Арбалетчик с Тверской 3 - Вячеслав Юшкин

привело к пузырю на рынке.

В период с 1630 по 1670 года среднегодовая прибыль голландской Ост-Индской компании составляла 2,1 млн. флоринов. А в 1640 г. объем бизнеса, осуществляемого в Ост-Индии, составлял около 6% всей голландской торговли; в последующие десятилетия он вырос до 10%. Основным конкурентом голландской Ост-Индской компания была Британская компания. Обе компании являлись феноменальном явлением своего времени.

В середине XIV века флорин чеканился в Германии — здесь он получил название гульден. Сначала германские флорины (гульдены) копировали флорентийскую золотую монету, позже на монетах стали чеканить собственные сюжеты.

Однако в связи с феодальной раздробленностью и отсутствием единого эмиссионного центра качество германского флорина (гульдена) постоянно снижалось. В конце XV века вес, например, рейнского гульдена (чеканился в Трире, Майнце и Кёльне) упал с 3,5 г почти до 2,5 г.

В 1559 году новой основной золотой монетой Священной Римской империи стал дукат. Гульден (флорин) остался денежно-счётной единицей, равной 60 серебряным крейцерам.

В 1566 году основной серебряной монетой Империи стал талер. Он чеканился из серебра 889-й пробы весом 29,23 г.

Гульден был приравнен к ⅔ талера. Он чеканился из серебра 930-й пробы весом 24,62 г (содержал 22,9 г серебра).

Как и в Германии, в Нидерландах первый золотой флорин был отчеканен по образцу флорентийской монеты. Здесь он также стал называться гульден («золотой»). Через некоторое время гульден стал одновременно и денежно-счетной единицей для серебряных монет. В 1581 году серебряный гульден стал основной денежной единицей Нидерландов, а основной золотой монетой с 1586 года стал дукат.

В начале XVII века некоторые провинции Нидерландов (Гронинген, Зволле, Кампен, Неймеген) выпустили первые серебряные гульдены — это были крупные серебряные монеты, немного уступавшие по весу немецким талерам. Гульден приравнивался к 28 стюйверам (за что их также называли «ахтентвинтигами»: от нидерл. achtentwintig — двадцать восемь). Номинал «28» нередко чеканили на аверсе или реверсе монеты. На реверсе номинал писался в круговой легенде: FLOR (флорин), FLOR ARG (флорин серебряный).

Вот те подробности, которые позволяют понять мое решение. В сундуке я нашел огромную связку ценных бумаг из этих бумаг следовало. Представитель Франции и шведский генерал вступили в сговор и провернули операцию с ценными бумагами. Они вложили в Ост-Индийскую компанию два предыдущих транша на общую сумму в пятьсот тысяч флоринов и теперь имели возможность получить сумасшедшие деньги — почти два миллиона флоринов. Бумаги были на предъявителя и для получения денег даже не нужно было ехать в Нидерланды. Любая крупная банковская контора обменяет эти бумаги на звонкое серебро, не задавая никаких вопросов. Теперь мне не надо было прятать бумаги на захваченные трофеи, достаточно забрать себе — ценные бумаги компании и всё. За трофейные двести пятьдесят тысяч гульденов я мог получить от императора и титул и там пара шагов до курфюрста. Прямо сейчас имелось пара титулов маркграфа, которые можно было выкупить и захваченные деньги вполне позволяли это сделать.

Глава 2

После того как все трофеи были пересчитаны, после пары пересчетов окончательная цифра оказалась двести семьдесят тысяч пятьсот семь золотых гульденов. Как раз и солнце ушло и можно было двигаться к базе. Короткая колонна двинулась в путь. Самое приятное во всех этих передвижениях было то, что шведы снялись и ушли в основной лагерь и нам уже никто не мешал.

Техническое состояние гужевого транспорта было, нет неправильно никакого технического состояния у возов не было и чудо что мы смогли добраться до замка и не попали под раздачу уже на том отрезке дороги, когда вышло солнце и наш обоз медленно тянулся и тянулся по этой пародии на дорогу.

Этот переход привел в меня долгую тягучую ярость. Хотелось что-нибудь сломать. Но мебель в замке была добротной и нанести ей ущерб было не совсем реально. Может топором и можно было изрубить стол или стул, но это уже было лишним. Ярость ушла так же, как и пришла. И я стал думать, как уже привести свой гужевой парк в более приемлемое состояние.

Поиск мастера среди кузнецов в замке приятно меня удивил. К нам прибился бывший подмастерье из цеха каретных дел мастеров. Его изгнали из города за предложение сделать рессоры на каретах. Вот только старшины цеха новацию не одобрили и с позором изгнали из городских стен нашего уникума. Пауль Цнарк по нынешним временам был уже немолодой человек и деваться ему было особо некуда — в наемники его не возьмут, начинать снова учеником было тоже негде. Ближайший город был Магдебург. Вот потому идти ему было некуда. Шел наш Пауль сквозь лес и нарвался на мой замок и его вежливо пригласили в замок на работу. Ну, как вежливо. Дали подзатыльник и отволокли в замок и приставили к горну в кузне ковать подковы.

Пауль был найден и немедленно приставлен к работе. Изготовлять новый вид подвески для гужевого транспорта. Решение проблемы с рессорами и плавным ходом возов оказалось простым. Теперь кузнецы под руководством нового обер-кузнеца Пауля Цнарк изготовляли рессоры для плавного хода повозки. Не всегда нужны инсайды из будущего, хороших идей и сейчас хватает, вот только для старшин цехов нечего нового не надо. Их так хорошо кормят.

Кроме подвесок повозок были и другие задачи — ковка лошадей. И подбор людей кто поедет со мной в Вену.

Построение маршрута до города Вены было делом не самым простым. Если кратко, то расстояние до Вены было примерно восемьсот километров. После модернизации повозок скорость движения стала примерно 15 километров в час. Переход — каждый переход это шесть часов движения каждый день. То есть если в среднем — от шестидесяти до восьмидесяти километров каждый день. Вот только лошади так долго не протянут значит каждый третий день сутки на отдых. Вот и получается три дня это примерно сто пятьдесят километров и затем привал суточный и затем опять еще три дня и опять суточный привал. И таких привалов получалось пять — значит на весь путь у нас должно уйти двадцать дней.

Вот такой маршрут у нас получался. Альтенхаузен — Лейпциг — Дрезден — Прага — Брно — и наконец Вена. Первая часть — это дорога от Альтенхаузена до Лейпцига, второй отрезок нашего маршрута — Лейпциг — Дрезден, третий отрезок Дрезден — Прага, четвертый отрезок — Прага — Брно, пятый отрезок — Брно — Вена.

Самый опасный переход — это переход от Альтенхаузена до Лейпцига. Почему самый опасный — на этой дороге можно было наткнуться на шведские