Ступени к Храму - Светлана Нергина

И оборвалась перетянутая струна… Воздух звенел от силы…

– Не смей, ведьма, – тихий, испуганный шепот.

Взгляд. Темный. Полыхающий силой. Почти физически давящий своей тяжестью.

Марья испуганно попятилась назад, наткнулась на полено и упала, неудачно подвернув руку под себя. Ледяными щупальцами боль сжала запястье.

Крик боли словно привел ведьму в себя. Она вскочила с лавки, помогла Марье подняться на ноги. Быстро осмотрела поврежденную руку, сжала запястье ладонями и закрыла глаза.

Сад. Яблоня. Гибкие ветви, зажатые в закрытых воротах. Освободить, а не то сломаются. Открыла калитку и выпустила облегченно вздохнувшие веточки. Подошла, провела рукою по старому шершавому стволу. И все. Так просто…

Открыла глаза, убрала руки и вернулась на лавку. Уронила голову на стол.

Марья осторожно повращала кистью. Даже не ноет. Подошла к девушке. Та сидела неподвижно, прижавшись лбом к дереву. Только спина вздрагивает.

– Спасибо, девочка… – Села рядом, обняла за худенькие плечи. – Птенец ты. Птенец, еще не оперившийся, но уже осознавший, что вороненку среди голубей не место. Грустно, больно и обидно: «За что?» Ты только знай: голубь у земли всю жизнь держится, зерна клюет, а ворон крылья расправит и выше дерев летает. Каждый ребенок станет взрослым, каждый росток станет цветком, каждый вороненок вороном вырастет. Подумай об этом, девочка…

Марья говорила что-то еще, но ведьма уже не слышала, отдавшись на волю слез и темноты…

Я очнулась посреди ночи. Посидела, подождала чего-то… Не дождалась.

«Люби людей, ненавидь их, жалей или презирай… Слышишь?»

«Не смей, ведьма».

«Вороненку среди голубей не место».

«А сама-то простила?»

«Ворон выше дерев летает».

«Подумай об этом, девочка».

Думаю…

А вокруг – тишина. Гулкая, пульсирующая. Живая.

Я растворилась в тишине. Нет меня, нет ее. Есть мы.

И мы – это лишь часть мира. Часть того непостижимого и великого, что так часто называют мирозданием.

Живое. Мудрое. Доброе. Мы вместе дышим, вместе смотрим, вместе думаем…

Нет, не части. Отражения…

Я – это мир. Мир – это я.

Я его люблю. Он любит меня.

И темнота…

А если люди – это часть мира, то… я люблю вас, люди…

А вы меня?..

И тишина…

На рассвете похолодало. Со свежевымытого неба лукаво подмигивало солнце, игривые зайчики плясали по домам: от окна к окну, от крыши к крыше.

На краю деревни прощались двое: старушка в шали и молодая девушка. Перебросились парой фраз, девушка кивнула головой в знак благодарности. Разошлись.

Марья вернулась в дом, прошла на кухню. На столе была записка.

Листок бумаги. Шесть букв. Самых нужных. Самых важных.

«ПРОЩАЮ».

Марья улыбнулась. «А ведь славный ворон выйдет»…

Ступень первая

ТИХИЙ ВЕЧЕРОК

ГЛАВА 1

Пламя тихонько гудело за неплотно притворенной заслонкой, изредка озаряя комнату оранжевыми сполохами света. Не люблю топить печку. Сама не знаю, за что, но не люблю! Вот костер – за милую душу, а печку – ни-ни.

Но, увы, третья декада вязеня[2] близилась к завершению, спать в непротопленной комнате было холодно, а я никогда не являлась сторонницей чудо как полезного и оздоровительного сна на холодном свежем воздухе. Дескать, получите сон и закаливание, а заодно и прочие удовольствия в виде комаров, мошек и застуженного на кворр[3] к утру бока в одном флаконе! Бррр… Ну уж нет!!!

Мои не слишком веселые, но пока и не совсем уж утопические раздумья были прерваны самым, что ни на есть, тактичным и смущенным образом. Под едва слышное царапанье по двери, призванное изображать вежливый стук, раздались испуганные завывания шепотом:

– Госпожа ве-э-эдьма! Госпожа ве-э-эдьма! Откро-о-ойте!!!

Йыра[4] с два. Не буду открывать. Буду сидеть и доедать плюшки – а их еще целый поднос, между прочим. Была бы крайняя нужда – так не царапались бы, изображая шипящую гадюку, а с тараном ломились, вопя что есть мочи. Миллион раз говорила, что привораживание по портретикам – это не ко мне. Пора бы и привыкнуть!

– Ну, пожа-а-алуйста!!! Ну риль ведьма!!!

Та-а-ак. А «риль» он откуда взял, умник доморощенный? Тоже мне, знаток… После «риль» в крайнем случае может идти имя, а еще лучше – вообще ничего. Но никак не «ведьма».

– Ну, рильт ведьма-а-а!

Ух-ха-ха! Интересно, он не знает разницы между «риль» (для чародеек) и «рильт» (для чародеев) или свято верит россказням, что маги умеют менять пол и занимаются этим при каждом удобном случае?

Стук между тем нарастал, из робкого царапанья плавно перейдя в бравую молотильню кулаками. Кто-то слишком ушлый даже ногой попробовал. Этак они мне дверь вышибут!

Плюшки ушли на задний план, вытесненные здоровым любопытством: чего им от меня так смертельно надо (на смущенных юношей, просящих приворожить дочку местного купца, они походили мало), и какой опус в следующий раз выдаст местный зазывала?

Опуса не последовало. Какой-то грузный потный мужик (нет, я не видела, но мне и голоса хватило) басом скомандовал: «Нава-ли-и-ись!!!» – и дверь с хрустом покинула привычное место жительства, свалившись прямо передо мной. Йыр кворров!!!

Осуществив сей акт вандализма, мужики как-то подрастеряли смелость (судя по исходившему от них «аромату» – полупьяную) и смущенно застряли по ту сторону порога. Пьяный краснолицый детина в распахнутой кожаной куртке, бодренький старичок с тремя уцелевшими зубами и прячущийся за их спинами худой мальчишка лет пятнадцати. Грузный потный мужик после отдачи приснопамятной команды и успешного ее выполнения куда-то делся, оставив товарищей отдуваться в одиночестве. Хмм, колоритное сборище…

– Ну и чего надо?

Мой невозмутимо-недовольный вид не сподвиг публику на подробный рассказ с объяснениями, на кой йыр они пришли, сломали дверь и испортили все настроение. Не дождавшись никакого ответа, я презрительно поморщилась и протянула руку за очередной плюшкой.

Нравится стоять у порога и молчать – пусть стоят. Я не против.

Они хранили безмолвие минут десять. Я успела доесть булочку и сходить к самовару за еще одной чашкой чернаса, когда нервы мальчишки не выдержали и он начал тихонько скрести ногтем по стеклу, привлекая мое внимание.

– Так. Либо вы связно говорите, зачем пришли, ставите назад дверь и быстро испаряетесь, либо просто ставите назад дверь и очень быстро испаряетесь, – мрачно проинструктировала я. – Хватит мне гнездо студить!

Решение принималось по принципу «лишь бы не я», и после недолгих перепихиваний моему злобному взору предстал вытолкнутый на заклание старичок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});