Мешая дело с бездельем - Валентин Пикуль

Екатерина от критики уже давно отвыкла, сама считала себя "великой" и потому ясно дала понять, чтобы Орлов убирался обратно…

В 1796 году на престол вступил Павел I, боготворивший память своего отца. В шкатулке матери он обнаружил ту самую записку, в которой Орлов признавался Екатерине, что убил ее мужа-императора. Павел I сказал:

— Я накажу его так, что он никогда не опомнится… Участников переворота 1762 года собрали в столице; были они уже старые, и только Алехан выглядел по прежнему молодцом. Петра III извлекли из могилы. Началась тягостная церемония переноса его останков из Лавры в Петропавловскую крепость. В этот день свирепствовал лютейший мороз. Траурный кортеж тянулся через весь Невский, через замерзшую Неву: от страшной стужи чулки придворных примерзали к лодыжкам. А впереди всех шествовал Алехан, в руках без перчаток (!) он нес покрытую изморозью корону убитого им императора. Месть была утонченна: в соборе Павел I велел старикам целовать прах и кости своего отца. Многие ослабли при этом. Орлов с самым невозмутимым видом облобызал голштинский череп. Павел I понял, что такого лихого скакуна на голой соломе не проведешь.

— Езжай прочь, граф, — сказал он сипло… Вместе с Марьей Бахметевой он укатил за границу; проживая зимы в Дрездене и Лейпциге, лета проводил в Карлсбаде и Теплице. "Здесь, — сообщал на родину, — довольно перебесились на мой щет. Всио предлагают, чтобы я здесь поселился… встречали с радошным лицем и кланелись, из дверей выбегая и из окошек выглядывая. Много старичков, взлягивая, в припрышку взбегались, а робетишки становичись во фрунт…" Европа уважала Орлова: это были отзвуки Чесмы — отзвуки молодости! В его честь бывали факельные шествия, сжигались пышные фейерверки, города иллюминировались, стрелковые ферейны Тироля устраивали перед ним показательные стрельбы, а при въезде в столицы герцогств на огромных щитах полыхали приветственные слова, сложенные из разноцветных лампионов:

Примечания

1

Это отец известного офицера М. А. Шванвича, который находился в штабе Е. И. Пугачева и послужил для Пушкина прототипом его героя Швабрина в повести "Капитанская дочка". Достойно примечания, что братья Орловы, достигнув небывалого могущества в империи, никогда Шванвичу не мстили, а, напротив, помогли ему стать комендантом Кронштадта.