Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

Рихарду. – Если изволите отдохнуть…

– Изволю, – Рихард поднялся и, крепко ступая, направился к шатру, который разбили под огромным столетним дубом. – С этого, – король указал на менестреля, – глаз не спускать. Сбежит – накажу со всей строгостью.

Слуга поднял полог шатра, и король зашел внутрь, на ходу разматывая простыню.

На постели, застланной мягкой крапчатой шкурой, лежала женщина – полуобнаженная, с распущенными волосами, благоухающая розовым маслом. При появлении короля-дракона, женщина вздрогнула и потупилась, но старательно изобразила улыбку и оголила грудь.

Рихард остановился возле кровати, уперев руки в бедра и разглядывая свою добычу на этот день.

– А ну, – велел он. – Иди сюда, красавица, – и, не дожидаясь, схватил женщину за щиколотку, подтягивая к себе.

Женщина испуганно пискнула, но тут же подставила губы для поцелуя, всем видом изображая, как она довольна и счастлива.

– Целомудренная Принцесса-Апельсин. Вот ведь враль, – пробормотал Рихард, и, прежде чем упасть на мягкие перины.

Подмяв женщину под себя, он ни с того ни с сего пропел вполголоса припев из песни, которую сегодня услышал:

– Безжалостен огонь прекрасных глаз,

Но разве это остановит нас?

Глава 1. Тайны королевского двора

Когда Хильдика отдернула штору, и солнечный свет брызнул в комнату, я спряталась головой под одеяло.

– Пора вставать, Анча, – позвала меня Хильдика. – Ранним пташкам – сытный завтрак!

Конечно, пора вставать. И как бы ни хотелось поваляться в постели, есть слово «надо» – такое же жёсткое, но необходимое, как мой корсет.

– Кто мы сегодня? – спросила я, потягиваясь.

– Просителей на руку принцессы Аранчии нет, – ответила Хильдика, – Но пришли пограничные лорды, похоже, на что-то будут жаловаться.

– Ну что ж, тогда – здравствуйте, принц, – проворчала я, поднимаясь из постели.

Утренний ритуал умывания и одевания занял, как обычно, около получаса. После ванны Хильдика помогла мне затянуться в кожаный корсет, обрезанный сразу под грудью, и подала приготовленный наряд – камзол и штаны. Она старательно завязала тесемки на горловине и рукавах рубашки, обернула алый кушак вокруг моей талии, а потом долго расчесывала мне волосы гребнем. Наконец, настала очередь берета с аграфом из рубина и трех жемчужин. Аграф держал петушиное перо, которое бодро топорщилось, и было алым, как огонь – в цвет кушака.

Я подошла к зеркалу и усмехнулась – на меня смотрел принц Альбиокко – высокий статный, в черном, расшитом серебром, камзоле, подчеркивающем ширину плеч и тонкую талию. Одежда простая, но это – дорогая простота. Всякий, кто посмотрит, сразу поймет – перед ним знатный вельможа. Вкус у Хильдики был безошибочным, а шила она – куда там королевским портнихам.

Волосы у меня были подрезаны до середины спины – чуть длиннее, чем у мужчин, короче, чем у женщин. То, что надо, чтобы представать перед людьми то смазливым принцем, то красавицей принцессой.

– Всё хорошо, – сказала Хильдика, хотя я ни о чем ее не спрашивала.

Как всегда, она волновалась больше чем я, когда принц Альбиокко появлялся перед людьми. Было бы о чем волноваться! За много лет я сроднилась с личиной принца, пожалуй, больше, чем со своей собственной. Я ободряюще потрепала Хильдику по щеке и указала на курильницу.

Это был обязательный ритуал, и его я соблюдала неукоснительно. Ничего не могла поделать – сказывалось монастырское воспитание.

Хильдика бросила в курильницу зерно ладана и обошла меня трижды, шепча молитву. Я тоже прочитала молитву – мысленно, но пылко, прося небеса помочь мне сегодня и простить за обман. Потому что выдавать себя за принца – обман, какие бы благие цели этот обман ни преследовал.

– Небеса, помогите, – услышала я шепот Хильдики, когда она ставила курильницу на серебряный поднос.

Сама Хильдика была уже при полном параде – в тонком шелковом платье, с туго уложенными в золотую сетку кудрями. Сетку украшали золотые розочки, а на шее, руках и пальцах Хильдики красовалась почти вся казна Солерно. Но так и полагается. Жена наследного принца должна сиять, как солнце. И Хильдика сияла. Но я всё равно увидела еле заметные горестные морщинки, которые залегли в уголках губ. На щеках её горел лихорадочный румянец, придающий коже особую фарфоровую прозрачность. Такими бывают отцветающие розы – цвет яркий, аромат упоительный, но лепестки уже теряют свежесть. Так девушки старятся без любви – горят, благоухают, но вянут, как отцветающие розы.

Совесть опять напомнила о себе, и я постаралась прогнать все тягостные мысли. Об этом можно будет подумать и поговорить потом.

Хильдика многим пожертвовала ради меня. Но так не может продолжаться вечно. И рано или поздно ей захочется иметь настоящую семью, а не видимость семьи.

Её счастье было принесено в жертву Солерно, и она сама сделала такой выбор.

Чтобы сохранить тайну королевского двора, чтобы сохранить мою тайну.

Все знали, что король Атангильд был уже в преклонном возрасте, когда у него родился наследник – принц Альбиокко. Вместе с принцем родилась и дочь – принцесса Аранчия. Но что такое принцесса? Ветер, который умчится через восемнадцать лет. Плод, который продадут, укрепляя политические связи. Никто не обращает внимания на принцесс, они – бесполезные, создания. Хорошо ещё, если красивые…

Наше королевство было маленьким, хотя и дивно прекрасным. Здесь росли богатые фруктовые сады, текли быстрые пресноводные реки, были леса и плодородные поля, и выход к морю – всё, что нужно для лёгкой жизни. Плохо только, что и охотников на лёгкую жизнь оказалось тоже очень, очень много. Все они подступали к нашим стенам с оружием, требуя, чтобы король Атангильд назвал преемника. Но так было до тех пор, пока не родился принц.

Теперь завистникам оставалось лишь скрипеть зубами, потому что у Солерно был законный наследник и защитник.

Принц воспитывался вдали от дома, как и полагалось отпрыску из знатной семьи. Его обучали искусству правления, владения оружием, верховой езде и многому другому, что полагалось знать и уметь будущему королю. И вот, наконец, когда принцу исполнилось восемнадцать, он вернулся в родной город, и был с радостью встречен отцом и жителями Солерно.

Но в этом-то и заключалась тайна нашей семьи. Дело в том, что принцем Альбиокко была я – урожденная принцесса Аранчия.

Мой брат умер подростком,