Так велела царица - Лидия Чарская

— Ваше сиятельство! Не угодно ли следовать за нами? Мы покажем вам ваши апартаменты и оденем вас, как подобает вашему высокому званию.

И, взяв под руки совершенно растерявшуюся Скавронскую, дамы почтительно повели ее из горницы.

— А вы, ваши сиятельства, молодые графы, — обратился в то же время к Мартыну и его брату старший из лакеев, — извольте одеться в ваше парадное платье, присланное сюда его сиятельством господином обергофмейстером двора…

— Ба! Вот так штука, слышишь, Ваня? Вместо казни, да прямо в графы! — вскричал Мартын, разом оживившись, и запрыгал по горнице, хлопая в ладоши. — Это мне нравится! Ужасно нравится, признаюсь! Открывайте ж ваши сундуки, сударь, и показывайте нам, что за наряды вы принесли с собою!

И он так звонко ударил в ладоши под самое ухо лакея, что чуть было не оглушил последнего.

— А графчик-то, кажется, из веселых? — подмигнул один слуга другому.

— Он похож как две капли воды на матушку государыню, — шепотом отвечал тот.

* * *

Между тем из огромного ящика были вынуты два нарядных детских кафтана с дорогим золотым шитьем, немецкого покроя, какие носили в то время дети знатных вельмож, богатые шаровары, нарядные треуголки, шпаги и сапоги из тончайшей сафьяновой кожи. Ничего не было забыто; даже белые парики (которые в то время носили вельможи) лежали поверх пышных костюмов.

Вмиг оба мальчика преобразились. Из маленьких грязных крестьянских ребятишек они обратились в красивых нарядных куколок. Если бы мать увидела их сейчас, она едва ли бы узнала своих сыновей.

Оба мальчика были сами не свои от радости. Они поминутно ощупывали свои костюмы, дергали за кафтаны один другого и не могли в достаточной мере налюбоваться своим нарядом.

Когда одеванье приходило уже к концу, дверь приотворилась и в щель ее просунулась черномазая смешливая рожица старого сморщенного маленького человечка.

— Ба! Это что за обезьяна? — бесцеремонно тыкая чуть ли не в самое лицо вошедшего, спросил Мартын.

— Тише, ваше сиятельство… не извольте говорить так, — произнес испуганным голосом старший из слуг.

— Ты тоже лакей, что ли? — не унимался тот и, набравшись смелости, с самым непринужденным видом подошел к черномазому человеку.

— О! Но! Я учитель… Я танцмейстер цесаревны Елизабет Петровны! — закартавил тот. — Я пришла учить ваши сиятельства танцевальный премудрость…

— Учить танцам? Понимаю. Но почему же ты такой черный? — не унимался Мартын.

— Я итальянец! — ответил Мартыну маленький человечек во фраке.

— Итальянец?! — с удивлением переспросил тот. — А разве итальянцы все такие черномазые?

Лакеи, к которым Мартын обратился с последним вопросом, незаметно фыркнули, отвернувшись из приличия в сторону.

Иван дернул за руку брата.

— Тише, Мартенька, — прошептал он, — чего доброго, осерчают на нас и прогонят! И платье велят скинуть и отдать обратно. Долго ли до беды.

— Ну, уж платье не отдам! Дудки! Коли надели его на меня, так прощайтесь с ним! — весело вскричал Мартын. — Кто же тебя прислал учить нас? — обратился он к итальянцу.

— Мне сама императрица велела вас учить, господа маленькие графы, — ответил итальянец.

— А каким же ты будешь нас учить танцам, итальянец? — снова обратился мальчик к черномазому человечку.

— Я буду вас, мой маленький граф, учить не только танцам. Сначала я буду учить, как должны кланяться такие знатные господа, как маленькие графы, как надо ходить, как надо голову держать… — отвечал тот.

— Вот так штука! — весело расхохотался Мартын. — Да неужто я грудной ребенок, что меня учить ходить надо?… А кланяться я и без тебя умею. Вон спросите этих, — кивнул он в сторону лакеев, — я им так кланялся только что, что чуть голову себе не оторвал.

— Но… но не так кланялись, как надо, — залепетал снова танцмейстер.

— Как надо! Ишь ты, мудрость какая, подумаешь! Уж мы не вовсе деревенщина… понимаем, как кланяться-то… не дураки! — обиделся было мальчик.

И вдруг глаза его блеснули лукавством.

— А ну-ка, покажи, как кланяться надо по-вашему-то. Может, я и сумею! — весело и лукаво поблескивая глазами, обратился Мартын к итальянцу. Итальянец усиленно закивал головою в знак согласия и, отойдя назад, сделал прыжок и подпрыгнул в воздухе, как резиновый мячик, произведя в то же время какую-то необъяснимую гимнастику обеими ногами. Потом он весь изогнулся, как змея, и, касаясь шляпою самого пола, отвесил ловкий, вычурный поклон перед обоими мальчиками, разинувшими рот от изумления.

— Го-го-го-го! Ишь ты! Вот так штука! — захохотал раскатисто Мартын. — Го-го-го-го! Не могу больше! Го-го-го-го!! Лопну! Ей-богу же лопну! — Ой! ой! Уморил ты меня совсем, итальянец! — кричал он.

Слуги, глядя на веселого графчика, тоже едва удерживались от смеха.

И вдруг Мартын, вскочив на ноги, выбежал на середину комнаты. Вся его фигурка точно говорила: «Чем я хуже тебя в самом деле! Думаешь, не сумею? А вот сейчас покажу…»

Он приосанился, сделал серьезное лицо. Потом вытянулся, как стрела, сделал прыжок, изогнувшись в три погибели не хуже итальянца, задрыгал ногами. Но, к ужасу своему, Мартын не рассчитал движения и концом ноги угодил прямо в тощий живот итальянца.

Тот неистово взвизгнул и отпрянул назад. Мартын, уже не будучи в состоянии остановить прыжка, со всего размаха налетел на итальянца. Кудрявая вихрастая голова Мартына изо всей силы стукнулась о черномазую голову почтенного танцмейстера. И в ту же минуту и учитель, и ученик полетели кубарем прямо под ноги застывших на месте от неожиданности лакеев.

— Го-го! Го-го! Го-го!.. — хохотал Мартын. — Слабые же у тебя ноги, итальянец! — И в то же время усиленно потирал руками огромную шишку, разом успевшую вскочить у него на лбу. Точно такое же украшение появилось и на смуглом лице итальянца.

— Ой-ой!.. — простонал итальянец. — У вашего сиятельства, молодой граф, очень дурной манер! И я буду жаловаться самой царице, что маленький графчик большой проказник!

— Ты не сердись, итальянец, — спокойно сказал Мартын, все еще потирая шишку, — я это сделал не нарочно… Ведь когда я пас свиней в Дагобене, те не требовали от меня уменья ходить на цыпочках и прыгать выше головы… Зато они, свиньи-то, были в лучшем виде… толстые, жирные! Куда толще тебя! — ткнул он снова пальцем в тощую фигуру итальянца.

— О молодой граф, как вы плохо воспитаны! — произнес итальянец, с ужасом поднимая глаза к небу. — Нет, вы даже совсем невоспитаны… Разве можно так говорить: сравнивать благородного человека со свиньею! Пфуй! Пфуй! Вас надо непременно научить, как нужно себя вести и о чем говорить… Вы теперь должны забыть про ваши свиньи, потому что вы больше не простой крестьянский мальчик, а настоящий графчик…

— Ну, знаешь, итальянец, хоть ты меня и считаешь графчиком, а моих свиней ты не обижай, — ответил Мартын и прибавил: — Как-то раз один мальчуган в Дагобене начал смеяться над нашими свиньями, так я его…

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство, не угодно ли вам с братцем прогуляться по дворцу? — поторопился предложить Мартыну старый слуга, боясь навлечь на него еще больший гнев итальянца.

— Как, мы можем уйти отсюда? — обрадовался Мартын и, получив утвердительный ответ, быстро схватил за руку братишку. — Пойдем, Ваня, отыщем матушку и покажемся ей. Она, чай, и не узнает нас в таком наряде, — и он со всех ног выбежал из горницы, увлекая за собою младшего брата.

* * *

— Вот так палаты! — восклицали мальчики, проходя по богатым комнатам дворца.

Они шли, тесно прижавшись один к другому, с изумлением разглядывая всю эту невиданную ими до сих пор обстановку. Никогда им и во сне не снилась такая роскошь. Всюду ковры, картины, золотые кресла, бархатные диваны, люстры… Странно было одно: никто, кроме слуг, не попадался им навстречу; зато слуг они встречали теперь спокойно и, свыкнувшись вполне с их великолепным видом, не кланялись уже им, как прежде.

Так прошли они три дворцовые залы и вдруг в четвертой увидели приближающихся к ним двух прелестных, нарядно одетых мальчиков одного возраста с ними.

— Гляди-ка, какие красавчики! — сказал Мартын брату, указывая пальцем на обоих незнакомцев, которые находились теперь всего в двух или трех шагах от них.

Мальчики были роскошно одеты в пышные, яркие костюмы и пудреные парики точно так же, как и оба маленькие графчика.

— Славные ребята, не правда ли? — продолжал Мартын. — Хочешь, поиграем немного с ними?

— Хочу! — согласился немедленно Ваня, привыкнув во всем слушаться Мартына.

— Эй вы, белоголовые! Хотите играть с нами? — крикнул Мартын.

Он остановился в двух шагах от мальчиков, ожидая ответа. Те тоже остановились и глядели на маленьких мужичков-графов во все глаза.