Пасынки зинданов (Мир, которго нет) - Виктор Кувшинов

Мужчина ощупывал его черными бусинами внимательных глазок, как таможенник, дорвавшийся до симпатичной блондинки и якобы выясняющий, не завалился ли у нее пакетик героина под лифчик. Судя по шикарным одеждам, было видно, что этот тип был не прочь вкусить роскоши, но весьма ленив в вопросах гигиены, о чем говорили немытые волосы.

- Тебя зовут Ян, - наконец сказал большой таракан вместо приветствия и спросил. – Может, ты уже слышал, кто я?

- Нет, не успел, - ответил нейтральным тоном пленник, решив не усугублять отношения сразу, ведь может статься, здесь он получит сколько-нибудь полезную информацию.

- Хорошо, я – маг болотного волшера, и мое имя великий Сван! – при этом немытый брюнет горделиво хохотнул и выразительно пошевелил усами. – Здесь все принадлежит и подчиняется мне. И если ты будешь верен, то получишь защиту и покровительство мага, к которому боятся сунуться соседи. Но если начнешь противиться, то я тебе не завидую.

- А что значит противиться? – полюбопытствовал Ян, опасаясь, что именно этим он и займется, не сходя с места, настолько ему встало поперек горла упоминание «великий», произнесенное магом о самом себе. Это могло свидетельствовать только о невменяемости.

- Ну это ты, кажется, и так понимаешь. В точности выполнять мои распоряжения или распоряжения моих помощников – вот твоя основная задача выживания здесь.

- А если я не захочу выживать? – спокойно переспросил Ян, чувствуя, как в душе нарастает яростный протест против такой постановки дела.

- Мда-а, - прошамкал тонкими нервными губами Сван. – Кажется, нас, вернее тебя ожидают сложности. Ты что-нибудь помнишь до зиндана?

- Это вы ту выгребную яму, в которой я оказался, имеете в виду?

- Мда-а, - повторил свое шамканье маг. – Из этих ям мы в последнее время частенько выгребаем просто никуда не годные помои, и что-то мне говорит, что ты как раз из таких будешь. Так скажи все-таки, что ты помнишь до того, как очутился у нас?

- Ровным счетом ничего, - подумав, ответил Ян. – Какие-то смутные воспоминания из детства, но ничего определенного…

- Все ясно. Тяжелый случай, – маг разочарованно вздохнул. – Знаешь сколько нужно строптивую лошадь объезжать? Иногда всей ее жизни не хватит. Ну да ладно, чем больше будешь рыпаться, тем больше от тебя толка. А там глядишь и новую попытку предпримешь.

- Какого толка? – Ян ровным счетом ничего не понимал из этих бредовых речей. Маг явно говорил о чем-то сам с собой, попутно издеваясь над собеседником.

- А это тебе знать ни к чему. Итак, как с козла молока. Если бы еще девкой оказался посмазливей да построптивей – хоть какая, никакая потеха, а так… ладно, разболтался я что-то. Иди и отрабатывай свои харчи. Задаром никто тебя кормить не будет, - и, подумав немного, Сван добавил. – И не советую сбегать – только хуже будет. Короче, пшел на свое место!

Яну осталось только сверкнуть глазами и, не попрощавшись, выйти из комнаты с гордо поднятой головой, по которой он и получил оплеуху, немедленно после пересечения порога.

- Идиот! Теперь нахлебаешься по полной программе, – проворчал Петруха и с заискивающим бормотанием заскочил в комнату получать инструкции от барина.

Ян остался в коридоре, уставившись на горящий вдалеке канделябр. «Может, надо было прогнуться? Чего стоило состроить подобострастную улыбочку и пошаркать ножкой или побить копытом?» - отчего-то при этих мыслях сделалось совсем противно. Видимо, было что-то в прошлой жизни такое, что не давало поступить таким образом. Он чувствовал, что ему одинаково противно, как рабское подчинение, так и помыкание людьми, но откуда эти чувства и на чем они основаны – было покрыто мраком неизвестности.

За спиной послышался легкий скрип отрываемой двери и через мгновение Ян ощутил уже знакомый неласковый тычок в спину, сопровождаемый бормотанием:

- Топай, твое рабское превосходительство! Определили тебя на полевые работы. Ох, и повеселишься же, – Петр ворчал, но в его голосе была заметна легкая досада на незадачливость новенького. – Нет, чтобы прогнуться малость, так надо повыпендриваться. Точно, по первому разу живешь! Ну ничего, погоди: жизнь-то тебе рога пообломает. Не сейчас, так со второй или с третьей попытки поумнеешь.

Тем временем они вышли из главного здания замка, и направились к воротам. Ян поймал пару сочувствующих взглядов. Видимо народ догадывался, куда ведут новенького и что ему там предстоит. Это сочувствие не вдохновляло, но выбора пока что не оставалось, и он продолжил свой путь за пределы замка. Они отошли совсем недалеко, к каким-то низеньким обветшавшим баракам. Петруха завел пленника в тюремного типа постройку и, указав на нары на втором ярусе, сказал:

- Вот твоя койка. Располагайся с удобствами! Сегодня, считай, у тебя выходной, а вот с завтрашнего дня и начнется твоя веселая трудовая жизнь на благо всего волшера и конкретно – великого мага. Кстати, вот тебе и собеседник, - Петруха ткнул своим толстым волосатым пальцем в сторону дальней койки, почти неразличимой в темноте. – Побеседуете, пока другие не подойдут, - и, захлопнув дверь снаружи, исчез из поля видимости. Впрочем, и сама видимость почти исчезла из этого поля, так как освещения от малюсеньких окошек под потолком явно не хватало.

Ян сначала попытался на ощупь разобраться с его новой постелью. На нарах нельзя было сидеть прямо – голова упиралась в потолок. Подстилкой служил мешок из ветхой ткани, в котором пересыпалось давно продавленное и стертое в труху сено. Подушку, видимо, должна была заменять собственная рука. Вздохнув, Ян решил познакомиться с товарищем по несчастью. Спустившись на пол, он прошел в дальний конец коридора и, присев напротив лежащего на нарах человека, поздоровался.

- Привет, коли не шутишь, - слабым голосом отозвался человек. – А меня можешь Василием звать.

Ян пытался рассмотреть в темноте черты лица этого человека. Ему показалось, что кожа у него была мокрой, как будто облитая водой или каким-то клейким раствором.

- Что с тобой, ты болен? – удивленно спросил Ян, подразумевая болезнь кожи.

- Да, сломал ногу и теперь не знаю, встану вообще ли на ноги, - тихим голосом почти простонал Вася, имея в виду совсем другую хворь.

- Когда это случилось?

- Вчера. Нога теперь вывернута. Боль адская, ее раздуло. Сдохну теперь, наверное.

- Давай посмотрю. Я тебе ее вправлю, если кость не раздроблена. И потом надо шину наложить, - Ян стал почти на ощупь, слепо всматриваясь, проверять ногу.

Вася от такой процедуры взвыл и потерял сознание. Это упростило дело: осталось только ухватиться покрепче за ногу и рывком поставить кость на место. Перелом, к счастью, не был открытым, и кость относительно легко встала в правильное положение. Теперь дело было за малым – нужно было найти, из чего сделать шину и фиксирующую повязку. Ян встал и подошел к выходу. Дверь была закрыта снаружи и весьма прочно, что, в общем-то, и не удивляло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});