Черные алмазы - Мор Йокаи

Тупой и самодовольный маркиз Салиста ему не менее омерзителен, чем буржуазные дельцы всех мастей — от напомаженного изящного банкира Феликса Каульмана, готового торговать собственной женой, до министра, цинично вымогающего взятки. Их образы, выхваченные из самой жизни, реалистически достоверны и убедительны.

В новой для Йокаи реалистической манере написана и трагикомическая фигура Ференца Чанты — венгерского собрата Плюшкина и Гобсека. На собственном опыте Чанта постигает непреложный закон капитализма: большая рыба съедает маленькую. Неглупый человек, казалось бы, в совершенстве овладевший низменными методами обогащения, оказывается беспомощным в схватке с биржевыми китами и неожиданно для самого себя превращается в маленькую рыбешку, плывущую но течению навстречу собственной гибели.

С редкой прозорливостью Йокаи вскрывает антигуманную сущность новых капиталистических институтов. Ему отвратительна биржа, «этот рынок позора и стыда», где крупные и мелкие хищники соревнуются в умении обжуливать и проглатывать друг друга, ненавистны иностранные концессии и акционерные общества, равнодушные к судьбе народа.

Жизнь десятков людей, заживо погребенных под землей, не волнует членов акционерного общества: их страшит лишь падение курса акций. А австрийскому князю Вальдемару Зоннергейму пожар в шахте, грозящий уничтожить богатейшие каменноугольные залежи, далее наруку.

С отвращением созерцая уродливую изнанку буржуазной действительности, Йокаи вместе с тем мечтает о некоем «прогрессивном капитализме», который, как он надеется, излечит общественные недуги и обеспечит справедливое распределение жизненных благ. Но «капитализм» Йокаи был значительно ближе утопическому социализму Оуэна и Фурье, чем буржуазной действительности тех лет.

Записные книжки Йокаи убеждают нас в том, что, помимо Оуэна, Сен-Симона, Томаса Мора и Фурье, еще в юности оказавших значительное влияние на его мировоззрение, писатель, работая над «Черными алмазами», специально штудировал вышедшие в 1850-1860 годах труды по утопическому социализму, в частности, сборник с многообещающим п сенсационным для того времени заглавием «Социалистический п коммунистический строй» (1862).

Первоначально роман «Черные алмазы» назывался «Что нужно для обогащения?». В центре его стояла фигура образцового капиталиста- Ивана Беренда. Позже, в конце 1869 года, были написаны главы о счастливой стране Магнетизма, жители которой не знают, что такое частная собственность, сословные привилегии, вражда и неравенство. Незадолго до выхода в свет романа писатель, подобно Ивану Беренду, выступил перед большой аудиторией с чтением этой главы, встретившей самый восторженный прием. Записные книжки Йокаи подтверждают, что сам он придавал этой главе большое значение и работал над ней с особой тщательностью. Писатель изучает труды о происхождении и эволюции животного мира, историю географических открытий, интересуется поисками исчезнувших экспедиций.

Но все же не следует забывать, что роман «Черные алмазы», написанный сто лет назад, естественно, стоит на уровне науки того времени. Поэтому не удивительно, что, наряду со страницами, поражающими прозорливостью писателя, мы часто наталкиваемся на фантастические гипотезы, невольно вызывающие улыбку.

Однако фантастика в романе занимает второстепенное место: она подчинена социальным и политическим проблемам времени. В форме прозрачной аллегории Йокаи противопоставляет подлому и алчному миру собственников свободную и гармоничную жизнь нравственно чистых людей, считающих варварством какое бы то ни было угнетение человеческой личности. Красота грядущего для Йокаи не отделима не только от научного и технического прогресса, но и от новых общественных отношений, благодаря которым человек, имеющий все, что ему нужно, становится прекрасным и счастливым. Устами одного из своих персонажей писатель называет рассказ о загадочной стране Магнетизма сатирой на государственный и общественный порядок Венгрии.

Действительно, утопическая концепция романа наталкивает читателя на далеко идущие выводы, до которых сам Йокаи не доходил.

Пытаясь примирить непримиримое, он не только обличает, но и взывает к сильным мира сего, заклиная их подумать о судьбе народа. В противовес буржуазным хищникам он создает свой идеал гуманного капиталиста, талантливого инженера Ивана Беренда, чье личное обогащение способствует росту народного благосостояния. Это труженик, живущий столь же скромно, как и его работники, ученый, стремящийся улучшить жизнь своих рабочих. Не случайно именно Иван Беренд выступает перед великосветским обществом с трактатом об идеальном государстве равных. Разбогатев, он создает на своей шахте нечто вроде трудовой коммуны, во многом напоминающую нашему читателю швейную мастерскую Веры Павловны из романа Чернышевского «Что делать?». Ивана Беренда с его шахтой Йокаи противопоставляет не только иностранным дельцам, но и разоряющимся владельцам венгерских поместий, от которых нет проку ни народу, ни стране. В отличие от них Иван Беренд, живущий душа в душу с рабочими, строит школы, библиотеки, больницы,- словом, осуществляет все те преобразования, за которые ратовал Йокаи-депутат.

Вопрос о прообразе Ивана Беренда много лет волновал венгерских исследователей Йокаи и до сих пор остается спорным. Одно время полагали, что им мог быть всемирно известный венгерский геолог Микша Хансен или же выдающийся горный инженер Вильмош Жигмонди. Однако наиболее вероятным, на наш взгляд, является предположение Депеша Лендьела, считающего прообразом Беренда друга юности Йокаи — талантливого инженера, фабриканта Яноша Видача. Как и Иван Беренд, он геройски сражался в рядах революционеров в 1848-1849 годах и был вынужден эмигрировать. Вернувшись в Венгрию, он сумел наладить производство на своей фабрике и успешно конкурировал с австрийскими фирмами. Однако Янош Видач, как и многие венгерские промышленники, не был обеспечен государственными заказами и, несмотря на весь свой ум, талант и предприимчивость, через некоторое время разорился и кончил жизнь самоубийством.

Только такой и могла быть судьба «идеального капиталиста». Интуицией художника чувствуя исключительность своего слишком гуманного героя в мире собственников, Йокаи наделяет Беренда чертами романтическими и мало реальными. И все же логикой развития действия, правдивым описанием грязных приемов конкуренции Йокаи подводит своего героя — «рыцаря без страха и упрека»- к неизбежному разорению. Лишь в последний момент, желая во что бы то ни стало доказать триумф большого ученого над буржуазными аферистами всех мастей, он прибегает к своему излюбленному приему романтика: благодаря никем не предвиденной, маловероятной случайности добро торжествует.

Всем романом, в первую очередь образом Ивана Беренда, писатель-либерал стремится убедить власть имущих: смотрите, таким должен быть каждый из вас, и тогда наша несчастная страна, раздираемая противоречиями, превратится в безмятежный земной рай, обитель спокойствия и процветания, где не будет ни стачек, ни забастовок.

Протестуя против жестокой несправедливости общественных отношений капитализма, писатель не видел тех сил, которые могли бы разрушить буржуазное общество. Фигура рабочего-бунтаря отталкивала и страшила Йокаи, была психологически непонятна ему. Создавая образ рабочего Петера Сафрана — «Людоеда», исковерканного жизнью и потерявшего человеческий облик, он предельно огрубляет его и, тем самым уходя от жизненной правды, невольно возвращается к юношеской схеме романтического злодея.

Своих любимых героев «из общества» Йокаи заставляет перешагнуть через классовые различия и подняться до нравственно безупречных людей из народа. Этой идее, столь характерной для позднего Йокаи, подчинена любовная линия «Черных алмазов»: отношения капиталиста Ивана Беренда и чернорабочей его шахты Эвилы.

Влюбившись в Эвилу, Беренд серьезно думает о женитьбе на ней, и, словно оправдывая решение своего героя, Йокаи пытается доказать читателям, что многие из великих людей были счастливо женаты на девушках из простонародья. Однако Эвила отвечает отказом, и вскоре роковая случайность разлучает их. Постепенно образ Эвилы, борьба за нее четырех соперников становится самостоятельной сюжетной линией, тесно переплетающейся с судьбой Беренда.

Эвила пробует свои силы на сцене. Но писатель, близко знакомый с артистической средой, с горечью вынужден признать, что актриса- даже с красотой, голосом и талантом Эвилы — не может быть свободной и независимой. Но ни один из знатных вельмож, домогающихся ее любви, пе в силах толкнуть Эвилу на путь разврата: «Девушка, работавшая босиком в шахте, не нуждается ни в каких покровителях».

В образе Эвилы звучит гордость автора за человека труда, которому не страшны никакие испытания, потому что он умеет довольствоваться тем немногим, что у него есть, умеет находить, радость и в самой тяжелой работе. Однако в нем отразились не только сильные, но и слабые стороны мировоззрения Йокаи. Трудно поверить, что Эвила, привыкнув к успеху на сцене и осознав всю власть своей красоты, так легко смирилась с участью чернорабочей, что ей, как, впрочем, и другим героям Йокаи, чужд какой бы то ни было социальный протест.