Кот со многими хвостами - Эллери Квин

— Ты уверен, что в жизни Абернети не было женщины?

— Абсолютно уверен.

— А мужчины?

— Никаких доказательств того, что он был гомиком. Абернети был просто маленьким толстяком без всяких пороков и ошибок.

— По крайней мере одна ошибка все-таки была. — Эллери пошевелился на стуле. — Ни один человек не может быть таким пустым местом, каким, судя по фактам, был Абернети. Это просто невозможно. Иначе его бы не убили. У него была какая-то жизнь, ну хоть чем-то он занимался? А как остальные четверо? Что насчет Вайолет Смит?

Инспектор закрыл глаза.

— Вайолет Смит — номер два в хит-параде Кота. Задушена спустя девятнадцать дней после Абернети — 22 июня, где-то между шестью вечера и полуночью. Сорок два года. Не замужем. Жила одна в двухкомнатной квартире на верхнем этаже клоповника на Западной Сорок четвертой улице, над пиццерией. Боковой вход, лифта нет. Помимо ресторанчика внизу, в доме еще трое квартиросъемщиков. Проживала по этому адресу шесть лет, ранее — на Семьдесят третьей улице и Уэст-Энд-авеню, а до того — на Черри-стрит в Гринвич-Виллидж, где и родилась. Вайолет Смит, — продолжал инспектор, не открывая глаз, — была во всех отношениях полной противоположностью Арчи Абернети. Он был отшельником, а она знала абсолютно всех в районе Таймс-сквер. Он был ребенком, заблудившимся в лесу, а она — волчицей. Его всю жизнь защищала мама, а ей всегда приходилось защищаться самой. У Абернети не было пороков, у Вайолет — добродетелей. Она была алкоголичкой, курила марихуану, а недавно перешла к более сильным наркотикам. Он за всю жизнь не заработал ни гроша, она зарабатывала деньги тяжким трудом.

— Насколько я понимаю, на Шестой авеню, — заметил Эллери.

— Ошибаешься. Вайолет никогда не работала на панели — только по вызовам. Дозвониться было невозможно. Если в деле Абернети у нас не было ни одной зацепки, — монотонно бубнил инспектор, — то в случае с Вайолет нам, можно сказать, повезло. Естественно, когда приканчивают подобную женщину, проверяешь ее агента, друзей, клиентов, поставщиков наркотиков, гангстера, который обычно толчется возле нее, и в итоге находишь правильный ответ. Но все выглядело как обычно — у Вай было десять арестов, несколько раз она отбывала срок, поддерживала связь с Фрэнком Помпо и так далее. Но все это никуда нас не привело.

— А ты уверен?..

— Что это работа Кота? Вообще-то сначала мы не были уверены. Если бы не шнур...

— Из того же индийского шелка?

— Но другого цвета — оранжево-розового. У Абернети был голубой, но материал тот же. После трех последующих удушений мы не сомневаемся, что убийство Вайолет Смит из той же серии. Чем глубже мы копали, тем сильнее в этом убеждались. Картина, атмосфера — все то же самое. Убийца, который пришел и ушел, не оставив даже тени на шторе.

— И все же...

Но старик покачал головой:

— Если бы Вайолет заранее решили убрать, мы бы получили хоть какой-то намек. Но осведомителям ничего не известно — они не запираются, а просто не знают. Неприятностей у нее вроде бы не было. Это, безусловно, не являлось наказанием за утаивание денег или чем-нибудь в таком роде. Вай давно была в рэкете, и ей хватало ума платить кому надо без протестов. Она рассматривала это как часть бизнеса.

— Ей было больше сорока, — промолвил Эллери. — При такой изнурительной профессии...

— Самоубийство? Исключается.

Эллери почесал нос.

— Продолжай.

— Ее нашли спустя тридцать шесть часов. Утром 24 июня подруга Вайолет, которая накануне весь день пыталась ей дозвониться, поднялась к ней, увидела, что дверь не заперта, вошла и...

— Абернети обнаружили сидящим в кресле, — прервал Эллери. — А Вайолет Смит?

— Ее квартира состояла из гостиной и спальни — кухонька была встроена в стену. Труп нашли на полу в дверном проеме между комнатами.

— Куда было обращено лицо? — быстро спросил Эллери.

— Она лежала бесформенной грудой, так что могла упасть, находясь в любом положении.

— А с какой стороны на нее напали?

— Сзади, как и на Абернети. И шнур был завязан узлом.

— Ах да!

— В чем дело?

— В случае с Абернети шнур также завязали узлом. Это меня беспокоило.

— Почему? — Инспектор выпрямился на стуле.

— Ну... как тебе сказать, это выглядит странно, была ли в этом необходимость? Преступник едва ли ослабил бы шнур, пока жертва не умерла. Тогда зачем узел? Завязать его во время удушения очень трудно. Похоже, узлы завязали, когда жертвы уже были мертвы.

Инспектор уставился на него.

— Это все равно что завязывать бант на аккуратно завернутом пакете, — продолжал Эллери. — Дополнительный — я чуть было не сказал художественный — штрих, удовлетворяющий страсть к завершению...

— О чем ты болтаешь?

— Я и сам толком не знаю, — мрачно ответил Эллери. — Скажи, там были признаки взлома?

— Нет. Все выглядело так, будто она ожидала своего убийцу. Как и Абернети.

— То есть убийца представился клиентом?

— Возможно. Если так, то только для того, чтобы войти. Спальня не тронута, а на женщине под халатом были комбинация и панталоны. Судя по свидетельским покаяниям, дома она всегда носила неглиже. Но убийцей мог быть, кто угодно, Эл. Кто-то, кого она знала хорошо, не слишком хорошо или не знала вовсе. Познакомиться с мисс Смит не составляло особого труда.

— А другие жильцы?

Никто ничего не слышал. Служащие ресторана даже не подозревали о ее существовании. Знаешь, как это бывает в Нью-Йорке...

— Да, не задавай вопросов и не лезь в чужие дела.

— А тем временем людей наверху преспокойно убивают. — Инспектор встал и подошел к окну, но тут же вернулся. — Иными словами, в деле Смит мы тоже вытянули пустой номер. Затем...

— Минутку. Вы нашли какую-нибудь связь между Абернети и Вайолет Смит?

— Нет.

— Ладно, продолжай.

— Переходим к номеру три, — вновь забубнил инспектор, словно бормоча молитву. — Райан О'Райли, сорокалетний продавец обуви, живший с женой и четырьмя детьми в Челси. Убит 18 июля, через двадцать шесть дней после Вайолет Смит.

Убийство О'Райли чертовски... обескураживает. Он был работящим парнем, отличным мужем и отцом. Чтобы содержать семью, О'Райли работал в двух местах: полный день в обувном магазине на Нижнем Бродвее и вечернюю смену в магазине на углу Фултон и Флэтбуш, по другую сторону реки в Бруклине. Он бы сводил концы с концами, но ему не повезло. Два года назад один из его детей слег с полиомиелитом, а другой — с пневмонией. Потом его жена плеснула на себя горячим желатином, когда готовила виноградное желе, и ему пришлось целый год платить специалисту-кожнику, который лечил ее после ожогов. В довершение всего другого его ребенка сбила машина, водитель тут же скрылся, а малыш провел три месяца в больнице. О'Райли взял ссуду под свой тысячедолларовый страховой полис. Его жена заложила обручальное кольцо. У них был «шевроле» тридцать девятого года — О'Райли продал его, чтобы оплатить счета врачей.

Иногда О'Райли любил выпить, но отказался даже от пива. Он ограничил себя десятью сигаретами в день, будучи заядлым курильщиком. Жена давала ему завтрак с собой, а ужинал он, возвращаясь домой, обычно после полуночи. В прошлом году у О'Райли были проблемы с зубами, но он не ходил к дантисту, заявляя, что не имеет времени на подобные глупости. Жена говорит, что по ночам он стонал от боли.

Духота проникала сквозь окна. Инспектор Квин вытер лицо носовым платком.

— О'Райли был низкорослым, худым, некрасивым ирландцем с нависшими бровями, что придавало его лицу обеспокоенное выражение даже после смерти. Он часто говорил жене, что он трус, но миссис О'Райли считала его очень мужественным человеком. Думаю, так оно и было. Он родился в трущобах, и вся его жизнь была сплошной борьбой — с пьяницей-отцом, с уличными хулиганами, потом с бедностью и болезнями. Помня об отце, избивавшем мать, он отдавал всю жизнь жене и детям.

О'Райли обожал классическую музыку. Он не умел читать ноты и никогда не брал уроков, но все время напевал отрывки из опер и симфоний, а летом старался посетить как можно больше бесплатных концертов в Центральном парке. О'Райли и детей приучал слушать музыку по радио — говорил, что Бетховен даст им куда больше, чем «Тень»[11]. У одного из его мальчиков открылись способности к игре на скрипке, но занятия в конце концов пришлось прекратить — не было денег, чтобы их оплачивать. Миссис О'Райли говорит, что после этого муж всю ночь проплакал, как ребенок.

Таков был человек, — продолжал инспектор, глядя на носы своих туфель, — чей труп рано утром 19 июля нашел уборщик дома. Он мыл пол в подъезде и наткнулся на груду одежды в темном углу под лестницей. Это оказался мертвый О'Райли.

Праути определил время смерти между двенадцатью и часом ночи с 18-го на 19-е. Очевидно, О'Райли возвращался домой с вечерней работы в Бруклине. Мы уточнили в магазине время его ухода, и, судя по всему, он направился прямо домой и подвергся нападению в подъезде. Сбоку на голове обнаружена шишка...