Первое дело частного детектива Виталика - Олег Молоканов

Как и всякий нормальный человек, встающий на новый путь, Виталик нуждался в поддержке окружающих – хотя бы в форме совета, даже понимая, что все советы и разговоры на эту тему абсолютно бесполезны. Дело в моральном участии, в обмене некими флюидами. С Иркой-дыркой чем-то делиться было абсолютно бесполезно. Да, она спрашивала его о жизненных планах, но как-то вскользь, и он тоже вскользь отвечал, что подумывает об устройстве в нотариальную контору, только вариантов подходящих сейчас нет. Новая работа – если дело пойдет – потребует полного пересмотра жизненного распорядка. Это и срывы из дома в непредвиденное время, и выезды из города – да мало ли там всего! А Ирке-дырке подавай, чтобы по ее уведомлению о желании приехать он всегда был дома в ее распоряжении, что при новых обстоятельствах просто неприемлемо.

Но, с другой стороны, как грамотно и по возможности тактично обставить разрыв – большой вопрос. Виталик не любил скандалов, а что она ему таковой устроит – почти верняк. И потом – оставаться совсем без женщины, пусть даже с таким выходящим за рамки подходом к сексу, ему не хотелось.

Вот и сейчас она звонит в неподходящий момент, наверняка собираясь приехать.

+ + +

– Привет, я в стройматериалах. Дверные ручки смотрю. Что хотела?

– Да просто тебя услышать. Когда планируешь освободиться?

– Не знаю пока, только вошел. Хочешь заехать?

– Нет, просто узнать, будешь ты ближе к вечеру дома или нет.

– Если все дверные прибамбасы куплю, буду. Хочу сразу и ручки врезать, и петли прикрепить. Двери же надо ставить, дома ни пройти – ни проехать.

– Ладно, я позвоню еще. Целую.

– Пока.

«Как все приверну – пусть помогает двери вешать. Хоть какой-то толк от нее».

Один из продавцов, увидев, что Виталик убирает мобильник в карман, направился в его сторону. И тут телефон зазвонил снова, и снова пришлось использовать язык жестов, глядя в глаза работнику торговли.

– Да.

– Виталий?

Голос был незнакомый. Высветившийся номер тоже.

– Он самый.

– Это по объявлению…

«Вот оно!» – пронеслось в голове. Голос молодой, но какой-то сдавленный и хриплый. «Простуженная, что ли?»

– Да, да, слушаю вас, – добавил он вслух.

– Меня зовут Алла Львовна, дело довольно необычное… Мы могли бы встретиться?

– Разумеется, без встречи нет и дела, – Виталик почувствовал бодрость и легкость, поэтому говорил уверенно. – Когда и где вам удобно?

– Когда… да хоть сейчас. У меня дома.

– Вы где-то недалеко живете, как я понял?

– Все верно, иначе я бы не стала отрывать ваш телефон.

– Хорошо, мне нужен адрес и код подъезда.

Виталик посмотрел на продавца, развел руками и вышел.

+ + +

Чтобы дойти пешком до дома Аллы Львовны, потребовалось минут десять. По пути Виталик рисовал ее себе и так и эдак – то она его простудившаяся ровесница, как показалось по первому впечатлению, то молодящаяся актриса, то блондинка, то брюнетка, то стройная и высокая, то толстенькая и низкая… «Как будто от этого что-нибудь зависит!» – говорил он себе, пытаясь унять прыгающие образы. Но подсознательный мандраж брал свое. Дверь открыла женщина, типаж которой по дороге не рисовался вообще. Да ее и нельзя было назвать типажом: очень худая, с огромной грудью – «На таком хрупком теле столько богатства не бывает в принципе!», – лицо молодое, но голова вся седая – «Это натуральная седина, а не краска!» – и прическа неопрятная, если свисающие до плеч немытые волосы можно назвать прической. Ее глаза при взгляде на Виталика сильно расширились, и женщина невольно сделала пару шагов назад.

– Алла Львовна? Я Виталий, вы только что звонили. Что-нибудь не так?

Он подумал, что она удивилась его молодому возрасту, хотя в наши дни, в отличие от романтики времен Холмса и Пуаро, на молодость детектива никто не обращает внимания. А может, тому, что он попал под ливень? Хотя и так все понятно, достаточно выглянуть в окно…

– Нет, нет, все в порядке. Проходите.

– Обувь снимать?

Алла Львовна бросила взгляд на его насквозь промокшие кроссовки.

– Пожалуй. Я вам сейчас тапочки дам. Из гостиницы, но абсолютно новые. Вы – первый пользователь.

Она открыла шкаф-купе, нагнулась и извлекла из нижнего отделения упакованную пару тапок.

– Берите.

Виталик взял упаковку и чуть насмешливо произнес:

– Знакомый приемчик – захватить с собой из номера. Вы недавно из отпуска?

В ее глазах впервые появился теплый проблеск.

– Угадали, но не совсем. Из командировки. Думаю, это ваш размер.

Виталик переобулся и спросил:

– Где мы будем разговаривать?

– Так, сейчас сообразим… Я вижу, что вы промокли и хочу предложить согреться. Поэтому лучше на кухне. Кофе? Чай?

– Пожалуй, кофе, если он не растворимый.

– Тогда прошу за мной.

Виталик проследовал за Аллой Львовной в кухню.

Пока готовился кофе, Виталик решил ничего не спрашивать. Он сел за стол и уставился в небольшой телевизор, укрепленный в углу на кронштейне. Передавали городские новости. Мэр рапортовал об открытии новой развязки перед МКАД. Перед Виталиком появились дымящаяся чашка и сдобное печенье на блюдце. Кивнув в знак благодарности, он спросил:

– Что же, приступим?

Алла Львовна опустилась на стул напротив.

– Я готова.

Виталик думал, что она начнет сейчас же излагать суть дела, но она только смотрела на него испытующим и каким-то настороженным взглядом, что в данной ситуации показалось диковато. Пауза затянулась, и он решил начать сам.

– Видите ли… Я бы хотел сразу сказать… Дело в том, что частников, коим являюсь я, нанимают в основном для мелких, скажем так, услуг. Мелких – это в понимании органов внутренних дел, за которые они даже не берутся. Например, проследить за неверным супругом и заснять его с соперницей на фото в пикантной ситуации… Что еще? Должники по кредитам…

Ее глаза стали жесткими.

– Можете не продолжать. Мой случай совсем другой и не имеет отношения ко всей этой бытовухе. Он скорее мистического характера.

– Мистического? При чем тут…

Она болезненно поморщилась.

– Нет, я не то хотела сказать. Конечно, он требует вмешательства профессионала типа вас, но не настолько глубокого, чтобы изыскивать для предоставления какие-то долговые документы и тому подобное.

Виталик заерзал на стуле, молча приглашая Аллу Львовну продолжать.

– Случай для детектива будет необычный. Не совсем обычный. Ничего если я закурю?

– Конечно, конечно, я и сам бы не отказался.

Увидев, что она протягивает ему пачку каких-то «лайтс», Виталик замотал головой.

– Нет-нет, у меня свои.

Засунув руку в карман ветровки, он нащупал пачку и, не доставая ее, приоткрыл крышку и выудил сигарету.

Алла Львовна закурила, встала и заходила по кухне. Вступительная часть получилась несколько путаной, и теперь Виталик молча ждал.

– Прежде всего я хочу объяснить, почему оторвала ваш телефон… Попробовать объяснить. Разумеется, видя в объявлении только цифры и имя, невозможно понять, что это за человек, насколько он силен… в смысле – профессионален, сколько ему лет и прочая и прочая. Думаю, что я это сделала по наитию. Может, мне понравилась комбинация цифр, может – то, что, судя по номеру, человек живет где-то поблизости, то есть если нужно увидеться, это можно сделать быстро. Я ведь специально никого не подыскивала для своего дела. Ни в интернете, ни в других источниках: я вообще была далека от этого. А вот на остановке – раз! – меня будто осенило. Как раз годовщина…

– Годовщина чего? – не понял Виталик.

– Смерти моего сына.

«Уже теплее, – подумал он, – выясняется хотя бы суть вопроса».

– Так дело касается смерти сына? Я правильно понимаю?

– Да.

Алла Львовна затушила сигарету.

– Понимаете… Да, вы же ровно ничего не знаете. Его не убили, он не погиб в аварии, не умер от болезни. Он самолично, как утверждает экспертиза, устроил себе передозировку успокоительного.

– Причина?

Алла Львовна горько улыбнулась.

– Угадайте. Ему было двадцать пять.

– Денежные проблемы? Несчастная любовь?

– Второе. С десяток таблеток клофелина, запитых водкой. Так заключили эксперты.

– И с тех пор прошел год, я правильно понимаю?

– Все правильно.

– Так чем же я могу помочь?

Анна Львовна подошла к окну. Стоя к Виталику спиной, она пыталась собраться с мыслями. Да, подумал он, изучая ее фигуру со своего места: я могу предположить, что эта худоба – свидетельство переживаний. Но ноги! молодые стройные ноги! и бедра как у нерожавшей девочки! как ей может быть около сорока пяти, если учитывать возраст сына?

– У меня остался его дневник, вернее, часть, где он рассказывает об отношениях с той особой. Возможно, что-то там проскользнуло мимо меня… Там упоминаются его друзья, так вот к вам у меня просьба…