Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Нефедова Татьяна

Что такое «хозяйства населения»?

Официальная статистика относит к хозяйствам населения домохозяйства 36 млн. семей, почти 100 млн. человек. Это значит, что большинство жителей нашей городской страны так или иначе связаны с сельским хозяйством.

Все эти примеры показывают, насколько разными могут быть хозяйства сельских жителей. Между огородом старушки и огромным стадом даргинцев – пропасть. Одни ведут хозяйство по традиции, другие – чтобы выжить, для третьих – это работа на рынок, обычное товарное производство. А ведь есть еще и городские дачники. Кто-то заботится о газонах и клумбах, кто-то выращивает овощи на продажу в дополнение к жалким городским доходам. И все это называется одним термином – хозяйства населения.

Официальная статистика относит к хозяйствам населения так называемое личное подсобное хозяйство (ЛПХ), которым владеет 16 млн. семей, 15 млн. садоводческих участков и 5 млн. огородов (Сельское хозяйство 2002:87). Это – 36 млн. семей, или почти 100 млн. человек.

При этом статистика не учитывает тех горожан, которые активно включаются в сельскохозяйственную деятельность в выходные дни или в отпуск на огородах своих сельских родственников. Она не учитывает владельцев старых классических русских дач, где тоже есть огороды.

Можно сказать, что в нашей городской стране (73 % населения зарегистрировано в городах) с сельским хозяйством в большей или меньшей степени связана подавляющая часть населения.

Основное внимание в этой книге уделяется все же сельским жителям. Постепенно в литературе и в живом языке аббревиатура ЛПХ стала расшифровываться как «личные приусадебные хозяйства», т. е. хозяйства, находящиеся недалеко от дома, в отличие от сельских хозяйств горожан, которые могут располагаться в нескольких сотнях километров от городского жилья. Название «личные подсобные хозяйства» во многом противоречит сути этого явления, так как они часто являются основным источником доходов своих владельцев.

1.2

Как проводились исследования

Что дает и чего не знает статистика

Методы нашего исследования состояли в соединении анализа статистических данных с подробными обследованиями некоторых территорий. Главное – полимасштабность обзора: от страны в целом до сельского дома.

Изучать индивидуальный сектор крайне сложно. Как юридические лица хозяйства населения в России не фиксируются, регулярной статистической отчетности по ним нет. Для изучения личных подсобных хозяйств сельских жителей проводятся сельскохозяйственные переписи, но с десятилетним и более интервалом. Очередная такая перепись должна была пройти в 2004 году, но была отложена. В отличие от коллективных и фермерских предприятий с регулярной прямой отчетностью, статистические данные о хозяйствах населения основаны на выборочных обследованиях. Однако статистическая выборка крайне мала: это всего од% общей численности сельских домохозяйств региона[2] (Сельскохозяйственная деятельность 1999:12). Столь маленькая выборка не может отразить разнообразия индивидуальных хозяйств. Производство в личных хозяйствах не афишируется. Реальные ресурсы их существования можно выяснить только в доверительных интервью[3]. С другой стороны, крупные коллективные предприятия и фермеры в статистической отчетности, как правило, в целях ухода от налогов сильно занижают объемы своего производства.

Все вместе делает статистические оценки индивидуального производства очень сложными. Районные управления сельского хозяйства индивидуальным хозяйством населения мало интересуются: в их ведении – крупные предприятия и фермеры. Иногда одной строкой, оценочно они показывают общее производство сельских жителей.

Ну а горожане со своими садами и дачами находятся вне поля зрения не только статистиков, но и местных властей.

Но и отказ от статистической информации тоже невозможен. Сколько можно обследовать сел? 100 или 200?

Имея большой коллектив, можно опросить несколько тысяч человек (мы с помощью студентов смогли полторы тысячи). При российских контрастах это все равно капля в море. В одном небольшом селе ситуация одна, в соседнем крупном – совсем другая, на юге одни проблемы, на севере – диаметрально противоположные. Рядом с городом один стиль жизни, а в глубинке – совсем другой. Можно, конечно, выбрать для обследования наиболее типичных представителей разнообразных территорий. Но без статистики этот выбор все равно не осуществить.

Таким образом, задача, которую мы перед собой поставили, потребовала специальных методов исследования. Эти методы состояли в соединении анализа материалов статистики с подробными обследованиями ряда конкретных территорий. Главное в наших методах исследования – полимасштабность. Для решения разных задач использовались и разные масштабы. Начиная с обзора страны в целом, мы спускались до совершенно конкретной завалинки. Или шли обратным путем, снизу вверх: от домохозяйств к отдельным поселениям, далее – к административным районам и регионам России. Мелкий, обзорный масштаб требует работы со статистикой и литературой, хотя не исключает и использования личных впечатлений. Средний – это опора на статистику в сочетании с собственными обследованиями регионов.

Крупный, детальный масштаб базируется на интервью, анкетировании населения и впитывании местного колорита.

Наша методика

Мы применяли два подхода: 1) «путь сверху» – от мелкого масштаба к крупному, с применением процедур классификации; 2) «путь снизу» из живого многообразия местности, с выделением характерных хозяйств как типологических образцов.

Путь сверху: обработка статистических данных. С федеральной и региональной статистики мы начинали исследование. Те карты и графики, что приводятся в книге, составлены на основе различных статистических справочников по России и ее 89 регионам. Самым сложным оказался сбор данных по хозяйствам населения в административных районах внутри регионов. Поэтому охватить всю Россию мы не решились, и анализ по административным районам проводили только в Европейской России, где таких районов 1400. Пришлось использовать статистические сборники, издаваемые в разных областях страны, просить о помощи коллег в регионах, поскольку не все региональные издания попадают в Москву. Конечно, справочников оказалось недостаточно: в некоторых субъектах Российской Федерации вообще нет информации о хозяйствах населения в разрезе районов, оценки даются лишь по региону в целом. И все же то, что удалось собрать, позволяет проследить главные различия между регионами РФ и увидеть структуру хозяйств населения внутри регионов.

Необходим анализ статистических данных и при выборе ключевых районов исследования (рис. 1.2.1). На первом этапе с помощью статистики выбирались регионы с принципиально разными природными, экономическими и социальными показателями. Так, в Нечерноземье были выбраны Новгородская область на Северо-Западе с очень сильными потерями сельского населения в результате урбанизации и Пермская область вместе с Коми-Пермяцким АО в Предуралье как представители северных окраин основной зоны сельскохозяйственного освоения. Дополнительно обследовались южные районы Архангельской области.

Московская область представляла собой пример типичного пригорода огромного мегаполиса, а соседняя Рязанская олицетворяла переход от лесных ландшафтов к лесостепным. Юг в наших исследованиях был представлен Ставропольским краем, в котором можно найти все разнообразие Предкавказья – от западных равнин, продолжения кубанских земель, до предгорий на юге и засушливых районов на востоке. Астраханская область представляла собой крайний вариант сухостепных ландшафтов на границе с полупустыней, но с благодатным природным оазисом в пойме и дельте Волги. Саратовская и Самарская области олицетворяли типичное Поволжье с его контрастами на Правобережье и Левобережье Волги. И, наконец, Чувашия – пример региона с этническим разнообразием (при преобладании чувашей, здесь есть и русские, и мордва, и татары)[4].