Восьмой день творения - Роберт Хайнлайн

Вообще-то потерять Вас в данный конкретный момент для «Astounding» будет всё равно что вырвать зуб, когда язык то и дело нащупывает оставшуюся дырку.

Соглашусь, что подниматься вверх, как раньше, у Вас не очень получится. Я могу согласиться с вашим желанием уйти при ваших обстоятельствах. Но послушайте, когда это перестаёт быть обязанностью, писательство превращается в одно большое развлечение. Если бы Вам пришлось, как мне, заполнять журналы, Вы поняли бы, что хорошие рукописи — это послание Небес. Побудьте Богом ещё некоторое время, и посылайте их побольше, а?

Одно я знаю твёрдо: меня ждут громкие вопли рассерженных читателей.

Кэмпбелл подбросил один обнадёживающий намёк, за который Хайнлайн с благодарностью ухватился.

16 сентября 1941: Роберт А. Хайнлайн — Джону В. Кэмпбеллу-мл.

Чем я, собственно, занят — я поймал Вас на слове, что вы купите «Восьмой День Творения», если исправить его одним из двух способов: изменить концовку или изменить предыдущий кусок, чтобы концовка получилась менее неожиданной. Я предпочёл переписать предыдущие части, иначе это будет совершенно другая история, не в моём духе. Я никогда не писал рассказов о Спасителе Мира по стандартной формуле, потому что я в них не верю. Даже в «Шестой Колонне» я сделал всё возможное, чтобы дать понять, что работа только началась и никогда не будет закончена. Эта конкретная история была предназначена, чтобы дать совершенно свежий взгляд на тему «вторжение инопланетного разума». Насколько я знаю, во всех подобных рассказах инопланетные разумные существа относятся к людям как к примерно равным себе, либо как к друзьям, либо как к врагам. Предполагается, что ИР будет либо другом, стремясь общаться и торговать, либо врагом, который будет сражаться и убивать или, возможно, порабощать человеческий род. Однако существует ещё один, намного более унизительный вариант, когда инопланетный разум настолько превосходит наш и настолько безразличен к нам, что почти нас не замечает. Им даже не нужна наша территория — они живут в стратосфере. Мы не знаем, развились ли они здесь или в другом месте — и никогда этого не узнаем. Наши величайшие инженерные сооружения они считают чем-то вроде коралловых рифов, то есть, мало заметными и признанными не стоящими внимания. Мы даже не можем им чем-то навредить. Да и они нам не угрожают, вот разве что их «строительство» может периодически разрушать нашу среду обитания, подобно тому, как грейдер, выравнивающий почву для прокладки шоссе, разрушает норки сусликов.

Некоторые из них могли бы между делом изучать нас — а может и нет. А какой-нибудь чудак из них мог бы даже держать некоторых из нас в качестве домашних животных. Именно это и произошло с моим героем. Он слишком активно интересовался одним из их производственных процессов, его поймали, и чисто по случайности не раздавили, а оставили в качестве домашнего животного. Со временем он осознал безвыходность своего положения, но он так и не понял со всей ясностью одну горькую истину, что человеческий род не может даже бороться с этими существами. Он был всего лишь золотой рыбкой в аквариуме — а кого заботит мнение беспомощной золотой рыбки? В моём патио устроен садок для рыбы. Возможно, живущие в нём рыбы люто ненавидят меня и поклялись меня уничтожить — но я об этом никогда не узнаю, и это не лишит меня сна. Думаю, что никакие, даже самые сокровенные научные познания не позволят этим рыбам мне навредить. Я недосягаем для них и безразличен к ним.

Я использовал в качестве рабочего названия «Аквариум с золотыми рыбками», но изменил его, потому что, на мой взгляд, оно преждевременно раскрывало суть истории. Похоже, теперь, Вы хотите раскрыть интригу быстрее? Возможно, единственное, что нужно изменить — это рабочее название. В любом случае, Джон, Вы постоянно выкладываете основную идею рассказов в аннотациях, иногда, как мне кажется, в ущерб драматическому эффекту рассказа. Поэтому я так отреагировал на аннотацию к «По Собственным Следам» (Впрочем, Вы — редактор! Я не жалуюсь, я только высказываю мнение). Я просмотрю рассказ через день-два и попробую понять, где в начале я могу подбросить улики. Если у Вас есть какие-нибудь конкретные идеи, пожалуйста, говорите сразу, я не совсем уверен, что понимаю, чего Вы хотите — по крайней мере, какого сорта подсказки нужны. Возможно нам всё же придётся прогнать этот рассказ ещё пару раз.

Я буду счастлив продать этот рассказ по причине, которая изложена в моём последнем письме. Как Вы знаете, я постепенно распродал все полдюжины рассказов, которые Вы отвергли с того момента, как я начал писать. На прошлой неделе я продал два, через день — последние два. Они были совершеннейшее барахло, написаны весной 1939. И это полная победа: я продал каждую строчку, написанную с того самого первого дня, когда я попробовал стать профессиональным писателем… Всё подчистую, вплоть до этого последнего рассказа. И если удастся довести его до ума и продать — это будет очень приятно.

Хайнлайн внёс некоторые изменения в текст, но работа забуксовала, и он вернулся к ней спустя две недели.

30 сентября 1941: Роберт Э. Хайнлайн — Джону В. Кэмпбеллу-мл.

Завтра я начинаю переделку «Восьмого дня творения». Восемь дней она не займёт…

На этот раз переделка была радикальной: оригинальная концовка заменена довольно бессмысленным подвигом, а безнадёжный пессимизм слегка скрашен иронией. Рассказ получился более традиционным, хотя, как и обещал Боб, спасения мира не произошло. Пошли ли правки рассказу на пользу? С точки зрения формулы «человек борется до конца, если он настоящий человек» — безусловно. Позже Хайнлайн неоднократно подтверждал эту формулу в своих выступлениях. С точки зрения внутренней логики истории и задачи, которую изначально ставил перед собой писатель — безусловно, нет.

И поэтому я решил восстановить историческую справедливость, а заодно и текст рассказа в том виде, в каком его задумал Хайнлайн в июле 1941 года. В результате на руках у меня оказался эксклюзив, которого и по сей день лишены англоязычные читатели Хайнлайна, даже те, кто потратил полторы штуки баксов на кожаное, с золотым тиснением полное собрание сочинений от «Вирджиния Пресс».

Текст рассказа восстановлен по рукописи опуса № 023. Поскольку переводить заново весь текст мне было лень, за основу я взял перевод «Аквариум с золотыми рыбками» А. Паллерштейна, который был выверен и немного исправлен по исходному тексту. Там, где это было необходимо, финальная редакция текста заменена на исходную. В основном это касается начала и концовки рассказа. Теперь вы можете перечитать рассказ в его финальной версии, а потом взять из этого перевода первую и последние две-три странички и сравнить их. Почувствовать разницу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});