначала неловкими, но яростными ударами загнали Сусанну обратно в комнату, а потом, заперев за собою дверь и превратившись в многоглавое и многорукое чудовище, принялись избивать ее так, словно это было их последним поступком на земле.

Елена Солодарь и Солодарь Алевтина, жены родных братьев, всю жизнь ненавидевшие друг друга и только теперь, совсем недавно, с большим пафосом помирившиеся, вцепились ей в волосы и сладострастно тянули их — каждая в свою сторону. Николас, по росту еле достающий до плеча преступницы, норовил ухватиться за ее левую грудь обеими руками, потому что по правой уже молотила помолодевшая и похорошевшая, с засохшей кровью на бровях и на подбородке Гурченко. Остальные вели себя совершенно как дети: плевали, щипали, привставали на цыпочки, чтобы ловчее ударить, а одна из женщин даже расплакалась в конце концов от энтузиазма и возбуждения.

В это же самое время плосколицый санитар с мягкими глазами и другой санитар, его напарник, с глазами, спрятанными за толстыми стеклами очков, принимали смерть, пришедшую за бывшим невропатологом. Настороженность, с которой они следили за дыханием старика, становящимся все реже и реже, так, что казалось, будто каждая судорожная затяжка земным воздухом непременно окажется последней, напоминала, как ни странно, ту настороженность, с которой доктор или акушерка следят за последними толчками, знаменующими собою высвобождение младенца из материнской утробы.

Ни плосколицему с мягкими глазами, ни его напарнику не было ни грустно, ни страшно: они ведь ничего не знали о своем пациенте, кроме того, что должны были знать с медицинской точки зрения, и, разумеется, ни одному из них не пришло в голову, что этот уже наполовину погрузившийся в невидимые сверкающие воды человек только что угадал такое, после чего оставаться внутри этой машины уже не имело для него никакого смысла.

Примечания

1

Чтоб больше этого не было!.. Ты не смеешь его беспокоить! Делай, что хочешь, со своим выблядком, а здесь ты больше не служишь! (англ.)

2

Возвращайся в Россию! Сейчас же! Ты меня слышишь? (англ.)

3

Бляди знают, как достать денег (англ.) .

4

Убирайся немедленно! (англ.)

5

Ни в коем случае!.. Она плакала, потому что у нее ребенок болеет в Киеве, ей придется уехать обратно и там остаться! (англ.)

6

Моя дорогая!.. Мы все здесь как одна большая семья… Что же происходит с этой девушкой? Мы никогда и не думали, что у нее есть ребенок… (англ.)

7

Обед! Обед! (англ.)

8

Где же овощи? (англ.)