Сосредоточение России. Битва за русский мир - Наталия Нарочницкая

Свобода – категория глубоко христианская. Почему я так много говорю о свободе? Да потому что набившая оскомину тема прав человека и свобод подменяет рассуждения о ее сущности и источнике. А свобода – это дух внутренний, связанный с Богом. Русские философы Л. Тихомиров и С. Левицкий полностью разбивают претензии либералов на первенство в формулировании свободы в системе общественно-государственных отношений. Сама потребность личности в свободе, политической и гражданской, что очень важно для построения гражданского общества, правового государства, о чем мы говорим все время, является производной от свободы внутренней. Источником же этой способности к самостоянию является дух. Тихомиров, показывает, что именно внутренняя свобода – гарант свободного существования общества. И общество, и государство предоставляют свободу только потому, что со стороны личности есть постоянный запрос на нее. И рождается эта свобода в области духовно-религиозного существования.

Опасность атеистического отношения к свободе существует не только для духовного роста человека, но и для свободы гражданской и политической, о который мы бесконечно говорим.

Сегодня мы видим повсюду, как, мечтая о свободном общественном строе, наиболее рьяные деятели относятся пренебрежительно к значению религии, стараются подорвать религиозные чувства и сознание, придумывают некую новую гражданскую мораль.

Сфера образования абсолютно неразрывно связана с просвещением и воспитанием, которые наряду с объемом знаний для интеллекта дает мировоззренческую систему ценностей. Человек, снабженный знаниями, но будучи без нравственных основ, – он как волк опасен для общества.

В России невозможно ограничиваться рамками технократического мышления. Поэтому концепция воспитания и образования ради духовно-нравственного преображения общества имеет у нас прямое отношение к таким конкретным задачам, как преодоление демографического спада, главной причиной которого является, по оценкам демографов, вовсе не оскудение материальной жизни, а, прежде всего, смена ценностных установок в результате проповеди освобожденности от нравственных ограничений и гедонистического начала, то есть проповеди жизни, как источника наслаждения. Становление гражданского общества, уважение прав человека неотделимы от культуры самоограничения.

В этой же плоскости лежит и решение проблемы обеспечения межнационального мира. Мы видим, что сегодня творится в Западной Европе. Атеистические общества не только не являются там гарантами от межнациональной розни, а напротив, создают для этого благоприятную среду. В самых примерных демократических странах совершаются убийства со стороны как эмигрантов, так и аборигенов, славящихся своей великой европейской культурой.

Обеспечение межнационального мира неотделимо от задачи сохранения живого источника национального чувства. Потому я всегда была против того, чтобы заменить понятие «русский» на «россиянин», но я и против бездумного противопоставления их.

Российский имперский опыт имеет куда большее значение, чем несостоявшийся «плавильный котел» США. Мы сумели сохранить наследие империи. И мы не можем позволить себе роскошь игнорировать российскую многонациональность, но и пренебрежительно относиться к русскому державотворящему этносу – основателю и стержню российской государственности тоже не можем. Русский человек прошел от Буга до Тихого океана, вовлек в свою орбиту сотни народов, которые продолжали молиться своим Богам, но принадлежность к целому стала источником их ценностей.

Подъем экономики, социальная реабилитация миллионов отверженных за предыдущий период и снова выброшенных на обочину в связи с кризисом, искоренение главной причины пресловутой коррупции – это тоже связано с концепцией нашего воспитания и образования. Наконец, модернизация и боеспособность армии, восстановление престижа звания солдата, защитника Отечества, обесцененного либеральной пропагандой самого понятия Отечества. Сегодня чтобы повернуть вспять тенденции социальной распущенности – пьянства, безответственного отношения к себе и к близким, – для этого нужно изменить ценностные ориентиры, помочь тем, у кого они пока глубоко запрятаны, а я убеждена, что они есть практически у каждого.

Разумеется, методы воспитания и образования должны быть и привлекательными, и современными. Но они должны опираться на русскую педагогическую традицию, которая в наибольшей степени, куда большей, чем копирование неудачных, не совсем к тому же бескорыстных методик и всяких болонских процессов подходит нашему государству и реальному состоянию нашего общества.

Мы живем в информационном пространстве, поэтому роль СМИ колоссальна и ответственность на них должна быть возложена особая. Потому что манипуляция сознанием есть главный инструмент политики. Деньги, которые крутятся в сфере информационного обеспечения, сравнимы разве что с теми, какие идут на оборону. Тиражируемые образцы для подражания – этакие беззаботные гедонисты, не отягощенные сомнениями нравственного порядка – ложный путь просвещения, полностью, кстати, отсутствующий на Западе. Я восемь лет проработала в США и знаю не понаслышке, что американское студенчество – это наиболее обремененные долгами, кредитами, обязательствами, работой по ночам в кафе во время летних каникул, стригущие чужие лужайки члены общества. Гедонистический идеал вовсе не свойственен западному человеку, как нам пытались представить, для того чтобы мы почувствовали контраст с нашей советской бытовой скудостью, той, по которой кто-то теперь так ностальгирует. Тут мы мало что можем сделать, если не потесним с экранов телевизора программы привлекательно безнравственного содержания.

Мы все помним, как создавался тип экономически успешного человека. Дилерами, менеджерами, как оказалось, очень легко стать в одночасье, а вот суметь ограничивать себя в своих поступках оказалось гораздо труднее. Нужно помнить однако, что производительная инициатива принадлежит прежде всего труду духовному. Рушатся экономические основы жизни России, потому что разложились духовные ее основы, нравственная и религиозная дисциплина трудящейся личности – эти мысли высказаны в 1918 году Николаем Бердяевым. Но они всецело приложимы к России 90-х, с их культом удачливого и богатого, абсолютно чуждого русской культуре вообще и русской культуре хозяйствования в частности, предпринимателя. Хозяйство, по словам Сергея Булгакова, есть явление духовной жизни в той же мере, в какой и все другие стороны человеческой деятельности. У нас же происходит люмпенизация нации вследствие реформ, но и люмпен тоже не может защитить себя, он тоже вне социума оказался. Остановить это можно только совместными усилиями церкви и государства.

Культ богатства без чести, проповедовавшийся в 90-е годы, оказался особенно губителен для России после принудительной атеизации четырех поколений.

Одно из следствий – это утрата образованным слоем места в социальной иерархии, снижение его статуса в общественном сознании, утрата социальной энергии интеллектуального ядра нации. Через 15–20 лет у нас будет нехватка высококвалифицированных научных кадров во всех отраслях экономики. И тогда мы схватимся за голову. Образование было всегда великим ресурсом России и Советского Союза. По сравнению с нами, даже с любым троечником, в 80-е годы в Секретариате ООН иностранцы выглядели просто как неграмотные люди. Мы были корифеями для них во всех областях. Спасибо советским учителям, низко кланяюсь им всем. Благодаря им я в Совете Европы единственная могла цитировать баллады Шиллера и гетевского «Прометея» наизусть, ни один немецкий депутат столько не знал.

Конечно, у нас много было в образовании того, что надо было преодолевать. Но русская педагогическая традиция достойна своего продолжения. Нельзя допустить так называемой интернационализации рынка образовательных услуг, который служит глобальному управлению без учета культуры собственной страны. Дальше произойдет просто деградация национального образования. В стране с такой протяженностью начнет дичать провинция, удаленная и так на тысячи километров от Москвы.

Правовое государство немыслимо без нравственных скреп. Горе такому государству, где от преступления удерживает лишь страх перед уголовным наказанием. Общество, в котором утрачено понятие стыда и греха, может удерживаться только полицией. Но и полицейские – порождение того же самого общества, утратившего понятие греха и стыда.

Я хочу поблагодарить всех учителей за их нелегкий труд. Мне довелось как-то в Нью-Йорке заменять учительницу истории в 6 и 7 классе, поэтому я представляю, как это трудно – учить. Я называла их на «Вы», а они кидали бумажных голубков через мою голову.