Заснеженный рояль - Вероника Тутенко

два билета, подаренные аптекарем.

«Игнатий Скрипичный.

Ежедневно в 17.00, пока не кончатся билеты. Приходите в хорошем настроении. Влюбленным бонус — серенада».

Прочитав «серенада», Александр хмыкнул. Только серенады ему не хватало.

Он и влюблен-то был по-настоящему только раз в жизни еще в консерватории, в однокурсницу Анну.

Разлучил их Париж и какой-то месье, в которого Анька влюбилась в Париже с первого взгляда. А, может, влюбилась она не в месье, а в Париж, а француз — только повод расстаться.

Как бы то ни было, через год Анька укатила в Париж и стала Аннет с французской фамилией и русским акцентом, а он, Александр, остался с ментоловым холодком в сердце.

Холодок этот хоть и рождает определенное недоверие, но, как мятная нотка в чае, придает своеобразие его манере исполнения.

Музыка заменила Александру любовь, а, может быть, стала его любовью.

Время от времени в его жизни появлялись какие-то женщины — как правило, слишком напористые.

На несколько ночей Александр сдавался под их страстным натиском, но ни одна из дам не смогла выдержать конкуренции с музыкой.

9

Во всяком случае, решил Александр, в этом городе есть Часовщик, к которому ведут все дороги, а значит, есть надежда выбраться отсюда.

И чтобы попасть к нему поскорее, нужно не сидеть на месте у фонтана, а идти и быстро, а лучше — бежать.

От этого простого открытия Александр немедленно поднялся со скамьи и побежал под удивленными взглядами прохожих.

Здесь, кажется, вообще кроме него никто никуда не спешил.

Люди неспешно прогуливались, многие с собаками всех мыслимых и немыслимых пород.

Некоторые ехали на велосипедах и даже верхом на лошадях, но и кони, как люди, здесь несли себя и всадника не спеша, с чувством собственного достоинства.

Небоскребы причудливых форм в этом городе запросто соседствовали с деревянными одноэтажками, как будто эпохи, как ягоды в лукошке, перемешались в этом городе.

Если даже кто-то и бежал, то по выражению его лица было видно, что он не спешит куда-то, а получает удовольствие от пробежки.

Александр подумал, что, похоже, куда-то торопится он один и, наверное, в глазах этих странных людей выглядит странно.

Но сейчас ему не было никакого дела до мнения о нем окружающих, тем более незнакомых жителей неизвестного города.

И все же Александр, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, свернул на беговую дорожку.

Он бежал очень долго, пока солнце не померкло от времени, и вдруг обнаружил себя снова возле цирка и той самой аптеки.

На скамейке, где он глотал таблетки, теперь сидела уже знакомая ему девочка с четырьмя пуделями разных цветов.

— Вы нашли Часовщика? — помахала она рукой Александру.

— Нет, — угрюмо ответил он. — Похоже, я вообще бежал по кругу.

— Конечно, — ответила девочка, — ведь это беговая дорожка… К Часовщику ведут все дорожки, кроме беговой… А теперь, Розаночка, — обратилась она к розовой собаке, — давай-ка немного попрыгаем.

Девочка достала из кармана скакалку, развернула ее и сделала несколько медленных прыжков.

Радостно гавкнув, Розаночка встала на задние лапки и стала подлетать в воздухе в унисон со своей хозяйкой.

Три других пуделя терпеливо ожидали своей очереди.

Засмотревшись на спонтанное представление, Александр спохватился, что теряет время, что было сил побежал по обычной пешеходной дорожке, обгоняя хозяев собак.

Когда уже почти стемнело, вдали показалась башня с огромным часами.

Пешеходная дорожка вела прямиком к ней. На узорчатых воротах башни покачивался огромный замок.

Напрасно дергал его Александр.

Несколько раз он обошел башню с часами, надеясь обнаружить еще один вход. Но напрасно.

Войти в башню можно было только через одни ворота, и на них висел замок.

Только теперь Александр почувствовал, что очень устал за этот бесконечный бестолковый день. Устал и проголодался.

День, в котором было мало музыки и много бесполезной суеты.

Сколько еще пройдет часов или дней в ожидании этого таинственного Часовщика?

Ждать, ждать, ждать — вот и все, что ему остается пока.

Александр бессильно опустился прямо на асфальт и, прислонившись к воротам, принялся ждать.

Часы пробили девять гулких «бом», а затем город снова утонул в надушенной черемухой тишине.

Таблеток хватит на несколько дней… А что потом?

Лучше не думать об этом. Есть еще билеты на концерт — можно продержаться два дня. И нужно как-то разобраться с местной валютой. Обменять или как-то заработать эти таланты.

И все-таки оставалась надежда, что Часовщик объявится раньше, чем придется думать об этом.

Александр задремал. Ему приснилось, что он играл на рояле в каком-то зале, но зал распался на фрагменты от звона связки ключей.

Кто-то поворачивал ключ в замке.

Александр мигом взбодрился. Замок открывала старушка, сгорбленная, руки ее дрожали, опираясь на трость.

— Кто здесь? — спросила она, прислушиваясь. Глаза ее смотрели в никуда.

— Я ищу Часовщика. Он ведь живет в этой башне?.. — сказал Александр.

— Он уехал, — ответила старушка.

— Он скоро вернется? — беспокойно спросил Александр.

— Я не знаю, — ответила женщина. — Все зависит от того, куда он уехал, а он не любит распространяться об этом. Может, в Низину, там он, скорее всего, не задержится долго. Там ему не слишком рады. А если он отправился на возвышенность, тогда он может остататься там надолго. А может, он вообще в другом месте. Откуда же мне знать? Мое дело — поливать цветы в его отсутствии. Попытайте счастья завтра утром.

Бряцнув еще раз ключами, старушка медленно пошла вдоль стены башни поливать растения.

Завтра утром. А впереди ночь.

Александр поднялся и поплелся наугад.

Ночи весной бывают довольно прохладными. Хорошо, что он в зимней одежде. В любом случае не замерзнет на улице.

Стараясь держаться подальше от черемух, Александр пересек огромную улицу, сплошь состоявшую из небоскребов, одни из которых были похожи на гроздья гигантских опят, другие — на спирали, а третьи имели шарообразную форму.

За ними пролегал огромный парк, где вращалось колесо обозрения и (какое счастье!) не ощущалось черемух.

Не цвели они и за парком, где у дороги Александра привлекла вывеска «Таверна».

Мягко светящиеся окна обещали уют, отдых и ужин тем, кому есть, чем расплатиться.

На всякий случай путник решил узнать, не принимают ли здесь другую валюту, кроме талантов.

Все-таки на ночлег в таверну могут забредать такие, как он, путешественники с другими деньгами…

В холле на кресле под ночником восседал плотный бородач.

— Простите, вы принимаете оплату только в талантах? — остановился у порога Александр.

Бородач непонимающе смотрел на него.

— У меня есть только это, — Александр достал из кармана бумажник и вытряс из него несколько тысячных