Река Снов - Сергей Сезин

 Пока по плану — глушитель к кольту, гранат пару штук и запас консервов на дальнейшее путешествие. Возможно, потребуется что–то колдовское, но пока не будем спешить с этим. Предсказаны мне порталы, алтари и демоны, а вот что с ними сделать надо — пока неясно.

 Пока захватил почти все наличные амулеты, оставив только те, что против моли и против пожара. Ибо не хотелось бы возвратиться к пепелищу. Оружие взял ходовое, дома осталось в основном то, которым не пользуюсь. В отличие от многих магов, я от использования оружия не отказываюсь.

 Как правило, я ношу с собой револьвер 45 калибра и пистолет «кольт» 45го. К ним патроны одни и те же — только для револьвера они идут с обоймою на пять штук, чтоб удержаться в каморах и экстрактироваться. Вычитал в свое время я про такое дело в старых книжках о прежнем мире пришлых ( там это называлось Модель 1917),и, когда с деньгами получше стало, заказал гномам. До этого пользовался 'чеканом'. Теперь мне для пистолета и револьвера нужен только один патрон, а не два разных. Правда, пришлось все же заказать 10 гильз с рантом — я их использую для специальных пуль, по нечисти.

 Мастер Барри сначала хотел сделать револьвер на основе 'чекана', шестизарядным и длинноствольным, но потом рассчитал, что лучше получится короткоствольный и пятизарядный револьвер, пригодный и для скрытого ношения. И уговорил меня, потому что я тоже рассчитывал на полноразмерный револьвер. Барри объяснил мне, что патрон 45 калибра относительно несильный, а калибр пули велик, оттого падение мощности из–за ухода пороховых газов в зазор между барабаном и стволом будет столь значительным, что длинный ствол себя не оправдает. То есть, коль в длинном стволе нет нужды, то лучше спроектировать револьвер как небольшое и компактное оружие для стрельбы накоротке. Что–то вроде 'Силы гор', только патрон будет другим, и рассчитан он будет не на гномью руку. Я подумал и согласился. И не жалею. «Кольт» приспособлен для установки глушителя, но я много лет обходился без него. Вот их и возьму, плюс еще один «кольт» в резерв.

 Вообще–то этот кольт — мое оружие как резервиста. Так что резерв–это ему самое место. В дополнение к ним карабин СКСМ с двукратным оптическим прицелом. Оставшиеся два револьвера и 'энфилд' будут меня дожидаться дома . Патронов к карабину возьму 120 ,револьверных — пистолетных полсотни. Поскольку больше не имею. Плюс тех самых патронов с рантовыми гильзами 10 (с серебряными и зажигательными пулями). Дробовиков не люблю, оттого в хозяйстве их нет.

 Гранат у меня нет, зато есть две буровые тротиловые шашки с детонаторами и шнуром. Где взял — страшная тайна. Пригодятся двери открывать против желания хозяев.

 Холодным оружием я обычно не пользуюсь, но тут взял с собой нож и одно хитрое оружие вроде ятагана. Досталось оно мне во взятом городе Сендере, когда я служил магом в отряде наемников. По приказу капитана отряда мне и другому магу по имени Аррен сносили всю добычу, про которую подозревали, что в ней есть что–то магическое (с предосторожностями, естественно), чтобы мы разобрались, что это такое и насколько оно опасно. Амулеты, в которых мы не разобрались, по обычаю топили в речке. У ножей и пистолетов, в щечки рукояток которых прежние владельцы вставили заклинание, опасное для взявшего оружие чужака, мы заклинания либо ломали, либо снимали зловредные щечки и возвращали обезвреженное оружие захватившему. Амулеты наемники назад не требовали, даже простенькие, от пищевых отравлений и сглаза. Чужой амулет для человека без магических познаний опасен, вот и они предпочитали пользоваться лично купленными, а не захваченными. Поэтому магическими предметами мы с Арреном изрядно обогатились. Был среди моих трофеев вот этот странный клинок ятаганообразного типа. Рукоятка простенькая, из какого–то дерева буроватого цвета с насечкою. Сталь хорошая, но странно рыжеватого цвета, как будто заржавевшая, хотя это так только выглядит на первый взгляд. Слева на клинке надпись на древневилларском: 'Выпрямляет дорогу к могиле'. Военный юмор аборигенов. Они не только такими надписями баловались. За хорошие деньги им гномы на боевых молотах делали специальные ударные выступы, чтоб удар молотом по латам выбивал на них монограмму ударившего или даже его герб. Типа как визитная карточка бойца: 'Мое имя? Гляньте на разбитый наплечник, там оно вычеканено'.

 А на правой стороне лезвия — тоже надпись, только язык ее так никто не смог распознать. В непонятные буквы вставлено несколько маленьких кристалликов. Что за камень черного цвета — ювелиры затруднились сказать .В них залито заклинание–а какое точно, мне непонятно. Простейшие тесты не показывают его направленность, а разбирать его на составляющие я опасаюсь. Но оно не активируется от разрубания и разрезания мяса сырого и жареного, других кушаний, дерева и тканей. Нашедшему клинок наемнику я тогда сказал, что в лезвии какое–то заклинание, а что оно должно сделать — ведают только боги. Наемник не стал рисковать и оставил оружие мне. Так оно у меня и осталось. Несколько раз я его показывал разным знатокам оружия из Тверской Академии и магам оттуда же. Идей было много. Один профессор даже заявил, что оружие из стали такого цвета должно отправлять демонов обратно в их планы, а тела, которые они захватили — разрушать. Правда, обычно клинки этого назначения были прямыми, а не изогнутыми, как этот. Спустя пару лет я проверил его на захваченном вампире. Увы, это не подтвердилось — демон из вампира не вышел, плоть его клинок резал легко, но не лучше, чем обычный хорошо отточенный нож.

 К ножу и тесаку присовокупил осиновый кол. Вот и все оружие для похода. Еще дома остались эльфийский меч и гномья секира, украшавшие собой интерьер кабинета. Для поля взял с собой разгрузочный жилет, для города небольшой подсумок для запасных патронов. И гномьей работы кольчуга со знаками солнца, изображенными где только возможно. Вампиры мне обещаны — пусть теперь поцелуют меня в …знак Мардога.

 Вечером перед отъездом я отнес клетку с Масиком домой к Марине. Зверь путешествия в клетке не любил и всегда сильно пугался во время них. И сейчас было не лучше. Но, попав в компанию Марины и ее кота, быстро успокоился и предался играм. Я полюбовался на него и ушел. Родителям Марины я, как всегда, оставил денег на его питание, пока я путешествую.

 Следующим утром я отправился в порт. Выглядел я так, как должен выглядеть маг в глазах аборигенов. Длинный пыльник серо–коричневого цвета (вместо мантии), рожа кирпичом ('не влезай — убьет'), на шее болтается огромный амулет величиной с блюдце (на самом деле это обманка, а магического в ней только пульсирующие огоньки, ибо не разрешается носить в городах активные амулеты). Сзади — два носильщика с багажом. Встречные аборигены только спины гнули в поклонах, пришлые старались уйти на другую сторону улицы. Спектакль же 'отъезд мага' был предназначен не для них, а для разных таможенников и прочих проверяющих структур.

 Так я ступил на сходни самоходной баржи 'Волна', принадлежащей купцу Семену Иголкину. Сам купец что–то решал на берегу, поэтому встретил меня его матрос, продемонстрировал надлежащее почтение и отвел в заранее обговоренную каюту. Мой попутчик уже был там–оказался он молодым приказчиком из магазина купца Барановского, который захотел посмотреть на чудеса Гуляй–поля, где ничего запретного нет. Больше всего его интересовали девушки из веселых домов и разные магические снадобья, дающие восхитительные грезы, но не дающие привыкания. Вот по последним я и прошелся, кое–что рассказав и тем разочаровав молодого человека, который действительно поверил, что магия гарантирует отсутствие зависимости. Хе–хе. Пусть утопит свое разочарование в веселом доме. Иголкин прибежал через полчаса и наскоро напомнил всем, что плывут они не в известное место, а в Нижний, Чернолесск, форт Георгиевский и всякие другие города и деревни.

 Все об этом помнили и таможне сообщили про свои маршруты только правильную версию. Ко мне вообще таможня не подходила — поглядели таможенники на меня, грозно восседающего на стуле и крутящего вокруг руки голубые искорки, заробели и все что нужно, спросили у купца.

 Все закончилось. Сходню убрали. Отданы швартовы, и баржа медленно стала отходить от причала. Я не смотрел на остающуюся позади Тверь, не смотрел и вперед по курсу. Мне не хотелось видеть ни прошлого, ни будущего. Хотелось продлить настоящее и, вновь открыв глаза, увидеть все тоже настоящее, а не что–то иное.

 Побыл пару часов на палубе и ушел вниз, где прилег поспать. Спалось хорошо и без сновидений, чему был только рад. Вообще первый день прошел тихо и незаметно. Сосед по каюте нашел других собеседников и разговорами не докучал. Должно, не перенес того, что я разбил его иллюзии. Хотя длительное отсутствие соседа было неплохим. Каюта наша была очень скромного размера — около трех с половиной квадратных метров. И помещаться в ней вдвоем было тяжело, и дышать тоже.