Арзамас - Димич Ивана

Много лет спустя один знаменитый искусствовед сказал, что высшая свобода дается только тем художникам, которые отринули происхождение судьбы от античного мифа, тем, кто покорно принял неизбежность материи и событий. Гойя, если бы его понял, наверняка бы согласился с этим проницательным замечанием. Но так, в одиночестве и без поддержки будущего, без славы и признания, он сделал то единственное, что умел. Он ополчился на свою бессонницу и попытался достойно ответить на вызов. Так возникла картина под названием Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года.

Электричество

Мама

Ты не спишь?

Дочка (вскакивает.)

Что случилось?

Мама

Я только хотела тебе сказать, что нет электричества.

Дочка

Зачем тебе электричество среди ночи?

Мама

Тебе надо выключить компьютер и телевизор, потому что потом, когда резко дадут ток, все аппараты могут сломаться.

Дочка

Мама, ложись.

Мама

Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Шаль Елены

В церкви Елена всегда стояла с внутренней стороны первого северного пилона, напротив алтаря. Иногда она садилась на скамью немного отдохнуть во время службы или достать из сумки большую шерстяную шаль, чтобы кому-нибудь дать или самой накинуть, когда было прохладно. Она была благонравной особой, мягкой и ласковой в обхождении. Всегда казалось, что ей всё по душе, поскольку у нее, как и у всех истинно утонченных людей, не было особых претензий ни к обстоятельствам, ни к окружению. А ее понимания, терпения и тепла хватало с избытком на всех и на каждого отдельно. Так, в ее присутствии любой, кто пожелал, мог себя чувствовать защищенным и свободным. А мог и не заметить, ее благосклонность к людям не страдала тщеславием. Елена просто любила людей такими, какие они есть, ее толерантность была следствием многолетнего опыта и материнского тепла со склонностью прощать.

А потом в какое-то воскресенье она не пришла. Ее место у пилона во время службы пустовало. И что-то подсказывало, что она никогда больше не придет. Сначала мне было непонятно это отсутствие, меня сердило, что ее нет. Мне ее не хватало, чтобы иногда прислониться к ней в церкви, когда у меня начинали болеть ноги, или когда мне было холодно. Иногда мне было нужно ее обнять или хотя бы видеть, как она идет по двору к скамьям, неспешным шагом, слегка наклонив голову, со спокойной улыбкой на лице. Мне вообще было непонятно, как теперь все будет, когда ее нет. Больше ничего не было, как раньше.

А шаль после последней встречи случайно осталась у меня, и меня утешало, что, погружая в нее лицо, я согреваюсь. Потом я стала все время мерзнуть, но шаль всегда была со мной, в любое время года. Так прошло некоторое время, а потом вдруг удивительным образом еще раз все изменилось.

Сначала мне показалось, что я ее вижу, но это было только сначала. А потом я прислоняюсь к пилону, и мне удобно, как будто это надежное «материнское» плечо Елены. Потом я начинаю ощущать ее присутствие, иной раз у того же пилона, в другой раз в саду, потом в коридорах дворца и на скамейке во дворе.

Теперь, когда я точно знаю, что она здесь, я больше так не мерзну, могу и другим спокойно одолжить шаль Елены, если кому-то вдруг случайно понадобится.

Порванные чулки

Дочка

Мама, что случилось?

Мама

Я порвала новые чулки.

Дочка

Как? Ты упала?

Мама

Да.

Дочка

Где ты упала? Что случилось? У тебя что-нибудь болит?

Мама

Я хотела успеть на автобус, но споткнулась, когда побежала.

Дочка

Зачем ты бежала за автобусом? Я же дала тебе деньги на такси.

Мама

Не могу я так бросать деньги на ветер. Я не привыкла, чуть что, тратить деньги на такси.

Дочка

Тебе не двадцать лет, чтобы бегать за автобусом. Ты могла себе что-нибудь сломать.

Мама

Новые чулки порвала, совершенно новые.

Дочка

Мама, я куплю тебе чулки, только прошу тебя, не бегай больше за автобусами. А куда ты ездила?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мама

К доктору, взять направление к ортопеду.

Дочка

К какому ортопеду, зачем?

Мама

У меня рак на правой ноге, ужасно болит.

Дочка

Значит, теперь рак спустился на ногу?

Мама

Ты понятия не имеешь, несчастная.

Дочка

Сначала я тебя водила на компьютерную томографию головы. Помнишь, когда ты ударилась о подоконник, и объявила шишку раком. Потом мы ходили к эндокринологу, а теперь, значит, к ортопеду. Только вот лекарства от давления ты не пьешь.

Мама

Я ежедневно измеряю давление и записываю, поэтому я лучше знаю, когда надо принять лекарство. Лучше запиши меня к ортопеду, я на ногу ступить не могу.

Дочка

Ты эту коленку сейчас ушибла, когда упала?

Мама

Да нет же, я порвала левый чулок, а болит у меня правое колено. Я уже целую неделю капустный лист прикладываю. Запиши меня к ортопеду, и чтобы я не ждала, как в прошлый раз. Найди какое-нибудь знакомство получше.

Ускорение

Ускорение всегда предвещает близость смерти. Только оно замаскировано живостью. Наше сердце так устроено, что, когда мы оставляем его в покое, оно действует самостоятельно. Оно диктует ритм дыханию, которое мы не в состоянии даже услышать, настолько оно ненавязчиво. Стоит нам только начать прислушиваться, стыдливое дыхание сбивается. Под наблюдением сердце ускоряет свою работу, а его владельцу, как только он начинает за ним шпионить, обязательно становится плохо. Сердце — это слуга, который оскорбляется, когда хозяин за ним наблюдает, что естественно, потому что никто не любит, когда за ним наблюдают, это выражение недоверия. С другой стороны, ускорение принуждает сердце работать сверхурочно и эксплуатирует его.

Лучше всего было бы приспособиться к тому, что еще древние римляне рекомендовали в своей пословице: «Спеши медленно!» А к этому можно добавить: «И не подгоняй свое сердце, пусть оно тебя ведет, оно — тот редкий слуга, который мудрее своего хозяина».

Вождение

Дочка

Мама, где ты была?

Мама

Я ходила продлевать права.

Дочка

Зачем, у нас же больше нет машины.

Мама

Я куплю новую.

Дочка

На какие деньги?

Мама

На свои.

Дочка

И что, тебе продлили права?

Мама

Конечно.

Дочка

Ушам своим не верю!

Мама

Что?

Дочка

Того, кто тебе продлил права, надо в тюрьму посадить.

Мама

Кто тебе виноват, что ты не умеешь водить. Когда я куплю машину, то буду ездить на рынок, а не таскать эту тяжеленную сумку на колесах.

Дочка

Мама, ты не будешь водить машину, ни свою, ни чужую, это я тебе стопроцентно гарантирую.

Мама

Нет, буду.

Дочка

Не будешь, не будешь.

Мама

Что ты так боишься автомобилей! Если бы ты научилась водить, то не боялась бы так. Как бушмены боятся фотоаппаратов.

Дочка

Я тебе покажу бушменов, каждый раз, когда я садилась с тобой в машину, мы чудом не погибали.

Мама

Я вожу прекрасно. Только папа водил лучше меня.

Дочка

Помню, как ты последний раз парковалась на трамвайных путях. Я тебе говорю, мама, ты не можешь оставить здесь машину, здесь ходят трамваи. А ты говоришь, пусть подождет, мне только купить укроп. Потом меня чуть не растерзали, я же стояла рядом с машиной.

Мама

Ну, если ты такая бестолковая. Отошла бы от машины, и никто бы тебя не тронул. И почему ты всегда вспоминаешь что-нибудь неприятное. Вот я помню только приятные вещи.

Дочка

Когда ты двадцать два года назад поехала к Теодоровичам в гости, то въехала в первый же столб, как только тронулась с места.

Мама