Том 2. Валтасар ; Таис ; Харчевня Королевы Гусиные Лапы ; Суждения господина Жерома Куаньяра ; Перламутровый ларец - Анатоль Франс

— Кто рассказал тебе подобный вздор? — спросил царь.

— Такова народная молва, государь,— ответил евнух.— В Савском царстве и в Эфиопии каждый вам скажет, что у царицы Балкис ноги покрыты шерстью и кончаются раздвоенным черным копытцем.

Валтасар пожал плечами. Он знал, что у Балкис ноги такие же, как у всех женщин, и безупречно красивы. Однако эти слова омрачили ему воспоминание о той, которую он так любил. Он ощутил досаду на Балкис за то, что ее красота была несовершенной в представлении тех, кто не знал ее. При мысли, что он обладал женщиной действительно прекрасной, но согласно людской молве отмеченной уродством, он испытал чувство истинного отвращения и больше не желал видеть Балкис. Валтасар был прост душою, а любовь — чувство очень сложное.

С того дня царь достиг великих успехов в волхвовании и астрологии. Он внимательно наблюдал за положением светил и составлял гороскопы не хуже мудрого Сембобитиса.

— Сембобитис,— говорил он,— отвечаешь ли ты головой за правильность моих гороскопов?

И мудрый Сембобитис ответствовал:

— Господин, наука непогрешима, но ученые постоянно ошибаются.

Валтасар был прекрасно одарен от природы, он говорил:

— Истина только в божественном, но божественное от нас скрыто. Мы тщетно ищем истину. Но вот я открыл новую звезду. Она чудесна, она кажется живой и когда мерцает, можно принять ее за небесное око, ласково поглядывающее на нас. Мне кажется, она призывает меня. Блажен, трижды блажен тот, кто родится под этой звездой! Сембобитис, взгляни, как смотрит на нас эта чарующая и величавая звезда.

Но Сембобитис не увидел звезды потому, что не хотел ее видеть. Он был мудр и стар и не любил новшеств.

И Валтасар повторял один в ночной тиши:

— Блажен, трижды блажен тот, кто родится под этой звездой!

V

И тогда разнесся слух по всей Эфиопии и соседним царствам, что царь Валтасар разлюбил Балкис.

Когда весть эта дошла до Савской земли, Балкис возмутилась, словно то была измена. Она поспешила к царю Комагенскому, который, забыв о своем царстве, жил в городе Саве, и сказала ему:

— Друг мой, известно ли тебе, о чем я только что узнала? Валтасар разлюбил меня!

— Не все ли нам равно,— ответил, улыбаясь, царь Комагенский,— раз мы любим друг друга,

— Но разве ты не понимаешь, какое оскорбление наносит мне этот чернокожий?

— Нет,— ответил царь Комагенский,— не понимаю.

Тогда она прогнала его с позором и приказала своему великому визирю приготовить все к путешествию в Эфиопию.

— Мы отправимся сегодня же ночью,— сказала она.— Я велю снести тебе голову, если все не будет готово до захода солнца.

И, оставшись одна, Балкис зарыдала.

— Я люблю его! Он меня разлюбил, а я люблю его…— искренне, от всего сердца вздыхала она.

И вот однажды ночью, когда Валтасар стоял на башне, наблюдая за чудесной звездой, он бросил взгляд на землю и увидел длинную черную ленту, вившуюся вдалеке по песчаной пустыне, словно полчище муравьев. Мало-помалу то, что казалось муравьями, выросло, стало четким, и царь разглядел лошадей, верблюдов и слонов.

Караван приблизился к городу, и Валтасар различил блестящие палаши и вороных коней стражи царицы Савской. Он узнал и ее. Его охватило великое смятение, он почувствовал, что опять полюбил ее. Звезда сверкала в зените чудесным светом. Внизу Балкис, лежа в пурпурном с золотом паланкине, казалась маленькой сверкающей звездочкой.

Валтасар чувствовал, что неодолимая сила влечет его к ней. Однако он овладел собой, отвернулся и, подняв глаза к небу, вновь увидел звезду. Тогда звезда заговорила и сказала:

— Слава в вышних богу и на земле мир, в человеках благоволение: возьми меру мирры, кроткий царь Валтасар, и следуй за мной. Я приведу тебя к младенцу, только что родившемуся и лежащему в яслях между ослом и быком…

И этот младенец — царь царей. Он утешит тех, кто нуждается в утешении.

Он призывает тебя, о Валтасар; душа твоя темна, как и лицо, но сердце незлобиво, как сердце младенца.

Он избрал тебя потому, что ты страдал, и он даст тебе богатство, радость и любовь.

Он скажет тебе: «Будь беден и возликуй — в этом истинное богатство». И еще он скажет тебе: «Истинная радость — в отречении от радости. Возлюби меня и людей возлюби во мне, ибо я один — любовь».

При этих словах божественный покой озарил темное лицо царя.

Валтасар в восторге внимал звезде и чувствовал, что становится другим человеком. Около него Сембобитис и Менкера, припав лбом к каменному полу, поклонялись звезде.

Царица Балкис наблюдала тем временем за Валтасаром. Она поняла, что никогда больше не будет любви к ней в его сердце, исполненном небесною любовью. Она побледнела от досады и приказала каравану немедленно повернуть обратно в Савскую страну.

Когда звезда умолкла, царь и два его приближенных спустились с башни. Потом, приготовив меру мирры, они снарядили караван и отправились туда, куда вела их звезда. Долго странствовали они по неизвестным странам, и звезда шла впереди них.

Однажды они очутились на перекрестке трех дорог, и тут они увидели двух царей, приближающихся в сопровождении многочисленной свиты. Один был молод и бел лицом. Он поклонился Валтасару и сказал:

— Меня зовут Гаспар, я царь и несу золото в дар младенцу, который родился в Вифлееме Иудейском.

Второй царь подошел в свою очередь. Это был старец, седая борода покрывала ему грудь.

— Меня зовут Мельхиор,— сказал он,— я царь и несу ладан божественному младенцу, который пришел возвестить людям истину.

— Я иду туда же,— ответил Валтасар.— Я победил в себе похоть, потому и заговорила со мной звезда.

— Я,— сказал Мельхиор,— победил в себе гордыню и потому был призван.

— Я,— сказал Гаспар,— победил в себе жестокосердие, и потому я с вами.

И три волхва продолжали свой путь вместе. Звезда, которую они видели на востоке, шла перед ними до тех пор, пока не довела их до места, где был младенец, и тогда остановилась.

Увидев, что звезда остановилась, они возрадовались радостью великою и, вошедши в дом, увидели младенца с Марией, матерью его, и, падши, поклонились ему. И, открыв сокровища свои, принесли ему дары: золото, ладан и мирру, как сказано в евангелии.

Резеда господина кюре

Посвящается Жюлю Леметру {6}

Я знавал в Бокаже деревенского кюре, святой жизни человека, который отказался от всех мирских услад и с радостным сердцем переносил свое отречение, находя в жертве единственную отраду. Страх этого человека перед соблазном простирался даже на цветы. В саду его не было ни единой розы, ни куста жасмина; там росли только овощи, фруктовые деревья и лекарственные травы. Он разрешил себе лишь одно невинное удовольствие — несколько кустиков резеды. Невзрачные цветочки не привлекали к себе его взора, когда, прохаживаясь между капустными грядками, он читал под господним небом свой требник. Благочестивый кюре так мало остерегался резеды, что срывал иногда мимоходом веточку и долго ее нюхал. Но такое уж это растение: чем больше его рвешь, тем больше оно разрастается. На месте каждого сорванного цветка появляется несколько новых. И вскоре, с помощью дьявола, резеда заполонила большой участок сада. Она даже вылезла на дорожку, и, когда добрый пастырь проходил мимо, неугомонные цветы цеплялись за подол его сутаны, то и дело отрывая от молитвы и благочестивого чтения. С весны по самую осень дом кюре благоухал резедой.

И подумать только, до чего слаб человек! Справедливо сказано, что естественные склонности вводят нас в грех. Благочестивый кюре сумел уберечь от соблазна свои глаза, но оставил беззащитными ноздри, и пагуба проникла в него через нос! Святой человек вдыхал аромат резеды с вожделением, а вожделение и есть тот дурной инстинкт, который побуждает нас искать земные радости.

Наслаждаясь запахом цветов, кюре стал охладевать к небесному аромату и благоуханию непорочности девы Марии. Его благочестие заметно убывало, и в конце концов он, наверное, совсем ослабел бы и впал в соблазн, уподобившись тем душам, которых извергают небеса из лона своего, если бы ему вовремя не была ниспослана помощь. Некогда в Фиваиде ангел похитил у отшельника золотую чашу, которая еще привязывала подвижника божьего к мирской суете. Подобная же милость была оказана и бокажскому кюре.

Белая курица так старательно раскопала землю под резедой, что все цветы погибли. Никто не знал, откуда взялась эта курица. Я же склонен думать, что ангел, похитивший у отшельника чашу, принял образ белой курицы, дабы устранить препятствие, преградившее благочестивому кюре путь к совершенству.

Господин Пижоно

Посвящается Жильберу Огюстену-Тьерри {7}