Фатальная Любовь (Седьмое Откровение, Секретные материалы) - неизвестен Автор

- Почему "ещё"? - запоздало спросила она. - Я думаю, его реакция, будь она осмысленной или нет, всё за меня решил.

- Ловко. - Хьюс прищёлкнул языком, и не удержался от язвительного замечания - ещё не до конца смирился с тем, что Донован сдался под напором её аргументов, переданных ему. - Может быть, вы ассистировать захотите? С удовольствием уступлю своё место знающему медику...

- Нет. - неожиданно резко откликнулась она, заходя в лифт вместе со всеми. Врачу почудилась неприкрытая боль, мелькнувшая в зелёных глазах при одном упоминании об операции - впрочем, тут же исчезнувшая. Дана поторопилась добавить, сглаживая непряжённость ответа. - По основной профессии я медэксперт...

Хьюс наклонил голову в знак принятия шутки и примирения...

...Зуммер пищал монотонно и раздражающе, порой заглушая все звуки в строгой, облицованной кафелем комнате, однако, регестрируя самое важное бесперебойную работу сердца. Дана натянула хирургические перчатки, выполняя приказ Донована, который на несколько последующих часов (а может быть, и больше? Войдя сюда, она совершенно потеряла ощущение времени...) стал здесь и царём, и Богом... подошла к операционному столу, вокруг которого уже собралась бригада, отмечая, что идёт как-то машинально...

А чего ты, собственно говоря, ожидала? Тридцать шесть часов на ногах...

Нет... нет, всё не так. Дело было не в физической слабости - Дана это точно знала. Просто иначе сейчас было нельзя. Нельзя было пускать чувства в это помещение, чтобы не сломаться самой преждевременно и не допустить роковой ошибки... Она была нужна, нужна в настолько драматический и ответственный момент, что ничто не должно было нарушить её намеченный план.

Да брось, о чём ты? Неужели не понимаешь, что сама боишься предстоящего... что зря взяла на себя всё это. Безрассудно, чисто безрассудно...

Ну и пусть! Хоть раз в жизни она имела право на безрассудство, идущее вразрез с логикой, будь она проклята... Разве хоть что-нибудь из произошедшего вписывалось в рамки обычного? Дана имела возможность спасти жизнь, потому что раньше и чётче всех поняла, что именно в этот день и час, в точке, где сошлись все судьбы и жизни, в последующий короткий отрезок времени бушующие страсти достигнут своего апогея - и это знание необходимо было удержать... Ей пришлось прибегнуть к испытанному приёму - отключиться на несколько секунд, заставить себя перестроиться на лад медика, работника ФБР, в чьих руках - ключ от жизни... как это ни нелепо звучит, от жизни партнёра, и не думать больше ни о чём...

Встав у изголовья, Дана внезапно зажмурилась - яркий белый свет ударил в лицо, хлынул в глаза прямо от большой лампы над столом...

Так, прекрасно. Что же ты? Перестань, наконец... хоть что-нибудь сделай нормально, доведи дело до конца!..

Втянув сквозь марлевую повязку воздух, сильно пропитанный запахом медикаментов, обеззараживающих средств и чего-то ещё, она взялась ладонями за край стола, мимоходом удивившись холоду железа, и посмотрела вниз, закусив губу.

Фокс лежал неподвижно, чуть повернув голову влево - тихий и суровый, каким она его никогда ещё не видела. Безжалостная игла страха, помимо воли, пронзила её душу - точно так же, как вскоре стальные иглы-инструменты должны были пронзить его тело. Лицо мужчины теперь было серовато-жёлтого оттенка; этот страшный цвет Дана видела много раз - он становился признаком ухудшения состояния... Жизнь уходила из исхудалого, изнурённого тела, и операция последняя попытка спасти хрупкую человеческую жизнь, колеблющуюся, как свеча на ветру... Господи, помоги! Не дай ему уйти... Она провожала вот так многих друзей - но его?! Ну уж нет... Чудо, как хочется уповать на него с истовостью верующего, каким был он...

Был?!

Трезвый рассудок быстро вернул её к реальности из туманных мыслей.

Он уже не дышал сам, подключённый к аппарату искусственного дыхания - в горло была введена трубка, ведущая к большой резиновой, чёрной груше, механически-ритмично сжимающейся и разжимающейся, издающей пугающий хриплый звук. Дана опустила глаза и увидела, что костяшки её пальцев побелели, словно от холода - тут же разжала их, и вдохнула поглубже.

Это же только начало. Что с тобой будет дальше, если ты боишься уже теперь?

- Мы сейчас начнём.

- Что?.. - она будто очнулась. Серые глаза старшего хирурга пристально смотрели на неё поверх маски.

- Мы сейчас начнём. Вы готовы?

- Конечно.

- Хочу сразу предупредить - никаких эксцессов. Вас сюда пустили только потому, что... - он осёкся, увидев её взгляд - стоически спокойный, исполненный твёрдой решимости - на миг ему показалось, что в изумрудных зрачках мелькнуло два стальных клинка, тонких и острых. В то же время эта странная женщина его прекрасно понимала, о чём говорила горькая насмешка в "кошачьих" уголках... Он молча, утвердительно кивнул и закрыл кран, под которым мыл руки...

Дана не смогла обидеться на этого человека за его недоверие - он ведь делал сугубо свою, сложную и опасную работу - пусть опасную не для себя, а для других, всё же это было огромным напряжением, когда под ответственностью кого-либо находятся жизни. Она знала по опыту, как трудно бывает выполнять долг такого масштаба. Вот сейчас под знающими профессиональными руками врача распростёрт человек, которого надо спасти - а сколько их ещё будет, таких людей - сегодня, завтра?.. И так изо дня в день. Из года в год. Немногим удавалось выдержать ритм... ритм жизни, прямо заключённый в профессии. Она чувствовала, что их работы в чём-то сродни друг другу - та же напряжённость, тот же риск, а иногда - та же боль... ходьба по грани. Если бы на её поле деятельности вторгся дилетант, она бы, наверное, реагировала ещё резче... Странно - из-за короткого недружелюбного разговора Дана всё же сумела почувствовать доверие к этим медикам в больничной зелёной униформе... эта неожиданная эмоция, тёплым бальзамом заполнившая изнурённую душу, и женщина уже гораздо более твёрдо смогла начать осуществлять своё дело - не менее важное, чем их... Она распрямила плечи, сверху вниз взглянула в неподвижное лицо Фокса - и вдруг едва заметно улыбнулась, останавливая руки на его висках и мягко, заботливо вытирая испарину, выступившую на них.

Держись, хороший мой... Я здесь, я рядом... только держись.

...От раны пахло порохом и свежей кровью. Запах дурманил, вызывая головокружение - учитывая обстоятельства... Дана рассердилась на себя - ну, в самом деле, как можно? Ведь сотни раз видела такую ситуацию... правда, в других условиях, в другой обстановке, и там она обычно была один на один с призраком смерти, уже свершившейся, как факт. Как факт... Чёрт возьми! Если воспринимать всё происходящее сквозь призму логики, то Малдер уже трижды должен был быть мёртв! А он - живой, и под её руками слабо трепещет голубая жилка у него на виске... Дана переглотнула. Только эта пульсация теперь была её доказательством того, что он ещё жив - и редкое подрагивание тёмных ресниц, казавшихся совсем чёрными на фоне кожи... Какая-то часть её сознания безнадёжно страстно ждала, хотела увидеть взгляд карих глаз ещё раз - чтобы подарить ему все нерастраченные мысли, слова, все чувства, накопившиеся у неё за эти дни и не поддающиеся объяснению, а остальная - упорно подавляла это желание, не давая дорогу жалости и освобождая место для рассудка, расчётливо применяла все знания, полученные в ходе расследования... Пытаясь не думать об этом парадоксе внутренней борьбы (в конце концов, это и есть борьба за будущее, не так ли? Чего ты ждала?), Дана постаралась взять себя в руки и довольно жестоко приглушила внутренний голос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});