Зрелые годы Джульетты - Маргарита Южина

Рудольф плюхнулся на диван, посмотрел на жену и вдруг, дернув бровью, сказал:

– Получается? Готова? Умеешь перевоплощаться? А докажи! Вот тебе задание: завтра вечером ты должна выступить в роли… ну, скажем, в роли продажной женщины. Дерзай.

– Погоди, – оторопела Глаша. – Это где ж я выступать буду? У вас в ДК? Так я сразу говорю: тебя Казимир и вовсе на порог потом не пустит. Он же такой зануда, ему ж разве объяснишь, что это я роль играю.

Рудольф фыркнул:

– А разве у нашего ДК стоят продажные дамочки? Они у нас на остановке Хрусталево деньги зарабатывают.

– Так это что же… мне на Хрусталевку, что ль? – нервно сглотнула Глаша.

– Ну а куда еще?

– Так… меня ж там и правда… я-то в роль вживусь, а они? Они ж в самом деле… ну, заказчики-то, они ж не играть будут! – вытаращилась на сожителя Глаша. – И чего тогда делать?

– А смекалка на что? – склонил голову набок Рудик. – У нас ведь на дорогах девицы стоят не от хорошей жизни. Тяжело им приходится: работы нет, на руках дети малые да родители престарелые, вот и идут торговать телом…

– Да? А я всегда думала, что они больше ничем другим торговать не хотят. Могли б на заводах работать, к примеру, или там…

– Ты вот про это забудь! – прервал ее Рудольф. – Тебе надо снять клиента, убедить его, что ты горемыка, выудить деньги и… И уж тогда мне просто некуда будет деваться! Сразу придется бросать все дела и ставить твою пьесу! Потому что ты – талант! Ну так как? Завтра пойдешь?

Конечно, Глаша была согласна ради любви на многое. Но чтобы торговать собой… Нет, к такому она еще не была готова.

– Знаешь, ни в одном театре актрис не заставляют на панель выходить.

– Правильно, потому что они сами всему научились, а ты… Ой, да кто тебя заставляет! Живи ты как мышь серая!.. Сиди в своей библиотеке да млей от «Каштанки»… Я думал, у тебя хоть какие-то зародыши способностей, а ты…

– Ну знаешь! – задохнулась Глаша. – У меня есть зародыши! И еще какие! Только… только вот на панель…

– Да ладно. Все. Проехали, – отмахнулся Рудик, демонстративно взял телефон и стал набирать номер одной из своих ведущих актрис. Он всегда успокаивался только такими разговорами. – Нина Леонидовна? Ну как роль? Выучили? Побойтесь бога, вы уже второй месяц учите, а осилили только первый абзац. Имейте в виду, у меня очень просила эту роль Ольга Хохлова… Ну что ж с того, что она просто техничка, она мне Снежную бабу сыграет просто виртуозно!.. Хорошо… Да-да… Ладно, завтра я вас прослушаю…

Глаша уныло вздохнула и побрела в спальню – там, на комоде, ее ждала еще огромная куча неглаженого белья, и что бы там ни творилось в театральном закулисье, а дела домашние еще никто не отменял.

Следующий день в библиотеке выдался совсем непродуктивным, ну хоть вой! Не пришел ни единый посетитель! Даже старичок, который приходил исключительно для того, чтобы пообщаться и выразить свое «фи» всему, что показывают по телевидению. Даже суматошная Акимовна со второго этажа, которая и вовсе не знала, что здесь находится библиотека, а прибегала только затем, чтобы узнать погоду, даже мальчишки, которые после катка забегали погреться, – ни единой души.

Вечером, когда Глаша собралась домой, дверь библиотеки неожиданно распахнулась и на пороге появилась прекрасная, точно Снежная королева, женщина. Она рухнула на старенький деревянный диванчик, бросила рядом сумочку и деловито спросила у растерянной Глаши:

– Вы не в курсе, кому жаловаться, если жизнь ни к черту?

Глаша прилежно задумалась, а потом с сожалением покачала головой:

– Даже ума не приложу… А может, вам книжечку? Формулярчик заполним, а?

– Вы думаете, тогда жизнь наладится? – серьезно уставилась на нее прекрасная незнакомка.

– Нет, я вот сколько уже заполняла, а… тоже кругом ни к черту, – вздохнула Глафира.

– А мне зачем тогда советуете всякую ерунду?

– Ну какую же ерунду?! – возмутилась Глафира. – Книги – это ж!.. Да вы возьмите, почитайте! Между прочим, так успокаивает. Оказывается, почти у всех великих жизнь тоже была не сахар! Зато потом они таких высот добились!

– И чего? Ну добились, а толку-то? – грустно вздохнула женщина. – Они ж все равно умерли уже все. А мне… мне еще ра-но… в великие. Хотя я уже в своей судьбе столько всего хлебнула! Вот сегодня! Прямо с самого утра так и начала хлебать! Сначала не завелась машина! И пришлось мне к мастеру тащиться на такси! Потом выяснилось, что я перепутала дни и моя мастер ждала меня вчера, а сегодня у нее выходной! Потом я решила забежать в бутик, выбрала себе туфельки, но моего размера не оказалось! И вот уже под самый вечер направляюсь я домой, и на тебе, последний сокрушительный удар – падаю и рву колготки! Как жить? С такими синяками на коленках… Да когда же вы мне кофе принесете? Я уже здесь полчаса сижу, а вы даже не шевелитесь!

Глаша «зашевелилась». Она рванула в маленький отсек, где в обеденный перерыв Зинаида позволяла пить чай с печеньем, а иногда и заваривать лапшу в пакетиках. Кофе, конечно же, не было. Да и откуда ему взяться, если ни Глаша, ни вторая библиотекарша, баба Поля, отродясь на такие изыски не раскошеливались. А Зинаида своими продуктами не разбрасывалась и кофе пила только в кабинете.

– А вы чай не употребляете? – выглянула из кухонного отсека Глаша.

– Ну налейте чашечку зеленого. Сильно вычурно не надо, можно просто «Мэтр де Тэ»… щепотку… без сахара.

– Ага, – кивнула Глаша и плюхнула в стакан с кипятком пакетик с заваркой «Принцесса Нури».

Женщина взяла в руки горячий стакан, точно гранату. Потом отчетливо всхлипнула и жалобно посмотрела на Глашу:

– Ну вот, я же вам говорила: день хоть выкинь!

– Ой, не то слово, – активно поддержала ее Глафира. – Вот у меня сегодня тоже… ни одного человека. А на меня уже и так Зинаида косится. Мне вот никак нельзя, чтобы без посетителей!

– Чего нельзя-то? – фыркнула женщина. – Скажите, что приходили! Прямо целые делегации, она ж все равно не сможет проверить.

– Вы ее просто не знаете… – вздохнула Глаша. – Это она бабу Полю проверять не станет, а меня… Она ведь меня на работу взяла только потому, что самой здесь сидеть не хочется. Она все время говорит, что у меня лицо не интеллигентное, дескать, мне бы только лифчики продавать.

Женщина пристально взглянула на Глашу и покачала головой:

– Да ну, какие лифчики! Я б у вас не купила. Вам маслом хорошо торговать, подсолнечным. «Золотая семечка». Почему-то мне так кажется.

– Чего это? – захлопала глазами Глаша. – Мне здесь надо. Во-первых, от дома близко, а во-вторых, много времени для репетиций. Я ж еще театром занимаюсь.

– Да что ты! Вот жизнь! Кого только на подмостки не толкает! – всплеснула руками незнакомка и сочувственно погладила Глашу по руке. – Женщина, послушайте, ну какой вам театр? Это не ваше, поверьте мне. Вот я на такую актрису ни за что бы не пошла! На Чадова бы пошла, на Нагиева побежала, на Тома Круза, а на вас… Бросайте вы это зряшное дело…