Соседские войны - София Чар

Куда я попала, верните меня за дверь!

Всерьез испугавшись, я не заметила, как невольно подалась назад и вжалась в Воронова. Опомнилась, только когда этот мужчина, щекоча дыханием щеку, тихо прошептал:

— Еще раз толкнешь — полетишь вперед, психованная.

Н-да, а в романах обычно, стоит прижаться всем шикарным телом к симпатичному мерзавцу, как он тает и превращается в принца. Но то ли мои телеса не так уж шикарны, то ли мерзавец попался бракованный, таять он не спешил и говорил более чем серьезно.

Но уже в следующее мгновение я сама едва не рухнула, когда в комнате из ниоткуда раздался бодрый девичий голос:

— Давусик, ты мне не перезванивай, я подъеду часикам к пяти к Архипусику. Я тебе звоню за коробочки, которые ты везти будешь. Ты с ними осторожненько, там мои мусики. Не разбей аквариумы, они у меня немного недружелюбные. Аспидик, мамбы, тапайнчик… Ну, осторожнее там. До скорого, целую, пусик!

Догнать, что жизнерадостный голос доносится из телефона, в котором, видимо, после падения что-то заглючило, и прослушка сообщения произошла автоматически, удалось не сразу. Когда же удалось…

— Сейчас же…

— Одиннадцать. — мрачно закончили где-то в области моей макушки.

Все, полярный лис котенку. Шесть часов в двух сантиметрах от человека, в чью квартиру я запустила змею… Интересно, моя смерть попадет в ТОП-10 нелепых смертей?

«Так, отставить панику! Он этого пока не знает, и, главное, чтобы во мне не проснулся альтруизм!» — эта мысль не только успокоила, но даже вдохновила.

Человеколюбием я, как биолог, страдала тихо. Так тихо, что пока в этом страдании замечена не была, поэтому окончательно взяла себя в руки. Ну, насколько вообще можно было взять себя в руки человеку, под которым ползало, шипело и шуршало неизвестное количество смертельно ядовитых гадов.

От осознания всей серьезности ситуации я ощутила, как совершенно некстати заурчал желудок. Знала бы, что придется зависнуть здесь, умяла бы остатки колбасы!

От мрачных размышлений меня отвлек активный шорох со стороны шкафа.

— Слушай, Архип, ты говорил, у тебя там соседка биолог? Ну, та притрушенная на голову баба. Может, покричать, должна же помочь? А если нет… Ну, не жалко, что ли, будет — пытаясь устроиться удобнее, жизнерадостно предложил потенциальный труп номер два.

Труп номер один хмыкнул у меня за спиной.

И если еще минутку назад мне было почти стыдно, сейчас я пожалела, что не запустила пару гадюк лично за шиворот этой скотине. Засопев, я мрачно уставилась в пол, делая вид, что мне совершенно не интересен ответ соседа, но на деле обратилась в слух. Давай, куренок, оскорбил девушку — выкручивайся!

— Толку от этой притрушенной не будет. Даже до порога не добежит, раньше кричать ей нужно было, пока ко мне не прилипла.

Спасибо, дорогой товарищ, за высокую оценку моих талантов и способностей. Я, конечно понимала, что конфетка под красивой оберточкой с маркировкой «Воронов» не мармеладка, но вот что она окажется таким г…рильяжем, и представить не могла!

И пока я обтекала комплиментами любимого соседушки, пытаясь понять, как такую сволочь земля держит, со стороны шкафа раздался сконфуженный кашель. Ну хоть что-то радует, не перевелись совестливые мужики в наших степях!

Разговор прервался сам-собой. И если первые полчаса я этому была почти рада, то ко второму часу едва сдерживала желание завопить от раздражения. Нужно ведь было попасть в такую глупую ситуацию!

Сейчас, глядя на деловито ползающих по полу змей, мне совсем не казалась смешной старая история о нашем зоологе — наставнике Андрюхи и страшному любителю змей, который как-то притащил на лекцию к химикам гадюку и бросил ее на стол.

Помню, я тогда успокаивала ревущих девчонок, сама же едва сдерживала смешок. До этого меня навестил Андрюха и в лицах рассказал, как Александр Юрьевич знакомил новую группу со своими домашними любимцами, и в его изложении это казалось забавным. Так вот теперь я бы и сама не отказалась побежать на кого-то пожаловаться, как эти балаболки после выходки Юрьевича, да только кому? Зеркалу — на дурость бабы, которую оно отражает?

— Слушайте! — воодушевленный вопль со стороны шкафа едва не вынудил меня дернуться.

Подозрительно нахмурившись, я попыталась представить, что еще могло прийти в голову этого гениального удода. Сразу в сознании всплыли яркие картинки меня, бесславно летящей на пол под заунывное «Твой подвиг страна никогда не забудет!». Но даже это оказалось мелочью в сравнении с тем, что этот гений выдал:

— Раздеться нужно!

Ошарашенно уставившись на него, я в первое мгновение даже решила, что какая-то из змеючек меня все-таки тяпнула, и это уже предсмертный бред.

— Дава, мой стриптиз их не отвлечет, а ее приведет змей к инфаркту. — недовольный голос из-за спины немного успокоил.

Бредить вдвоем на одну тему мы не могли.

— Чего это, отвлечет и обезвредит. Передохнут от хохота, — не оборачиваясь, язвительно бросила я, но тотчас прикусила язык.

Вспомнилась угроза Воронова, но мстить мне не спешили. Напротив, за спиной только насмешливо фыркнули.

— Самокритично. — коротко бросил Воронов, пока я медленно, но верно начинала закипать, готовая собственноручно искусать паршивца.

— Детки, давайте жить мирно! — наставнически протянул Давид, мудро сверкая лысиной. Ничего другого мудрого сделать он, увы, не мог. — А раздеться нужно, чтобы достать телефон. К нему слезать опасно, но если попытаться подтянуть его, можно будет осторожно достать. Так что снимайте кто-то штаны.

Сглотнув, я недоверчиво взглянула на просиявшего довольной улыбкой Давида, пытаясь понять, не бредит ли в нашей компании он. Нет, идея-то была неплохая, но звучала, как…

— Бред. — коротко резюмировал Воронов, и за моей спиной начало что-то шуршать.

Н-да, видела бы меня Надюха моя — умерла бы от хохота. А я от стыда. Впрочем, эти мысли отошли на второй план, когда столик под нами вдруг опасно пошатнулся.

— И-и-и-итить!.. — писк на одной высокой ноте подействовал волшебно: столик замер, а меня бесцеремонно потащили за ремень брюк назад.

— Отойди за меня, истеричка!

И если в этот раз я не ответила нахалу, то через несколько минут, когда длины брюк оказалось недостаточно, и внеплановая