Комиссия - Сергей Залыгин

Только после этого опустился на стул Калашников, вздохнул, вытер лицо рукавом, поглядел на хозяев.

Те поклонились и тоже вышли из горницы на кухню. Тогда Калашников сказал:

— Ну, товарищи, начинаем! Начинаем с утверждения кандидатов лесной охраны. Покуда мы здесь будем составлять общий лесной закон, охрана уже в пятницу, не позже как в понедельник, должна приступить к обязанностям. У нас, известно вам, выдвинуто от каждых десяти дворов по одному кандидату, всего двадцать четыре человека, но из них мы должны отобрать достойных и честных десять человек. Зачитываю список. Первым идет товарищ Глазков Иннокентий Степанович. Кто — «за»?

— Не торопись, Петро! — остановил его Устинов. — Зачислим ли мы кандидата либо отклоним его, необходимо не просто голосовать, а указать всем понятную причину нашего решения. Мы обязаны и нашему обществу и каждому кандидату доказать на фактах, почему к нему проявлено то ли положительное, то ли отрицательное отношение!

— Это верно! — поддержал Устинова еще один член Комиссии, Половинкин Михаил. — Не солдатская служба исполняется, чтобы скомандовать: «Десять человек — три шага вперед!» Служба общественная, другой коленкор!

— Итак ить это мы со всеми, сколь их есть кандидатов двадцать четыре человека, да сколь при кажном из них разных фактов, так мы до утра здесь просидим?! С ихним с обсуждением? — встрепенулся Игнашка Игнатов.

— И просидишь! — ответил ему Калашников. — Правильно замечено благодарю членов Комиссии за ихнюю поправку, — нам обязательно нужно обсудить все соображения наших решений и занести их в протокол. Кто имеет высказаться по Глазкову Иннокентию Степановичу?

Действительно, так и случилось: Комиссия закончила с делом уже за полночь, так что Зинаида Панкратова дважды кормила ее пшенной кашей на молоке и с яйцами, очень пахучей, золотистой.

В протокол № 1 заседания Комиссии от 7.IX 1918 г. было записано:

1. Товарищ Глазков Иннокентий Степ.

Здоровьем не страдает. К лесной объездческой службе годный, бьет с правой и с левой одинаково, но не здря. Зачислить в охрану единогласно.

2. Товарищ Аниканов Евстигней Никол.

Корыстный. Кажный день будет хотя бы помалу, но требовать в свою пользу и жаловаться, что худо живет. Отклонить.

3. Товарищ Куликов Андрей Петр.

Хороший хозяин и годный к любому делу. Наряду с этим учит в своей избе ребятишек с дальнего края деревни письму, чтению, устному счету. И далее пускай учит, а от охраны отклонить по причине занятости.

4. Тов. Куликов Семен Петр.

В 1909 г. замечен был на Крушихинской ярмарке в присвоении чужих денег 7 руб. 28 коп. Отклонить.

5. Товарищ Семенов Николай Никол.

Подходит полностью, а возражениев не находится. Зачислить.

6. Тов. Убегов Алексей Артем.

Три раза горел в собственной избе: в 1901, в 1912 и по прибытии уже с фронта в текущем 1918 году. Так что, будучи в охране, лес пожгет непременно. Отклонить.

7. Тов. Глазков Гавриил Александр.

Зачислить, но особо указать на сильную гордость и склонность к пререканиям, не годную для службы в лесной охране.

8. Круглов Прокопий Семен.

К политически благонадежному крестьянству не относится: прошлый месяц на свадьбе собственной дочери Елизаветы запевал «Боже, царя храни» и агитировал к подобному пению всю свадьбу. Отклонить.

9. Товарищ Гуляев Серафим Михайлов.

К охране вполне годный, но чересчур смиренный и непременный, так что от общественной просьбы никогда не отказывается. Зачислить, но предупредить, чтобы на общественной службе не разорил бы свое хозяйство и собственных ребятишек.

10. Тов. Гуляев Владимир Ив.

Вполне годный к службе в лесной охране. К сожалению, имеет давнюю ссору с барсуковскими мужиками, так что при встрече с ними в лесу может слишком быстро повернуть против них любой вид оружия. Отклонить.

11. Тов. Кузнецов Иван Иван.

Оружие вообще и никогда давать в руки нельзя — наделает делов. Отклонить.

12. Тов. Глазков Федор Алекс.

Покуда зачислить, но когда сход голосовал Глазкова Ф. А., он выказал к этому свое небрежное отношение. Поэтому предупредить, что общество в таких небрежниках не сильно нуждается, так что в любой момент может обойтись и без него.

13. Товарищ Панкратов Кирилл Емельянович.

Зачислить и предупредить, чтобы был попроворнее.

14. Товарищ Митрохин Афанасий Купр.

За отсутствием возражений — зачислить.

15. Товарищ Куропатин Александр Александрович.

Старый уже (1849 год рождения). Отклонить.

16. Куприянов Матвей.

Молодой еще, хотя и здоровый. Отклонить.

17. Тов. Убегов Василий Никол.

Единогласного мнения о товарище в Комиссии не имеется. Зачислить и поглядеть, кто из членов Комиссии был прав, а кто нет при обсуждении данной кандидатуры.

18. Тов. Митрохин Борис Леонид.

Много гуляет не совсем известно где. При зачислении в охрану окончательно отобьется от дома и семьи. Отклонить.

19. Тов. Куропатин Георгий Александр.

В старшие охраны не годится, но в рядовых начнет куражиться, будто старший. Отклонить.

20. Евсеев Гр.

Даже смешно было выдвигать такого кандидата. Откл.

21. Тов. Лебедев Терентий Мих.

Пущай и далее играет на австрийской гармонии. Отклонить.

22. Тов. Гуськов Дм.

Какой это охранник, когда он сам в 1911 году потерял собственного коня-четырехлетку с телегой и с двумя кулями муки-крупчатки? Отклонить.

23. Товарищ Евсеев Леонтий Афанасьевич.

Этот в лесу — ровно дома. Зачислить как будущего примерного и скромного охранника. Поглядеть дополнительно, чтобы назначить старшим охраны.

24. Григорьев Л. М.

Сроду не имел никакого общественного интереса и неспособен к нему. Зачислить для приобретения общественной практики.

Протокол писал Дерябин. Дерябин этот еще в пятнадцатом году вернулся домой по контузии, но и сейчас прибыл в избу Панкратовых, будто прямо из окопа: в шинельке, в гимнастерке, побриться ему не было минуты, тем более подстричься.

Писал он старательно, извел половину целого, до того еще не зачиненного карандаша, поплевывал на карандаш и слюнявил его, густо разукрасил себе рот, и протокол тоже оказался пестрым — местами буквы очень яркие, блестящие, а где писалось насухо, там их видно с трудом.

Устинов же вникал нынче в дело только поначалу, потом над чем-то задумался.

У него было светлое, насмешливое лицо, вот-вот он улыбнется и засмеется, но ни улыбки, ни смеха нет и нет, а вот задумчивая какая-то усмешка — та неизменна.

Лампа в горнице на клеенчатом столе светила ярко, потрескивала фитилем. Удивительно, но была она заправлена настоящим керосином.

Керосина в Лебяжке вот уже больше года как днем с огнем ищи — не найдешь, но Зинаида Панкратова и тут расстаралась: только наступили потемки, заправила лампу, зажгла ее, и вот горел этот яркий свет до сей поры.

Член Комиссии Половинкин поглядывал на веселый огонек, поеживался и вздыхал: он был мужик работящий, экономный и совестливый, он, конечно, не мог не подумать о том, какой урон Лесная Комиссия наносит хозяевам, и казнился, чутко прислушивался — может, в кухне, где хозяева нынче находились, Кирилл уже ругает свою бабу за такую растрату?

Но там тихо было, непрерывно гудела прялка, а чем занимался Кирилл понять было нельзя.

Вернее всего, сидел и ждал, как и что о нем-то решит Комиссия — он ведь тоже был кандидатом в охрану. Слава богу, соображал Половинкин, в охрану Кирилла зачислили, хотя и с наказом — быть попроворнее. Это уже лучше. А если бы весь чистый его дом сапогами затоптали, да керосин пожгли, да потом еще и отклонили бы его — вовсе уж было бы Кириллу худо, не по себе. Разобраться, охрана эта — одни только хлопоты и заботы, но если тебя выдвинули кандидатом куда-нибудь, а после отклоняют — неловко получается. И Половинкин никого не отклонял, только Куликова Семена, замеченного в присвоении чужих денег на Крушихинской ярмарке в одна тысяча девятьсот девятом году. Тут он действительно был против.

Когда все члены Комиссии расписались под протоколом, Петр Калашников сказал:

— Завтре что перво-наперво сделаем — соберем кандидатов, двадцать четыре человека, зачитаем им этот протокол. Затем окончательно и в совете с утвержденными кандидатами назначим старшего. Я думаю, старшим будет Евсеев Леонтий, лучше, чем он, на должность никто не найдется. Распорядимся также, чтобы все они разжились бы оружием. По нонешнему времени, когда понатащили этого добра с фронту едва ли не в каждый двор, — это несильно трудная задача!

— А еще после мы, Лесная Комиссия, кого будем делать? поинтересовался Игнашка Игнатов. — По какому вопросу? Какие писать протоколы?

— После-то, можно сказать, самое-то главное и начнется, товарищи Комиссия! — стал разъяснять Калашников. — Инструкцию лесной охраны составить надо? Надо! Правила взысканий за самовольные порубки — надо? Надо! А ценник на лес? А правила отпуска леса? Общий закон, чтобы в нем было всё усмотрено — восстановление леса, правила пастьбы, сенокоса и охоты, хранение лесных документов и планов, положение о таксации, — голова кругом, сколь предстоит делов! Я, сказать по правде, на Устинова сильно надеюсь. Ты ведь, Устинов, грамотный, и по лесу тоже, ты еще с царскими таксаторами работал!