На Лугу бескрайнем. Озарение - Дмитрий Луг

Мир непостижный

Переплетением сосудов, артерий, капилляров, венБиологической системой запущен мнимый феномен.Фантасмагорией супротив – за гранью космоса душиВоздвигнут храм, что обескровлен кадилом света итиши.

Мир непостижный не подкупен земными вехамиэпох —Он существует лишь незримо, впуская в человека вдох,Давая жизнь крупицам мертвым в блаженство вечныевека,Но Анатомией отвергнут, и телом стал – пифос греха.

Мир необъятный не имеет границ в поверии людском,И то, что в нём благоговеет, измерить можно волоском—Где суть сокрыта в малой капле, стекая в образелюбви,Но мы его совсем не знаем, предпочитая вкус крови.

Монастырь

В травах спелых возле речки малойВ куполах сверканьем златоглавымМонастырь ветшалости бывалойБьёт челом земле поклоном бравым.

Разговея на лепных просторах,Распростёр храм, взор открыв мирянам,Древний быт икон в святых хоромах,Приглашая люд воспеть делянам.

Триста лет он правдой, верой, скорбьюУтолял печали, гнев, разлуки,И не раз, омытый бранной кровью,Брал грехи на вечные поруки.

И давал пристанище убогим —Всем, кто был отчаян хорониться.От бесчинств крамолы мыл им ноги,Призывал их словом защититься.

Отрекались зверостные скифы,Воины с варяжскими щитами,Мэры, судьи, ведьмы и шерифы —Быть в миру, как прежде, сволочами.

А крестьяне ладостно молилисьИ крестами келью усыпали.Прокажённые лицом светились,Когда мощи чистых лобызали.

Ряжен день, хулима ночь капища —Прихожанам створки раскрывая,Лавр накормит, напоит до днища,От невзгод в лихой час укрывая.

И взнесён в устах авторитетом,Покаянье примет помазаньем —В Божьем доме дух силён советом,Искупляя благостным купаньем.

Обитель

Ты была непорочной, я же грязною шлюхой.Ты – пристанищем светлым, я – навозною мухой.Ты в отчаяньи смыла всю гуашь на ресницах —Ну, а мне же хотелось, чтоб в ладонях синица.Помню чистой, как ангел, и сейчас твою душу —Ту обитель, что гадко и бессмысленно рушу —За которую билась всею жизнью страдая,И, как Герда спасала неразумного Кая.

Мой демон поэтичный

Мне снился очень странный сон,Где демон чутко-поэтичный,Когтём чертя сонет лиричный,Как мой второй рождённый клон —Склонился тенью над столом.

И он лукаво был двуличныйВ своих стараньях неприличных,Будто сводил в стремленьях личных      Со мной счета…    А мрак критичный         Не оставлял мне ни черта.

И между нами невидимкой,Как пропасть, пролегла черта,Где он – безмолвный сатана,А я же – просто,                             просто ДимкойДышал от ужаса едва —

Лежал безвольно обездвижен,И голос, что был еле слышен,Всё громче тембром наливался,Всё звонче в глушь уже вонзался —Всё громче,                     звонче,                                  больше,                                                выше.

Эй, Демон, кто ты? – я кричал —И почему меня не видишь?И почему совсем не слышишь? —Ведь столько лет во мне страдал —Тебя всегда ночами ждал…

Эй, Демон, как же твоё имя? —Смотри. Смотри. Вот здесь – я, Дима,Но он настойчиво пытливо вбиралИ внюхивал ноздрями вымя,И взглядом стылым угрожал.

Кто ты, скотина? – я стоналСначала бережно-пугливо,И снова в крик неумолимоК сатиру чаянно призвал —Так отзовись, глумной шакал.

Иль разорву тебя в мякину,Как разношёрстную перину —Но вновь в порыве сознавал,Что дьявол сам меня ковалК давно остывшему камину —То был финал…

Финал. Конец, где всё зависло,Затёрлось, смылось и пропало,И моя сущность обнищала —Лишь тот двойник в муре оскалаВодил лапищей так же быстро,Из чёрных век бросая искры.

И было холодно и склизко.И было муторно и низко.И я дичал…И вспомнил я о самом близком.И понял, что был эгоистом.И зарычал.

А Демон встал и поклонился,Как будто только что явилсяИз дальних стран.И лик его преобразился,И показалось – бес влюбился,Но всё молчал.

И тут, как призрак, растворилсяИ прекратил,                        растаял,                                      скрылсяМой вещий сон.

Блуждает эхом ответ со смехом —С противным смехом, обвитым грехом,И в унисон —Слова те слышу, что воскрешают                             и вопрошают,                                          суть упрощают —Не он тот Демон, а ты, Димон.

На аренах нетленного зодчества

Разрыдалась неистово круча,Испаряясь обильною влагой,И надрывным безволием мучаДни последние, ставшие сагойНабатИма ристалищ затейливыхНа аренах нетленного зодчества —В пирамидах, засыпанных временем,До Колхиды античного творчества.

Чёрный поэтант

Ломая звуки, чёрство вывернув язык,Гниль на отшибах сквернословно соскребаяИ набивая этой мерзостью кадык —Он в остроумии хмельном чудил, слагая.

Не умаляя пыл взорвавшихся серпов,Валил, безбожно наплевав на воплощенья —В коих молол жестоким смыслом жерновов,Перефразируя теорию сложенья.

В рукав замыкав козырных вальтов и дам,Всегда знал выход из благого утешенияИ не боялся перекрасить – Аз воздамИ зачерпнуть из лужи горького лишения.

Где короли с тузами потеряли власть,А двойки, тройки и шестёрки обложались —Ему давно на это царствие покласть,И одному дано понять, кем порождались.

И для чего весь тот отстойный сенокос,В котором духом и карающим намёком,Втыкая вилы в ухо, глаз и хлипкий нос,Он вырывал кишки, не жалуя упрёком.

Всего лишь чёрный нелогичный поэтант,Отброс поэзии, не внемлющей похабству,Упавший нехристь, загрязнитель, дилетант,Червяк паршивый, уподобившийся чванству.

Прёт напролом – зачем, что движет чудаком?

Конец ознакомительного фрагмента.