Газета Завтра 764 (28 2008) - Газета Завтра

Наконец, если посмотреть то, что произошло с так называемой реализацией активов электроэнергетики, нетрудно видеть, и об этом многократно говорилось, о том, что за последний год было продано активов в электроэнергетике на 700 млрд. рублей (общие доходы от реформы РАО "ЕЭС России", по словам А.Б.Чубайса, составили 1,05 трлн. рублей, т.е. были ровно в полтора раза выше. — Ред.). 700 млрд. рублей по нынешнему курсу составляют примерно 30 млрд. долларов. Продать можно что? Продать можно только государственные активы. Частные активы никто продать не может, потому что частник будет продавать. Вопрос вам, уважаемый Александр, вопрос вам, уважаемая Ирина, вопрос нашим уважаемым радиослушателям, какая часть из этих 30 млрд. долларов, на которые были проданы государственные активы, поступила в государственный бюджет? Молчите?

А. ПЛЮЩЕВ:Не следили.

А. ИЛЛАРИОНОВ:А я вам скажу, ответ очень простой. Ноль. Ни одной копейки, ни одного рубля, ни одного доллара. К приватизации 90-х гг. предъявлялось немало претензий, многие из них заслуженные, много говорилось о залоговых аукционах, в результате которых огромные куски государственной собственности были проданы за бесценок или переданы за бесценок тем или иным гражданам. Много говорилось, та цена, не та цена, стоило за сто миллионов или за 150 млн. долларов продавать "Норильский никель", "Сибнефть", ЮКОС и другие компании. Вы помните, эти дискуссии продолжаются. Тем не менее, 100, 130, 150 млн. долларов все же в государственный бюджет были переданы. Сейчас в течение одного года были реализованы принадлежащие государству активы на 30 млрд. долларов, сколько поступило в государственный бюджет, еще раз я говорю, ответ — ноль.

И. МЕРКУЛОВА:А где же деньги?

А. ИЛЛАРИОНОВ: Это высокий класс.

И. МЕРКУЛОВА:Где деньги, Зин?

А. ПЛЮЩЕВ:Куда всё делось?

А. ИЛЛАРИОНОВ:Куда делось, тут же была такая кампания, самые крупные сделки происходят не в тишине, а под аккомпанемент пропагандистских кампаний, под такие замечательные картинки, как подъем флага, спуск флага, под рассказы про либерализацию, про демократизацию, про рыночную экономику, про распространение рыночных отношений и т.д. Чем громче звучат такие пропагандистские штампы, пропагандистские лозунги, тем больше удается вывести государственных средств и государственных активов. Мы посмотрели, под какие лозунги, у нас воссоздано, точнее, заново создано государственное министерство, у нас в результате этого цены на электроэнергию в долларовом измерении повысились в три раза по сравнению с тем, что было 10 лет тому назад, под эти лозунги у нас выведены из государственных активов, тех самых активов, которые принадлежат всей стране, принадлежат всему населению, 30 млрд. долларов. Такого не было даже во времена залоговых аукционов. Если мы сравним, если мы скажем, зададим вопрос, с чем это можно сравнить, это можно сравнить только с другой подобной операцией, которая была проведена в 2006 году с так называемым IPO, первичным публичным размещением акций "Роснефти", когда акции тоже тогда называвшейся государственной компанией "Роснефть" были проданы на лондонской бирже в размере порядка 12 млрд. долларов. Из тех 12 млрд. долларов в государственный бюджет не пришло ни копейки. То, что было позволено Игорю Ивановичу Сечину 12 июля 2006 г., нынешним режимом было позволено только еще одному человеку, Анатолию Борисовичу Чубайсу. Возникает теперь вопрос, который я еще раз задам вам, уважаемый Александр, вам, уважаемая Ирина, и вам, уважаемые радиослушатели: что общего между этими достопочтенными джентльменами, Игорем Ивановичем и Анатолием Борисовичем?"

(http://www.echo.msk.ru/programs/razvorot/524523-echo/)

ОТ РЕДАКЦИИ. Не о Чубайсе ли и его залоговых аукционах звучат обличения ветхозаветного пророка Аввакума: "горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, — надолго ли? — и обременяет себя залогами!"?

Сергей Кургинян МЕДВЕДЕВ И РАЗВИТИЕ — 17 Продолжение. Начало — в NN12-27.

СКАЖЕШЬ, ЧТО ПЕРЕСТРОЙКАявляется социальной скверной — люди пожмут плечами и решат, что меня прельщают лавры Савонаролы. А то и Нины Андреевой, с которой меня уже сравнил Александр Сергеевич Ципко. А что если и впрямь, говоря о скверне (пусть и социальной), мы переходим с языка науки на другой язык — с другими законами и другим радиусом действия?

Это было бы непростительно. Но на самом деле это не так. И вводя термин "социальная скверна", я не отменяю сделанную заявку на теорию политического развития, а, напротив, подтверждаю ее. В том числе и давая строгое определение вводимому мною понятию "социальная скверна".

Скверна — это внутрисистемный Танатос (потенциал смерти системы).

Но что такое Танатос? Допустимо ли вводить строгие определения, адресуя к божествам из греческой мифологии? Конечно же, нет. Для того, чтобы раскрыть научный потенциал понятия "Танатос", мне понадобится короткий исторический экскурс.

Триумф классического прогресса приходится на период с 60-х годов XIX века по 30-е годы века XX-го. Он связан с тремя великими именами — Маркс, Эйнштейн и Фрейд. Это не гении, а сверхгении. У сверхгениев есть сверхзадачи, ради решения которых они приходят в мир. Маркс, Эйнштейн и Фрейд хотели вывести Всё из одного Принципа. Это называется "научный монизм" (или универсализм). Человек может быть абсолютно светским. И при этом глубоко обусловленным своей культурой, опирающейся, в свою очередь, на религию. Были ли эти трое абсолютно светскими людьми — в конце концов, неважно. Их монотеистическая религия и культура породили научный монизм как сверхзадачу, которой они посвятили жизнь.

Гений находится в рамках науки, а значит, ищет истину. Сверхгений плюет на классическое разделение гносеологии (поиска истины), этики (поиска справедливости) и эстетики (поиска красоты). Эйнштейн не раз говорил о красоте, не отделяя ее от истины. И потому он сверхгений. То же самое двое других. Неважно даже, что они говорили. Важно, как они творили и жили. "Самое прекрасное в мире чувство — это ощущение тайны. …Я испытываю самое сильное волнение перед загадкой жизни. Это чувство создает красоту и истину, порождает искусство и науку" (Альберт Эйнштейн).

Содержание рассматриваемого мною периода триумфа классического прогресса — поиск тремя сверхгениями возможности выведения Всего из одного Принципа. Какого Принципа?

Маркс хотел все вывести из Принципа под названием "отношения труда и капитала".

Эйнштейн — из Принципа под названием "пространственно-временной континуум".

Фрейд — из Принципа, который он называл "Эрос".

Объединяло всех троих "волнение перед загадкой жизни". Светские люди… Не светские… Вам бойко процитируют Эйнштейна: "Бог не играет в кости". На самом деле Эйнштейн сказал нечто гораздо более сложное. В своем письме Дж.Франку он написал: "Я могу еще, если на то пошло, понять, что Господь Бог мог сотворить мир, в котором нет законов природы. Короче говоря, хаос. Но то, что должны быть статистические законы с вполне определенными решениями, например, законы, вынуждающие Господа Бога бросать кости в каждом отдельном случае, я считаю в высшей степени неудовлетворительным".

Чувствуете метафизический замах?

Монизм Эйнштейна и дуализм Бора-Гейзенберга (замечу, что Гейзенберг не случайно заигрывал с фашизмом) — это не борьба людей или теорий. Это борьба метафизик.

С квантовым дуализмом Эйнштейн так и не согласился до самой смерти. Но Эйнштейна победило нечто другое. Та физическая Реальность, которая заставила его ввести в монистические уравнения собственной Общей теории относительности дополнительный "лямбда-член". Тот самый "лямбда-член", который разрушил монизм теории и который впоследствии был назван "темной энергией" — Танатосом в его физическом воплощении.

Взявшись за построение политической теории развития, я не могу подробно описывать все перипетии этой борьбы Эйнштейна с Реальностью, оказавшейся более сложной, нежели предполагал классический монизм. Тем более, что история этой борьбы, скажем так, далеко не прозрачна. Но нам и не нужны все перипетии. Достаточно констатации того, что Эйнштейн в итоге всё-таки столкнулся с какими-то частями Реальности, фундаментально противоречащими его жажде единства мира. И ему стало скучно. Или страшно — кто знает.

Маркс тоже столкнулся с какими-то кусками Реальности, которые не укладывались в то, что было его сверхзадачей. Я имею в виду не мировую революцию, а возможность выведения Всего из одного Принципа. Маркс назвал то, с чем он столкнулся, "азиатским способом производства". И замолчал. Ему тоже стало или скучно, или страшно… Неважно.

Но наиболее ярким этот процесс был у Фрейда. Где-то под конец своей научной карьеры (и вопреки делу всей своей жизни) он вдруг публикует статью с названием "Эрос и Танатос". Можно много рассказывать об истории этой статьи, о персонажах, содействовавших ее написанию, а значит — и самоотказу Фрейда. Да, именно самоотказу! Потому что для Фрейда написать в заголовке статьи "Эрос и Танатос" значило уничтожить дело своей жизни — выведение Всего из Эроса. Фрейд в этой статье признал, что Смерть (вдумайтесь!) — не умаление Жизни (это-то всем понятно!), а нечто абсолютно отдельное от неё, невыводимое из неё.