О социализме и русской революции - Роза Люксембург

На съезде СДПГ в Ганновере в октябре 1899 г., разъясняя свою точку зрения, Роза сказала: «Нам вовсе не нужно видеть в революции вилы и кровопролитие. Революция может произойти и в культурных формах, и если какая-нибудь из них имеет на то шансы, то именно пролетарская; ибо мы последние среди тех, кто хватается за насильственные средства, кто мог бы желать жестокой революции. Но такие меры зависят не от нас, а от наших противников (возгласы: «Очень верно!»), и вопрос о форме, в какой мы придем к власти, следует полностью исключить из рассуждений, ибо такие вопросы и обстоятельства мы не можем сейчас предсказать. Для нас важна лишь суть дела, а она состоит в том, что мы стремимся к полному переустройству господствующего капиталистического экономического строя, которое может быть осуществлено только посредством взятия государственной власти, а не путем социальной реформы в лоне современного общества»*. На последующих съездах германской социал-демократии в Любеке (1901 г.) и Дрездене (1903 г.) ревизионисты, в том числе вернувшийся в Германию и открыто порвавший с марксистской теорией Э. Бернштейн, подвергли Розу Люксембург и Франца Меринга самым резким и необоснованным нападкам. С тревогой следившая за таким развитием событий ленинская «Искра» заметила: «Рано или поздно перед революционно-пролетарскими элементами партии станет задача — разорвать с оппортунизмом. Только такой открытый разрыв радикально излечит великую германскую социал-демократию от заразившей ее болезни»*. Однако совет не был реализован.

Помещенная в конце раздела подборка включает выдержки из личных писем, адресованных в 1898–1899 гг. Розой Люксембург ее мужу Лео Иогихесу, остававшемуся в то время в Швейцарии, но активно участвовавшему в ее полемике с ревизионистами. В письмах раскрывается характер Розы, ее убежденность в правильности марксова учения. Картина внутренних отношений в «верхах» германской социал-демократической партии, представшая перед молодой польской революционеркой, не вдохновляла. Но она с поразительной быстротой сумела включиться в совершенно новую для нее деятельность. В мае она приехала в Германию, а в сентябре — октябре она уже — автор серии блестящих статей, ответственный редактор газеты в Дрездене и делегат партийного съезда СДПГ в Штутгарте! Надо ли удивляться, что некоторые ее оценки и характеристики действующих лиц поверхностны и субъективны. Зато другие поражают глубиной и точностью.

Два письма к Августу Бебелю, которые разделяют четыре года, показывают, сколь непросто складывалась судьба Розы: не только те, с кем она безоглядно сражалась, видели в ней «чужую». Впрочем, конфликт ее с Мерингом остался лишь неприятным эпизодом в их многолетнем боевом содружестве.

Второй раздел «Революция 1905–1907 гг. в России и Польше» содержит статьи, речи и письма Розы Люксембург, относящиеся к событиям этих лет. Она была их активной участницей, находясь в Берлине, Варшаве, Петербурге, Куоккале, Мангейме, Лондоне, и тем важнее ее исторические свидетельства.

Отношения между польскими и российскими социал-демократами с самого начала складывались нелегко. Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ), возникшая в 1899 г. на основе объединения СДКП с литовскими социал-демократами, была идейно близка к ленинской «Искре». В мае 1901 г. Роза впервые лично встретилась с Лениным в Мюнхене. Но принципиальное отрицание Розой и ее товарищами права наций на самоопределение привело к тому, что на II съезде РСДРП в 1903 г. СДКПиЛ не вошла в ее состав. Раскол между большевиками и меньшевиками поначалу побудил Р. Люксембург принять сторону последних. Об этом свидетельствовала заостренная против Ленина ее статья «Организационные вопросы русской социал-демократии» в журнале «Neue Zeit», а затем в меньшевистской «Искре»*. Тем важнее, что вскоре начавшийся в России и Польше революционный подъем показал польским социал-демократам, что им по пути не с меньшевиками, а с ленинцами. Р. Люксембург неудержимо тянуло в Польшу, и в конце 1905 г. ей удалось с чужим паспортом отправиться в Варшаву «на работу». Она писала здесь статьи и брошюры, выступила на партийной конференции СДКПиЛ, но вскоре была выслежена и арестована царской охранкой. Заточенной в пресловутый десятый павильон Варшавской цитадели, ей грозили военный суд и каторга. Русские, немецкие и польские товарищи с трудом выручили Розу, внеся крупный залог. Но вместо необходимого лечения отважная революционерка отправилась в Петербург и Куоккалу, встречалась с Дзержинским и Лениным.

По мере развития событий русской революции Роза Люксембург углубляла свой анализ. Лучше всех в Германии разбираясь в российских и польских делах, она на страницах «Vorwarts» и «Neue Zeit» давала наиболее достоверную информацию, разъясняла, что, хотя революция началась стихийным взрывом негодования, она вовсе не случайность, а закономерный плод многолетнего развития народного освободительного движения и особенно деятельности социал-демократии. Все больше писала Роза и для польских изданий.

Глубже и раньше других на Западе Р. Люксембург поняла, что российская революция — не обычная буржуазная революция. Совершаемая не буржуазией, а рабочим классом, она отличается от прежних и по содержанию и по методам борьбы, являясь переходной формой от буржуазных революций прошлого к пролетарским революциям будущего.

Позиция Розы Люксембург становилась все более критической по отношению к меньшевикам, приближаясь к основным установкам Ленина и большевиков. Однако были между ними и расхождения. Придавая первостепенное значение вовлечению в революцию самых широких масс трудящихся города, деревни и солдат, остро полемизируя по вопросам деятельности террористических групп и «комитетов», приобретения оружия и т. п., она проявила склонность к недооценке роли революционной организации. Не было в ее взглядах полной ясности и относительно места крестьянства в революции, сказывался национальный нигилизм.

Однако несравненно важнее было то, что в анализе роли массовой политической стачки, демонстрации и вооруженного восстания Роза стремилась использовать опыт российской революции для активизации политической борьбы рабочего класса Европы, прежде всего Германии. Наиболее основательно это было сделано ею в брошюре «Массовая стачка, партия и профсоюзы», написанной во время краткого пребывания в Финляндии по заказу гамбургской социал-демократической организации. Ленин, прочитав брошюру, подчеркнул и отчеркнул в своем экземпляре важнейшие положения. Хотя и не со всем согласившись, он счел ее лучшим изложением событий с учетом западных условий борьбы*.

Вернувшись в Германию, Роза Люксембург неутомимо пропагандировала российский революционный опыт. На Лондонском съезде РСДРП, представляя и СДПГ и СДКПиЛ, она вступила в жаркую полемику с Плехановым, меньшевиками и бундовцами. Те не остались в долгу: одни приписали ей проповедь революции в России, совершаемой будто бы исключительно пролетариатом, другие пытались помешать ее сближению с Лениным. Но это не удалось.

В третий раздел «Политическая борьба: теория и практика» вошло несколько статей, относящихся к двум периодам, разделенным десятилетием. Первый последовал за борьбой против ревизионизма и был ее непосредственным продолжением. Обращаясь в это время к трудам основоположников, Р. Люксембург, как и Ф. Меринг, видела главную задачу в том, чтобы донести важнейшие идеи марксизма до массы членов социал-демократии, имевших о них лишь смутное представление и тем легче попадавших на удочку «простых идей», распостранявшихся ревизионистами и реформистскими лидерами профсоюзов. Главный упор в то время был сделан на революционность учения классиков, на необходимость для пролетарской партии, отнюдь не забывая о повседневных нуждах трудящихся и тактике текущей борьбы, готовить массы к решающей схватке с буржуазией с целью открыть социалистическую перспективу. Революционная теория должна при этом развиваться и совершенствоваться.

Второй период — это время, когда русская революция 1905–1907 гг., рост массового стачечного движения на Западе, первые сполохи надвигавшейся мировой войны создали и в Германии предреволюционное напряжение. Снова обращаясь к Марксу, напоминая, что он поставил социалистический идеал на научную почву, обосновал его историческую необходимость, Р. Люксембург подчеркивала теперь и то, что та «капиталистическая зрелость, которую Маркс в 60-е годы изучал и описал на основе английских условий, оказалась беспомощным, лепечущим детством в сравнении с нынешним, охватывающим весь мир господством капитала и с отчаянной дерзостью его теперешней империалистической заключительной фазы».

Одной из статей, написанных к 20-летию со дня смерти Маркса, Роза дала примечательное название — «Застой и прогресс в марксизме». Анализируя в ней причины теоретического застоя в самой влиятельной партии II Интернационала, она указала на низкий уровень духовной культуры рабочего класса и на то, что не ведется дальнейшая разработка экономического учения марксизма. Творение Маркса, считала она, всегда было гораздо шире рамок узко понятой «пролетарской классовой борьбы», далеко превосходило ее прямые запросы, хотя и создавалось именно ради нее. Когда рабочее движение «вступает в более продвинутую стадию и выдвигает новые практические вопросы», социал-демократия вновь обращается к марксовой сокровищнице мыслей, однако лишь для того, чтобы «извлечь из нее отдельные куски его учения и использовать их». Слишком долго партия довольствуется старыми руководящими идеями, хотя они уже потеряли свою пригодность, вместо того чтобы теоретически использовать марксовы импульсы. Дело вовсе не в том, что-де марксова теория устарела, изжила себя. Нет, арсенал ее далеко не исчерпан, и не социал-демократы обогнали Маркса, а, наоборот, он далеко обогнал их: «наши потребности еще недостаточны для применения марксовых идей».