Рыжее наследство - Инна Ромич

— Это уж точно, — пробурчала Кэтрин, — разбаловали, милорд. Где ж такое видано — девочку не шить да прясть учить, а драться! Целый день с мальчишками носится, как чертенок, прости. Господи!

— Не ворчи, Кэт, — отмахнулся барон. — Ты сама знаешь, почему я учу ее драться. Но ты права. Пора заняться ее воспитанием. Поедешь учиться в монастырь, а?

Личико Эрики выражало упрямство. Светло-зеленые, как у дикого зверька, глаза негодующе сузились и в упор глядели на отца, а на скулах выступил румянец.

— Но, па! Я не хочу жить с монашками! Они скучные. Все время поют нудные песни, ходят в черном и заставляют молиться! Я лучше пойду к друидам[5] они животных любят и с деревьями разговаривают. — Девочка отвернулась, смешно надув губки.

— Эрика! — громыхнул сэр Родерик. — Не богохульствуй! Иначе Господь покарает тебя!

Его густые брови сошлись над переносицей, и девочка мгновенно притихла, поняв, что отец уже не шутит. Просительно глядя на него, Эрика надула губки.

— Ну ладно тебе, па... — смешно растягивая слова, произнесла она. — Я не буду... Только не отсылай меня в монастырь. Пусть лучше отец Годвин меня учит.

— Ах ты, маленькая проказница! — Барон передал девочку на руки няньке и погрозил ей пальцем. — Ты сейчас же идешь спать! Смотри, Кэт, чтобы дети легли, и не рассказывай им больше на ночь всяких историй. Если бы отец Годвин был здесь и слышал заявление этого бесенка о том, что она собирается идти в обучение к друидам, он бы заставил всех нас двадцать раз прочесть «Верую» и окропил замок снизу доверху святой водой!

Дети поцеловали отца на ночь и, тихонько прыская в ладошки, стали подниматься по старой скрипучей лестнице, которую уже давно не мешало бы починить. Бран и Гил шли сами, малышку Кэтрин несла на руках.

— Спокойной ночи, па!

Эрика, свесившись через перила, зевала во весь рот. Сэр Родерик не смог удержаться от улыбки при виде ее сонного личика. «Сейчас она больше похожа на ангелочка, а не на чумазого чертенка», — промелькнуло у него в голове.

— Спи, Эрика, — ответил он. И тихим срывающимся голосом добавил: — Спи, и пусть твой сон ангелы охраняют лучше, чем сон твоей матери.

Глава 1

Монотонный скрип колодезного ворота, доносившийся со двора, безжалостно гнал последний утренний сон. Эрика привстала на лежанке, сонно протирая глаза. «Опять Кэт сама носит воду!» — с досадой подумала девушка, отбрасывая одеяло и становясь босыми ногами на пол.

— Бр-р-р! — Она замотала головой, пытаясь проснуться. Густые рыжие волосы в беспорядке разметались по плечам, окутав девушку огненным облаком. Эрика быстро, не расчесывая, привычным движением свернула их в замысловатый узел и закрепила кусочком бечевки. Как обычно, прикосновение к холодному каменному полу полностью пробудило ее. Остатки сна развеялись как дым, и она, стуча зубами и подпрыгивая на одной ноге, начала быстро одеваться. Наступала осень, и в комнате по утрам становилось холодно.

Конечно, нужно было застелить пол ковром или, на худой конец, циновками, но в замке Тейндел не было хозяйки, которая бы проследила за этим. Впрочем, не только за этим... Крыша давно прохудилась, и во время дождя на пол лило как из ведра, давно нужны были новая одежда и обувь. Отец не обращал внимания на подобные неудобства, а Кэтрин была слишком стара, чтобы справляться с хозяйством. Эрика и мальчики уже давно привыкли, что пол холоден, по комнатам гуляют сквозняки, а на кухне не всегда есть чем подкрепиться. Впрочем, она не знала другой жизни, да и не хотела ее. Ей нравилось жить так, как хочется: вставать спозаранку, помогать Кэтрин, потом убегать в лес или на соседние холмы, часами просиживая на вершине и глядя на заходящее солнце; бегать с соседскими мальчишками, упражняясь в бросании камней, или тренироваться в искусстве боя на мечах с отцом. Вряд ли кому из дочерей баронов доводилось пользоваться подобной свободой, и Эрика ничего не имела против такого времяпрепровождения. Бывало, дни напролет она гуляла в одиночестве, а в желудке не было ничего, кроме горсти овсяной каши, но она была по-настоящему счастлива.

Однако бывали и другие времена — когда отец закрывался в своей комнате наверху с бутылкой можжевеловой настойки или парой кувшинов вина, и тогда счастье тут же куда-то улетучивалось. В эти дни все в Тейнделе ходили хмурые, не разговаривали друг с другом. Это началось не так давно — Эрика помнила времена, когда отец еще не пил, а больше внимания уделял им и хозяйству. Тогда они и жили лучше... Он сам занимался с ней, учил драться на коротких мечах. Он всегда хотел, чтобы она умела за себя постоять, и Эрика с восторгом училась воинскому делу. Правда, теперь вместо отца с ней частенько занимался кто- то из замковой стражи, чаще всего здоровяк Джош.

При мысли об отце она помрачнела. Два дня назад он опять уехал «по делам» к соседу, хромому Вилли, и сегодня должен был вернуться. А это значило, что все в этот день получат взбучку, поскольку отец и Вилли наверняка крепко выпили накануне и у отца будет болеть голова. Следовало хоть как-то приготовиться к его приезду, чтобы он не мог придраться к чему-нибудь.

Скрип колодезного ворота прекратился. Эрика, закатав широкие рукава, наскоро завязала тесемки на платье и выскочила из комнаты. Платье было ей велико и противно кололось шерстью, но другого не было. Из своих детских рубах она давно выросла, и Кэтрин пришлось вытащить из сундука старое домашнее платье Эйлин и кое-как перешить его.

Сбежав в темноте по скрипучей лестнице, девушка толкнула тяжелую дверь и остановилась на пороге, щурясь от яркого света. Солнце уже взошло за горами, но еще не показалось — на востоке виднелась лишь лиловая полоска зари. Сизый туман стелился по земле, горы вдалеке были окутаны плотной пелериной синих и розоватых облаков. Замок стоял на возвышенности, со всех сторон окруженной темно-синими горами. Справа от крепостной стены начинался густой лес, и покрытые им холмы казались сейчас совершенно черными. Внизу начиналась узкая долина Тейна, несущего свои быстрые воды по ущелью на далекие равнины Нортумберленда. Сейчас узкая полоска реки сверкала в лучах восходящего солнца, как вынутый из ножен остро отточенный меч. Как обычно, Эрика на мгновение застыла, любуясь этой грозной дикой красотой. Вздохнув, она посмотрела туда, где светлел восход. Жаль, но вряд ли сегодня удастся ускользнуть из дома... А день обещает быть прекрасным.

Зябко передернув плечами, она стала осматривать двор. Так и есть — у колодца виднелась сгорбленная старушечья фигура в черном платье.

— Кэт! Кэ-эт! — закричала девушка что есть силы. — А ну поставь его!